Ксения замерла в нерешительности. Сеньора Диас умильным тоном сказала:
– Можешь взять пирожное! Наш малыш Флорианчик такой ангелочек!
Ксения подошла к мальчику, и в тот момент, когда она протянула руку за пирожным, ребенок с диким хохотом швырнул его в девочку. Сладкий крем растекся по ее лицу и одежде. Ксения вскрикнула.
Семейство Диас рассмеялось. Сеньор, потрепав сына по голове, сказал:
– Сообразительный мальчик!
Бабушка добавила:
– Весь характером пошел в деда.
Сеньора Диас произнесла:
– Ах, мой любимый сынок, ты растешь не по дням, а по часам!
Ксения ошеломленно уставилась на нагло улыбающегося Флорианчика, который, стянув с подноса второе пирожное, бросил его в девочку, но промахнулся.
– Достаточно, – заявила сеньора Диас и, окинув взором Ксению, брезгливо сказала: – Иди и немедленно переоденься, а затем приступай к работе, нечего отлынивать!
Ксения убежала на кухню. Инцидент с сыном хозяев вызвал сочувственную реакцию даже у тех служанок, которые до этого третировали девочку. Видимо, всем в свое время досталось от избалованного барчука.
– Этот Флорианчик – такой мерзавчик! – громыхала кухарка. – И мальчишке только семь исполнилось! Он уже заглядывает горничным под юбки, а однажды он незаметно прокрался на кухню, выждал, когда я сниму с плиты кастрюлю с кипящей водой, и укусил меня за щиколотку! Чертов парнишка – ему ничего, а я обварила себе локоть до мяса! И попробуй только сказать об этом хозяйке – она, как ядовитая змея, сразу начинает плеваться ядом! Из мальчишки вырастет настоящий бандюган!
Ксения переоделась, умылась и сбегала в прачечную, чтобы проведать Елизавету Порфирьевну. Она застала maman окутанной клубами белесого пара. Под надзором суровой мулатки та ворочала большие баки с бельем. Увидев дочь, Самдевятова запричитала:
– Ксения, я думала, что попала в ад, но это намного хуже! Она ненавидит меня неизвестно за что, издевается и обращается как с рабыней!
Maman кивнула в сторону мулатки. Ксения подумала, что матушке и ей самой придется испытать все то, что вынуждена терпеть прислуга. Появилась Люсьена, которая сказала девочке, что пора менять белье в хозяйской спальне, а потом убираться в ванных комнатах.
Первый день завершился около десяти вечера. Ксения валилась с ног, и когда вернулась в комнатку, то увидела Елизавету Порфирьевну, которая пластом лежала на кровати.
– Моя поясница, – стонала женщина. – Я больше такого не выдержу! И это только начало! О боже мой! Отчего ты заставил меня пить из чаши сей? Папенька, негодный вы такой, я расплачусь с вами за этот кошмар!
Едва Ксения сомкнула глаза и провалилась в черный и пустой сон, как услышала стук в дверь и зычный крик Люсьены:
– Подъем, сеньоры, уже без четверти шесть!
Так продолжалось две недели подряд – горничные имели один выходной раз в четырнадцать дней. Ксения постепенно втянулась в работу, а Елизавета Порфирьевна, которая раньше не могла представить себе, что будет работать в прачечной, была вынуждена смириться со своей участью.
В выходной день матушка отсыпалась и предавалась безделью, а Ксения отправилась в тюрьму, чтобы навестить Федора Архиповича. Елизавета Порфирьевна и слышать не хотела о муже, считая его источником всех их бедствий.
Отец еще больше исхудал и постарел, Ксении было жаль его до слез. Суд начинался на днях, и она хотела присутствовать на всех заседаниях. Сеньора Диас, выслушав просьбу Ксении, гневно ответила:
– Не забывай, что я плачу вам и так слишком много, а ты хочешь получать деньги ни за что? Впрочем, я позволю тебе пойти на оглашение приговора!
Развлечением богатых семейств Эльпараисо стало хождение в гости к сеньоре Диас. Она заставляла Ксению прислуживать, демонстрируя удивленным знакомым «эту русскую», которая работала у нее в качестве прислуги. Затем гости спускались в прачечную, где их ожидало небывалое зрелище – растрепанная, раскрасневшаяся Елизавета Порфирьевна, которая трудилась не покладая рук в прачечной.
Ксения слышала реплики, которые бестактные посетители отпускали о ней и maman:
– Кто бы мог подумать, что они падут столь низко!
– Не забывайте, ведь ее муж и отец девчонки – бандит и мошенник! Так чего же вы хотели от них! Им здесь самое место!
– А ведь была такой недотрогой, задирала нос и заявляла на каждом шагу, что ее папаша – граф. А сейчас ее не отличишь от обыкновенной служанки!
– А дочка у нее симпатичная... Но все равно, какой позор!
– Но это закономерно – чем выше заберешься, тем больнее падать! Я непременно приеду вместе с мужем, свекром и свекровью – они жаждут посмотреть на отвергнутых русских.
– А я прихвачу кузину и двух тетушек! Это ведь такое занимательное зрелище!
Гости глазели на Ксению, дамы постоянно были недовольны всем, что она делает: кофе был слишком горький, чашки – грязными, ответы – дерзкими. Сеньора Диас заставляла Ксению каждый раз приносить гостям извинения. Ксения не знала, за что именно она должна извиняться, но, следуя наставлениям Люсьены, втягивала голову в плечи, потупляла взор и бормотала глупые слова. Гости сеньоры были в восторге от этого аттракциона.
Ксения следила за ходом процесса над Федором Архиповичем. Его подельники валили всю вину на Самдевятова, и Ксения не знала, говорят ли они правду или пытаются выторговать себе жизнь. Христофор Христофорович Геклер, как и обещал, выступил в качестве свидетеля обвинения. Он не пощадил Федора Архиповича, обвиняя его во всех смертных грехах и требуя высшей меры наказания. Его речь произвела большое впечатление на судей.
Сеньора Диас сдержала слово и разрешила Ксении в день оглашения приговора отправиться в суд. Ксения заняла место в последнем ряду. Она видела массу журналистов, которые освещали ход процесса. Жандармы привели отца – худой, изможденный, с седой бородой, он был в наручниках и с гирей на ногах.
Последний день не принес ничего сенсационного – Самдевятова признали виновным по всем пунктам обвинения. Ксения видела, как отец понурил голову: он и не ожидал чего-то иного.
Его сообщникам повезло – они получили по пятнадцать лет каторги. Ксения думала о том, что будет регулярно навещать отца на каторге: она не сомневалась, что ему сохранят жизнь.
Статный судья в мантии и парике откашлялся и зачитал приговор: «Сеньор Теодор Самдевятов, подданный Российской империи, признанный в организации ограбления, повлекшего два смертоубийства, растрате двухсот семидесяти тысяч золотых реалов, подделке финансовых отчетов, лжесвидетельствовании и сопротивлении представителям государственной власти, приговаривается судом Республики Коста-Бьянка в соответствии с надлежащими параграфами Уголовного кодекса к...»
Судья запнулся, чихнул, вытащил большой белый платок, шумно высморкался и продолжил: «...к смертной казни через повешение!»