– Верный старый Томас так предан нашему семейству! На его руках выросли и моя мать, и я сама. Но в последние годы он начал сдавать, заговаривается, постоянно забывает поручения. Доктор сказал, что это неизлечимо. Но как только мои родители осторожно заводят речь о том, что ему пора на покой, Томас встает на дыбы.
Особняк семейства Уилсон был полон традиций и воспоминаний. Майкл подумал, что до того, как познакомился с Дженни, он мог оказаться в одном из подобных домов только в качестве грабителя.
Он прошел вслед за девушкой в гостиную и заметил над камином два портрета – мужчины со строгим лицом и седой бородкой, в старинном сюртуке, и женщины в зеленом платье со старомодной прической, лицом удивительно похожей на Дженни.
– Мои прадед и прабабка, – пояснила девушка. – Сигизмунд и Алисия Вандершток.
Послышались шаги, раздался женский голос:
– Милая моя, Томас только что сообщил мне, что на тебя напали. Это действительно имело место или бедняжка опять фантазирует?
Майкл увидел красивую холеную женщину в сером твидовом костюме. Ее шею обвивало жемчужное ожерелье, а взгляд зеленых (как у Дженни и прабабки Алисии на портрете) глаз был пронзителен.
– Ах, у нас гость! – произнесла дама, пристально изучая Майкла.
Молодому человеку показалось, что в ее тоне сквозит неприязнь.
Бросившись к матери, Дженни живописала, при каких обстоятельствах она познакомилась с Майклом. Миссис Уилсон произнесла:
– Мистер Беннет, мой муж и я чрезвычайно благодарны вам за проявленное мужество. Прошу вас!
И она царственным жестом указала на кресло. Майкл повиновался. Он не знал, как вести себя в высшем свете, а в том, что Дженни и ее семья принадлежали к высшему свету, он не сомневался. Все-таки одно дело общаться с гангстерами и проститутками, и совсем другое – попасть в особняк на Пятой авеню.
Появился и пожилой высокий мужчина с пушистыми усами, в роговых очках – мистер Уилсон, отец Дженни. В отличие от жены, державшейся высокомерно, он радушно приветствовал Майкла и тотчас предложил ему отужинать вместе с ними.
– Я уверена, что у мистера... Беннета имеются неотложные дела. Ведь так? – заявила ледяным тоном матушка Дженни, вперив в Майкла взгляд.
У молодого человека мелькнула мысль, что миссис Уилсон, видимо, так же, как и Сид Лоретти, не терпит неподчинения и противления своим желаниям, и это несмотря на то, что они принадлежат к разным мирам. И все же он решился возразить:
– Нет, мэм, неотложных дел у меня нет. Сочту за честь принять любезное предложение вашего супруга.
Дженни, сидевшая рядом с отцом на диване, улыбнулась Майклу. Миссис Уилсон брякнула в бронзовый колокольчик и с чрезвычайно кислым видом сообщила появившейся служанке:
– Передайте Ксавье, что у нас гость и ужин должен быть подан на четыре персоны в малой столовой.
Затем миссис Уилсон взглянула на Майкла и изрекла:
– Вы ведь не имеете ничего против...
Майкл растерянно посмотрел на Дженни, а та прервала матушку:
– Обсуждать меню так неинтересно!
– А какое вино вы предпочитаете, мистер... гм... Беннет, – не сдавалась матушка. – Chablis Premier Cru Les Montmaines? Или вам больше по вкусу Sauvignon Blanc Goldenits? Или, быть может, вам подать дешевого кукурузного пива?
Тон матушки сделался откровенно враждебным.
– Могу посоветовать вам Montrachet Grand Cru, – пришел ему на помощь отец Дженни и сказал служанке: – Достаньте из погреба две бутылки сказочного урожая 1945 года. Ведь мы должны отметить чудное событие – спасение нашей Дженни!
Полчаса, которые Майкл провел в ожидании ужина, показались ему вечностью. Мистер Уилсон старался разрядить обстановку, но миссис Уилсон непременно пыталась уколоть Беннета и выставить его в дурном свете.
– Могу ли поинтересоваться, кем вы работаете, мистер Беннет? – продолжала она допрос с пристрастием. – Наверняка в адвокатской конторе. Или, быть может, вы подвизаетесь на Уолл-стрит?
– Сфера моей деятельности – закон, – туманно ответил Майкл, не набравшись мужества сообщить, что, является правой рукой Сида Лоретти и прикладывает все усилия для нарушения этого самого закона.
– Ах, как интересно! – изумилась миссис Уилсон. – Вы практикуете, мистер Беннет?
– Я пока учусь, – ответил Майкл и испытал чувство несказанного облегчения, когда дворецкий Томас доложил, что ужин подан.
Чуть задержавшись в гостиной, Майкл пропустил родителей Дженни вперед и шепнул девушке:
– Похоже, твоя матушка меня на дух не выносит.
– О, она со всеми так! – успокоила его Дженни. – Ты бы видел, как в прошлом месяце она отделала сына португальского посла, который ухаживал за мной...
Майкл подумал, что и сам с большой радостью отполировал бы рожу посольскому отпрыску. Да что с ним? Он ведь знаком с Дженни всего два часа, а кажется, что готов провести с ней всю жизнь.
Увидев огромное количество вилок, ножей и ложек разнообразной формы и размера, сверкавших по обе стороны от тарелок, а также выстроившиеся, словно в посудной лавке, бокалы, Майкл испугался. Он ведь понятия не имел, как всем этим пользоваться!
– От края к тарелке, – успела шепнуть ему Дженни. – Смотри на меня и повторяй.
С супом-фрикасе проблем не возникло, однако когда подали омаров, Майкл до жути перепугался. С этим чудовищем в панцире он не справится! Он попробовал вслед за Дженни задействовать серебряные щипцы, но омар попросту вылетел из тарелки на белоснежную скатерть.
Лицо миссис Уилсон побагровело, она повернулась к мужу и произнесла по-французски:
– Наш юный уличный герой не умеет обращаться со столовыми приборами. Думаю, ему надо предложить сандвич с салями.
– Не откажусь, мэм. Только не забудьте положить вареное яйцо и лист салата, – откликнулся на том же языке Майкл.
Миссис Уилсон, услыхав безупречный французский, вытаращила на молодого человека глаза. Прошло несколько мгновений. Матушка Дженни горделиво поднялась и, швырнув салфетку на тарелку, произнесла:
– У меня разыгралась ужасная мигрень. Думаю, от удушающей атмосферы в нашем доме!
И ушла прочь, цокая каблуками. Майкла прошиб пот – ему еще никогда не было так страшно. Ни когда он едва не попался в лапы полиции, ни когда его держал на мушке объевшийся кокса гангстер из конкурирующей семьи. Вот и все закончилось – он оскорбил миссис Уилсон, и его с позором выставят за дверь. И он никогда больше не увидится с Дженни!
И тут молодой человек с изумлением увидел, что Дженни задыхается от смеха, а ее отец, повалившись на спинку стула, хохочет, как сумасшедший. Понадобилось не меньше пяти минут, чтобы Дженни смогла произнести:
– Ты... ты говоришь по... по-французски?