Получить картину желали многие. Когда цена взлетела до тринадцати миллионов, в игре остались только двое участников – арабский шейх, прибывший со свитой, и японец, владелец химического концерна, прилетевший на собственном «Боинге».
– Тринадцать миллионов семьсот тысяч – раз, – провозгласил аукционатор, – тринадцать миллионов семьсот тысяч – два...
Арабский шейх торжествующе посмотрел на своего противника: еще несколько секунд, и картина станет его собственностью.
– Девятнадцать миллионов! – раздался голос, и по залу прокатилась волна изумления. Лиза обернулась и увидела Майкла, поднявшего вверх карточку с номером.
– Джентльмен с номером 128! – воскликнул аукционатор. – Девятнадцать миллионов – раз...
Что он задумал? Они ведь прибыли в Монтрё, чтобы украсть картину, а не покупать ее за девятнадцать миллионов. Лиза, понимая, что делает большую глупость, все же не смогла удержаться и подняла свою табличку, заявив:
– Двадцать миллионов!
– Молодая леди с номером 53! – сказал аукционатор. – Двадцать миллионов – раз...
Лиза взглянула на Майкла. Если он бросил ей вызов, то она приняла его. Но почему он молчит? Аукционатор посмотрел подобострастно на Майкла, тот отрицательно покачал головой. Боже, он и не собирается предлагать еще! Девушка поняла – Майкл специально спровоцировал ее на нелепый поступок.
Девушка в панике посмотрела на японского миллиардера и саудовского шейха. Те не проявляли интереса к картине.
– Двадцать миллионов – три! Полотно Леона Кречета «Моя жена и дочь» продано молодой леди с номером пятьдесят три за рекордную сумму в двадцать миллионов долларов!
И деревянный молоточек, опустившись на подставку, оповестил всех о том, что Лиза только что стала обладательницей полотна своего отца. Вот только незадача – откуда она возьмет непомерную сумму в двадцать миллионов, чтобы оплатить покупку?
К Лизе подошел один из представителей фирмы, проводившей аукцион, и попросил ее пройти за ним. Девушка оказалась в комнате, где находились ответственные лица.
– Мадам, поздравляем вас с приобретением великолепной картины... – начал кто-то. Но Лиза ничего не слышала, размышляя только об одном – как ей выпутаться из ужасной истории. Двери раскрылись, она увидела Майкла и торжествующего Виталиуса. Они ей помогут!
– Мадемуазель, я рад, что уступил вам право стать обладательницей уникальной картины, – галантно поклонился Майкл, и девушка подумала, что, окажись у нее в руке пистолет, она бы с удовольствием разрядила всю обойму в грудь красивого мерзавца. Он и не думает спасать ее, а пришел, чтобы насмехаться!
– Я и не думал, что вы пойдете на все, чтобы выиграть наше пари, – произнес Виталиус. – Но учтите, победителем в нашем споре становится тот, кто станет именно обладателем картины. Вы ее купили, но пока что не получили.
– Она станет вашей, как только вы заплатите за нее двадцать миллионов, – добавил Майкл.
Лиза кусала губы, боясь расплакаться. Майкл и Виталиус, пожелав ей доброго дня, удалились.
– Мадам, как вы желаете оплатить ваше приобретение? – услышала Лиза вопрос одного из работников аукционного дома. – Переводом, чеком или наличными?
В помещение внесли картину и поставили ее на особый подест. Лиза осмотрелась по сторонам. Выйти якобы в туалет и сбежать? Но ее будут искать. Да и картину она не похитит. Майкл и Виталиус выиграют!
«Что же предпринять? – Лиза чувствовала себя как в лихорадке. – Думай, девочка, думай! Ты оказывалась и не в таких ситуациях. Как приговаривает мамаша Валери, безвыходных ситуаций не бывает, бывает только нехватка воображения. Так что же можно предпринять, дабы и не платить двадцать миллионов, и заполучить картину? Эврика!»
Лиза улыбнулась своему внезапному озарению. Ну конечно же, она просто продолжит то, что и так планировала сделать.
– Я оплачу чеком, – ответила она. – Но прежде разрешите полюбоваться шедевром Леона Кречета!
– О да, мадам, – отступая в сторону, произнес директор с выражением удовольствия на лице. Двадцать миллионов! И из них десять процентов достанутся аукционному дому. Распродажа имущества Герды Герлах превзошла все самые смелые прогнозы, принеся небывалую прибыль!
Лиза подошла к картине и сделала вид, что пристально ее изучает. Нагнувшись, она дотронулась пальцем до поверхности и вдруг с сомнением покачала головой:
– А вы уверены, что это оригинал?
– Мадам, как можно! – снисходительно улыбнулся директор. – Конечно же, оригинал! Прошу вас, вот подписанное двумя экспертами заключение.
– Я уважаю мнение экспертов, однако вы же знаете, что полотна Леона Кречета часто подделывают, – пожала плечами девушка. – И теперь, когда я осмотрела картину вблизи, мои подозрения подтвердились: полотно фальшивое!
Директор вызвал к себе нескольких подчиненных, которые в один голос стали уверять Лизу, что она ошибается. Но девушка настаивала на своем.
– Мадам, что мне сделать, дабы развеять ваши сомнения? – уже в некоторой растерянности произнес директор.
– Я хочу, чтобы картину осмотрели независимые эксперты. Их вердикту я поверю, – ответила девушка. – И как только они подтвердят, что это – подлинник Леона Кречета, я тотчас выпишу чек. Вас устраивает?
Повисла пауза. Директора такая ситуация не устраивала, но он, конечно же, не мог сказать вслух о своем недовольстве. На секунду и его охватили сомнения – а что, если покупательница права и картина поддельная? Ведь если выяснится, что полотно – фальшивое, причем уже после сделки, последствия для аукционного дома будут катастрофические: мало того что придется вернуть всю сумму и заплатить штраф, но, не исключено, покупательница подаст в суд, требуя моральной компенсации. Тогда информация о столь неприятной истории появится в газетах и телевизионных репортажах, и никто больше не захочет иметь с ними дело!
– Мадам, желание клиента для нас закон, – с вымученной улыбкой заговорил наконец директор. – Я сегодня же договорюсь о том, чтобы, скажем, завтра утром прибыли независимые эксперты и осмотрели картину. Вы желаете присутствовать?
– Непременно, – ответила Лиза. – Когда станет известно точное время экспертизы, сообщите мне.
Девушка покинула виллу Герды Герлах. Стрелки часов показывали три четверти пятого. В ее распоряжении всего лишь одна ночь, чтобы осуществить задуманное. Но Лиза была уверена, что справится.
Она вернулась в отель и велела не беспокоить себя. Все, что ей требовалось, она купила по дороге. Лиза помнила каждую деталь картины отца и сейчас хотела создать ее копию. Ведь когда-то у нее получалось подражать стилю Леона Кречета.
Отец написал картину за четыре с небольшим часа, ей понадобилось почти десять, чтобы изготовить копию. Нанеся последний мазок, Лиза в изнеможении упала в кресло. Наступал самый ответственный этап операции – теперь ей требовалось проникнуть на виллу и подменить картину.