– Укол иглой его, конечно же, не убьет. Но посредством этого ты впрыснешь ему сильнодействующий токсин, который, попав в кровоток, и приведет к смерти. Это будет выглядеть как сердечный приступ или инсульт. Когда фон Дриммлер упадет в фойе, возникнет паника. Охрана не будет и помышлять о том, что его убили. И даже вскрытие, если таковое будет иметь место, покажет, что смерть наступила в результате естественных причин.
Он щелчком поставил камень на место и осторожно надел Лизе браслет на руку. Девушка, ощущая страх, спросила:
– И что мне делать после того, как возникнет паника?
– Выйдешь из театра. Я буду ждать тебя, – ответил Виктор. Лиза не знала, может ли она верить дипломату. – На этом твоя миссия в Москве завершится, и следующим утром ты вылетишь обратно в Экарест, а оттуда в Грецию, где встретишься со своим братцем. Господин Костандиллис умеет держать обещание, – заверил ее Виктор сладким тоном. – Пока сними браслет, яд, который содержится в нем, может убить с десяток человек.
У Лизы было еще два с лишним часа, которые она провела в большом волнении. Она отказалась от обеда, но Виктор заставил ее поесть.
– Тебе нужны силы, я не хочу, чтобы ты грохнулась в обморок до того, как убьешь фон Дриммлера.
* * *
Около половины пятого Виктор появился в комнате Лизы.
– Нам пора! Тебя доставят к Большому театру не на посольской машине, а на другой, чтобы не привлекать внимания.
Он осторожно надел Лизе на правую руку браслет и, усмехнувшись, сказал:
– Ну, ни пуха ни пера. Будь осторожна с браслетом.
Лиза вышла из коттеджа. Ее ждала машина серого цвета (модель именовалась «Волга»). Виктор накинул ей на плечи красную шаль и, открыв дверцу, напомнил:
– Не разочаруй господина Костандиллиса, товарищ доцент. – Затем вручил вечернюю сумочку со словами: – Там билет, советский паспорт, кошелек и прочая ерунда. Желаю приятного времяпрепровождения!
По пути Лиза рассмотрела паспорт, в котором была вклеена ее собственная фотография: однако она звалась Ольгой Петровной Жуковой, уроженкой Ленинграда, имелся также студенческий билет МГУ на то же имя, в плетеном кошельке лежали две помятые зеленые бумажки по три рубля и монеты. Браслет жег правое запястье, и Лиза все думала, что она может нечаянно привести механизм в действие, задеть иглу – и смерть не замедлит себя ждать.
Ее мысли были до такой степени заняты предстоящим убийством, что девушка не смотрела в окно, за которым мелькали улицы и площади советской столицы. Только когда автомобиль остановился и двигатель заглох, Лиза увидела, что они находятся в центре Москвы. Водитель, обернувшись к ней, сказал:
– Мне приказано высадить вас здесь.
Лиза, глубоко вздохнув, вышла из «Волги». Здание театра виднелось метрах в ста от того места, где ее высадили. Девушка двинулась к нему. Мимо нее спешили по своим делам москвичи. Никто не обращал на Лизу внимания, не оборачивался ей вслед, не тыкал в нее пальцем. Люди не имеют представления о том, какова ее миссия. Ну что ж, по крайней мере, этим вечером все решится.
Она подошла к зданию Большого театра, около которого толпились люди. Молодая женщина кинулась к ней с вопросом:
– Лишнего билетика не найдется?
Лиза испуганно уставилась на свою ровесницу и ничего не ответила. Та удивленно пожала плечами и отошла прочь. Лиза открыла сумочку и нащупала билет. За ней никто не следит, она может продать билет и, пользуясь советским паспортом, сбежать. Но у нее всего шесть рублей. Лиза не знала, много это или мало, однако подозревала, что билет на самолет на них не купишь. Да и попасть за границу не так-то легко, вернее, практически невозможно без разрешения со стороны советских властей и спецслужб.
Пожилая чета, возникшая около Лизы, задала девушке сакраментальный вопрос о лишнем билетике. Но она, улыбнувшись, ответила:
– К сожалению, нет!
Ее русский не вызвал подозрений, никто не воскликнул:
– Иностранная шпионка!
А ведь она была шпионкой, прибывшей из-за границы с особым заданием. Правда, работает она не на разведку, а на Георгиоса Костандиллиса, но это, кажется, еще хуже.
Лиза поднялась по ступеням и, увлекаемая толпой, попала в фойе Большого театра. Ее место было в партере. Девушка прогулялась по зданию театра: со всех сторон на нее обрушивалась русская речь. Так необычно! Как бы ей хотелось оказаться на опере вместе с Майклом... Но об этом она может забыть – Майкл мертв, да и она сама, возможно, не выйдет из Большого театра живой.
После второго звонка Лиза отправилась в зал. Она отыскала тринадцатый ряд (девушка не была суеверна, но подумала, что чертова дюжина не к добру) и заняла свое место. Справа от нее сидел пожилой мужчина, пиджак которого был увешан орденами и медалями, слева – молодой человек с куцей бородкой. Лиза как бы невзначай осмотрела ложи и узнала Эриха фон Дриммлера. Граф, облаченный в смокинг, сидел в бывшей царской ложе в сопровождении одного из руководителей Советского государства – Лиза видела его фотографию в журналах, однако не могла вспомнить фамилию. Девушка отвела взор.
И вот погас свет, оркестр заиграл увертюру. Поднялся занавес, и «Борис Годунов» начался. Опера до такой степени захватила Лизу, что она забыла о своих страхах и выбросила из головы цель своего визита в Большой театр. Но как только занавес упал и был объявлен антракт, она немедленно вспомнила о своей миссии.
Во время представления Лиза видела, как ее сосед слева, молодой бородач в сером пиджаке и водолазке, то и дело исподтишка посматривает на нее. Наверное, послан Виктором для контроля. Внезапно девушка испугалась – а вдруг он агент КГБ?
Лиза ждала, пока зал опустеет. Посмотрев в сторону правительственной ложи, она увидела советского министра, разговаривающего с одним из своих сопровождающих. Фон Дриммлера в ложе не было. Лиза поняла, что настало ее время.
Она поднялась из кресла и услышала деликатное покашливание. Бородач, как и она, остался в зале. Молодой человек явно собирался что-то ей сказать. Лиза в страхе посмотрела на него. Неужто ее арестуют?
– Я уверен, что мы где-то встречались, – изрек тот. – Наверняка в Большом. Вы ведь здесь часто бываете, я угадал?
Лиза помертвела и ответила почему-то кивком.
– Угадал! – расцвел бородач. – Меня зовут Максим, а вас? Я здесь с друзьями. А вы, как я понимаю, одна?
Он затараторил, и Лиза едва сдержала смех – она приняла его за человека Костандиллиса или за агента КГБ, а в действительности он всего лишь инженер из конструкторского бюро, который решил при помощи нехитрого трюка познакомиться с симпатичной дамой в театре.
– Разрешите пригласить вас в буфет? – спросил Максим. – Правда, мы уже опоздали, там наверняка очередюга выстроилась, но мои друзья должны были занять место.
Лиза снова взглянула на правительственную ложу. У нее оставалось не так уж много времени. Поэтому она сказала: