Вначале Сандра не замечала назойливых субъектов, которые следовали за ней по пятам, подкарауливали ее за каждым забором, подкупали слуг, устраивали засады и хитроумные ловушки. Вернее, она не придавала этому значения. Затем Сандра поняла, что любая ее фотография, в особенности неожиданная или тем более пикантная, стоит громадных денег и немедленно выносится на обложку очередного «желтого» журнала. Ее стало злить то, что дворец, загородную резиденцию, яхту, квартиру в Нью-Йорке или особняк в Бостоне всегда окружает тесное кольцо любопытных.
Раньше она охотно шла на контакт, теперь избегала любого общения. Противнее всего было читать слухи о самой себе, которые появлялись даже во вроде бы респектабельных изданиях. Единственное, что признавали все, так это то, что женитьба удивительным образом повлияла на характер Клода-Ноэля. Его безумные вечеринки и чудачества, бывшие когда-то притчей во языцех, канули в прошлое. Он стал образцовым мужем, нежно любил жену и проводил с ней практически все время.
Сандра присутствовала на бесконечных приемах, званых ужинах, фуршетах, вручениях верительных грамот, торжественных обедах, посвященных визитам зарубежных знаменитостей. И везде, стоило ей появиться, она становилась звездой первой величины. Она всегда была одета с тончайшим вкусом, поражала обходительностью манер и выдержкой. Никто и не подозревал, что Сандре очень часто были безразличны люди, с которыми она встречалась, более того, иные из них вызывали у нее отвращение. Журналистов она старалась не замечать, те же преследовали ее всеми доступными и недоступными способами. В Бертране их деятельность еще как-то можно было регламентировать, здешние папарацци всегда писали о ней восторженно и благоговейно. Однако стоило Сандре оказаться в Европе или Америке, как местные журналисты, нацеленные на сенсационные разоблачения и откровенные фотографии, начинали караулить ее у отеля, отмеряли каждый ее шаг. Однажды даже ими был нанят вертолет, который кружил над поместьем, где гостила Сандра.
Так прошло два года. Сандра редко предавалась своему любимому делу – живописи. Не было времени, исчезло желание. Клод-Ноэль, как и до свадьбы, был очень милым, нежным, но Сандра чувствовала, что он отдаляется от нее. Муж все чаще и чаще исчезал куда-то, больше не сопровождал ее в частных поездках по миру. Сандра пыталась выяснить, что же происходит. Беатрисса держала глухую оборону, сам Клод-Ноэль уверял ее, что все по-прежнему хорошо.
«Не может быть все хорошо, – твердила себе Сандра. – Последний раз, когда я вернулась из Индонезии, его не было в Бертране. Он инкогнито посетил Францию».
В ее памяти снова всплыли неясные намеки Луи-Ксавье, рассказы Беатриссы о любовницах мужа. Сандра несколько раз требовала от Клода-Ноэля объяснений, и каждый раз он давал их. Они были такими разумными и логичными, что сомневаться не приходилось – он врет. Один или два раза она могла бы поверить его словам, но его исчезновения происходили с завидной регулярностью. Сандра обратилась к Беатриссе. Вдовствующая княгиня была в курсе тайной жизни старшего сына, Сандра знала это.
– Не стоит беспокоиться, – неизменно отвечала та. – Клод-Ноэль тебе не изменяет. Я его прекрасно знаю. Кстати, дорогая, не могла бы ты одолжить мне маленькую сумму, всего пятьдесят тысяч?
Практически любой разговор с порфироносной свекровью заканчивался просьбой одолжить денег. Сандра, как и раньше, являлась владелицей огромной империи Стефенсонов. Ее присутствие в Штатах было вовсе не обязательно, она исправно получала процент с капитала и доходы по акциям. Семейство Гримбург, вроде бы такое крошечное, требовало уймы денег. Только через два с лишним года Сандра поняла, что женитьба Клода-Ноэля на богатой наследнице избавила великокняжескую фамилию от позорного банкротства.
