Меня ждал все тот же серебристый «Роллс-Ройс», и я, откинувшись на мягком кожаном сиденье, всю обратную дорогу попивала французский коньяк, обнаруженный в баре. Ну да, в жизни рано или поздно все заканчивается. Даже сама жизнь рано или поздно заканчивается. Но если точно знать, что в итоге ты не умрешь, а возродишься снова в новом теле, то и умирать не страшно. Тогда смерть – всего лишь начало новой жизни! Интересно, по какому принципу происходит перерождение? Оно как-то связано с твоими поступками в предыдущей жизни? И если баланс твоих деяний (то есть карма) плохой, то ты превращаешься в маньяка, а если хороший – в супермодель? Нет, что-то тут не клеится. Ведь если путь развития души предопределен заранее, тогда Высшая Сила не имеет права предъявлять претензии к дурным поступкам – они же были запрограммированы изначально! А значит, и наказания никакого нет. То есть душа злодея получает те же шансы, что и душа праведника. Но если это так, какой смысл быть милым, нежным и пушистым?
Коньяк благотворно влиял на работу моих серых клеточек. Когда я прибыла в свой элитный жилой комплекс «Смарагд», то уже разработала четкую религиозно-философскую концепцию. Оставалось только отрастить бороду, сделаться гуру и грести деньги лопатой за врачевание душ московских нуворишей. А что, прекрасная идея! Жаль только, что борода у меня никогда не вырастет, разве что в следующей жизни. Ничего, можно приклеить искусственную, из ваты...
Видимо, я все же переборщила с коньяком натощак, потому что, оказавшись в квартире, принялась искать на антресолях костюм Деда Мороза – он валялся там с новогодней вечерники, и к нему прилагалась роскошная седая борода. Обнаружив ее наконец, я долго примеряла бороду около зеркала и даже произнесла импровизированную речь, призывая силы ада забрать к себе Софью Безенчук и водрузить ее на самую большую и горячую сковородку. Но ведь я вроде бы пришла когда-то к выводу, что в аду сковородок нет… Да и самого ада тоже нет… Воистину, сам черт – несуществующий, заметьте! – в этом вопросе ногу сломит!
Затем я отчего-то расплакалась, наскоро перекусила, опрокинула в себя еще приличное количество алкоголя и отправилась отмокать в ванну. По пути я проверила автоответчик – оказывается, за прошедшие дни мне целых три раза позвонил бывший и осведомился, как у меня дела. Приятно, конечно, но все прошло, мой милый Августин, все прошло... Нет, мосты сожжены и обратной дороги нет! Об этом я решила немедленно сообщить своему бывшему и позвонила ему на мобильный, несмотря на то что было около трех ночи. И когда он сонным голосом отозвался, заявила с глупым хихиканьем:
– Нет, малыш, ты мне не нужен! Даже если на коленях обратно приползешь, тебя я не впущу! Это называется плохая карма!
– Дура, – констатировал мой бывший лаконично. – Я за тебя волновался, а ты упилась в сосиску. Проспись лучше. И не смей больше меня беспокоить! Между нами все давно конечно!
Я долго слушала отрывистые гудки в трубке, затем утопила телефон в воде и снова зарыдала. Так хотелось умереть и родиться снова – молодой, красивой, знаменитой и богатой! Например, голливудской звездой! Или, на худой конец, любовницей олигарха!
Спать я улеглась под утро, а разбудил меня телефонный звонок. С трудом открыв глаза и отыскав мобильник (трубка радиотелефона все еще покоилась на дне ванны), я вдруг ощутила дежавю. Да, ведь такое уже было, и совсем недавно!
– Это Черносвитов, – услышала я красивый баритон иллюзиониста. – Катенька, вы вернулись из экспедиции?
О, вот кто мне сейчас нужен! И как я могла забыть о Марке Львовиче? Положительно, я настоящая идиотка! Красавец-мужчина в самом расцвете сил, к тому же чертовски богатый и знаменитый, да еще холостяк… И что с того, что ему за пятьдесят? Зато он обладает несомненным жизненным опытом!
Поэтому я, наплевав на всякого рода обязательства о неразглашении, в подробностях поведала иллюзионисту о том, чему стала свидетельницей.
– Похоже на сюжет для очередной серии фильма «Секретные материалы»! – заявил, когда я завершила повествование, Черносвитов. В его голосе звучали восхищение и смущение. – Значит, бедняжку Феликса нашли?
– Да, и останки сейчас находятся у Аскольдова! – сообщила я, чувствуя, что ужасно хочется пить. – Только я не имею доступа к информации, меня элементарно выставили вон.
– Ничего, Катенька, я попытаюсь разузнать, что к чему, – пообещал иллюзионист. – И кстати, вы не против отужинать со мной сегодня вечером?
Конечно, я не была против! Какая бы нормальная и даже ненормальная женщина была против? Ведь у Черносвитова помимо всего прочего имелся и собственный ресторан, где любила собираться столичная элита.
Я дала себе слово, что посплю совсем немного, и закрыла глаза. Когда же их открыла, часы показывали без четверти восемь вечера. И как я могла продрыхнуть так долго? Наверное, сказался стресс последних недель.
Черносвитов говорил что-то о девяти вечера, о том, что заедет за мной! А я была в ужасном состоянии – взглянув на себя в зеркало, едва не отдала концы от страха и принялась немедленно наводить марафет.
Когда раздался мелодичный звонок в дверь, то я была практически готова. Как же хорошо иметь под рукой всевозможные косметические средства! Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества. Я усмехнулась: последняя мысль вполне подходит к вечеру с иллюзионистом!
Марк Львович выглядел подлинным джентльменом – в смокинге, с орхидеей в петлице. Классический наряд, без лишней экстравагантности, но в то же время такой безумно элегантный!
– Катюша, вы – само совершенство! – одарил он меня комплиментом, и я была на седьмом небе от счастья.
Нас ждал длинный черный лимузин, и я окончательно ощутила себя царицей вечера.
Стоит ли говорить, что в ресторане нам был отведен лучший столик, и я наслаждалась всеобщим вниманием. Пойдут, конечно, сплетни, что Марк Львович одержал новую победу на эротическом фронте, но мне плевать. Иллюзионист был таким галантным, предупредительным, остроумным! Если бы он в тот вечер сделал мне предложение, я бы без колебаний ответила согласием!
Но Марк Львович, который настоял на том, чтобы я называла его без отчества и на «ты», увы, руку и сердце предлагать не стал. После закуски (Марк выбрал жульен с лесными грибами, а я авокадо с креветками) разговор свернул на историю с девочкой Машей. И Черносвитов, подливая мне восхитительного белого вина, заметил:
– Мне удалось переговорить с Сальвадором. Он сошел с ума от счастья и решил удочерить Машу.
– Что?! – Я едва не пролила вино на платье. – Решил ее удочерить?
– В данном случае надо бы, наверное, сказать – усыновить, ведь Сальвадор не сомневается, что Маша – новое земное воплощение души его сына Феликса, – продолжил иллюзионист. – Посему для него вполне логично взять Машу в свою семью. Тем более что Сальвадору осталось не так уж много времени...
Я подумала о неизлечимой болезни художника и о его желании еще до конца года покончить с собой. Но теперь-то он наверняка изменит свое страшное решение.