Она пыталась поговорить с Луи-Ксавье. Тот переселился с семьей в Швейцарию. Его отношения с матерью и старшим братом, и без того натянутые, теперь обострились. Он дипломатично уходил от прямого разговора, однако, припертый к стенке, был вынужден сказать:
– Ванесса, ты мне нравишься. Скажу честно, если бы я не был давно и счастливо женат, из нас получилась бы великолепная пара. Клод-Ноэль тебе не подходит. Поверь мне, я слишком хорошо знаю своего старшего брата. Будь с ним осторожна. Беатрисса всегда на его стороне, поэтому от старухи нечего ждать правды.
– Черт возьми, – разозлилась Сандра. – Ты только и делаешь, что намекаешь на какую-то тайну, но раскрыть мне ее не собираешься.
– Я хотел сделать это в день венчания, а теперь слишком поздно, – заметил Луи-Ксавье. – Если тебе это так интересно, то попробуй сама выяснить. Кстати, как у вас дела с наследником?
Глядя на хитрую физиономию Луи-Ксавье, Сандра ничего не ответила. Последний раз они спали с Клодом-Ноэлем два месяца назад.
Первые признаки беременности Сандра приняла за обычное легкое недомогание. Беатрисса, узнав о том, что скоро появится долгожданный наследник, переполошилась не на шутку. Клод-Ноэль вновь стал прежним, окружил жену заботой и вниманием. Сандра вздохнула с облегчением, потому что могла не посещать теперь нудные мероприятия. Она занялась живописью. Ее картины, продававшиеся в галереях, резко поднялись в цене после свадьбы. Теперь она творила только для себя. Во дворце было целое крыло, отведенное для ее полотен. Однако Беатрисса воспротивились и этому, заявив, что краски могут плохо повлиять на ее внука.
– Клод-Ноэль, ты мне нужен, – сказала Сандра мужу, когда тот после очередной короткой отлучки снова появился дома. Он выглядел виноватым, однако, как обычно, придумал абсолютно правдоподобное объяснение. – Поклянись, что у тебя нет другой женщины, – потребовала от него Сандра.
Клод-Ноэль заколебался, но в итоге ей удалось получить от него клятву в том, что у него нет любовницы. Она ему не поверила. Он лгал. Сандра ничего не могла поделать – она все еще любила его.
Беатрисса развила бешеную активность, детьми Луи-Ксавье она нимало не интересовалась, кажется, даже не знала, как кого зовут. Ребенок Клода-Ноэля был для нее всем. Она вела себя так, словно ей, а не Сандре предстояло стать матерью.
Великую княгиню Клементину консультировали лучшие медики Европы и США, светила акушерства и гинекологии давали ей советы. Все княжество затаив дыхание ждало, когда она наконец разрешится от бремени. Ультразвуковое исследование показало, что Сандра носит мальчика.
– Мы назовем его Эрнестом-Иммануилом, – терзалась важной задачей Беатрисса. Сандра, глядя на нее, удивлялась – с каждым прожитым годом вдовствующая княгиня молодела. – Нет, может быть, просто Иоанном? Он станет Иоанном Седьмым, счастливое число, не так ли? Или дать все-таки двойное имя? У большинства правителей Бертрана было двойное имя. Как ты считаешь, Ванесса?
Сандре было все равно. Беременность протекала отвратительно, ее постоянно тошнило, живот был огромным. Она боялась, что где-нибудь появится ее фотография.
– Ничего, дорогая, Клод-Ноэль родился за двадцать минут, когда я была беременна моим золотым мальчиком, я даже не ощущала этого. На седьмом месяце я танцевала на балах. А вот с Лу мне досталось. Распухла до неузнаваемости, мучилась тридцать часов, пока это крошечное чудовище не появилось на свет. После этого я сказала мужу, что больше не желаю рожать.