Путч потерпел поражение, а на следующий день в Москву прилетел герцог. Он застал Марину в агентстве, и девушка была поражена, увидев его.
– Знаю, что месяц истекает только через неделю, но я не мог так долго ждать, – произнес, проходя в каморку, Сфорца-Малатеста. – Сейчас события развиваются молниеносно, поэтому и подписание договора пришлось форсировать. Но в Москву я прибыл не столько из-за бизнеса, сколько ради того, чтобы узнать, Марина, как ваши дела. И также мне хотелось бы получить от вас ответ – здесь и сейчас!
Марина знала, что должна ответить «нет». Отказ – разумное и взвешенное решение. Знакомство с герцогом нарушило ее внутреннее равновесие, взорвало границы ее вселенной, заставило понять, что жизнь – это жизнь. Поэтому ей и следует перебороть искушение и остаться в Москве.
Но ведь он приоткрыл перед ней «железный занавес», за которым находится мир, такой интересный и многообразный. И если она скажет «нет», то все окончательно останется в прошлом, в том числе и Париж... Но разве может она ради Парижа предать Мишу? Стоп, а разве она не предала его, когда села в «Роллс-Ройс» герцога?
Набрав в легкие воздуха, Марина произнесла:
– Ваше высочество... Алессандро... Мне лестно узнать, что именно из-за меня вы прибыли в Москву, а вовсе не из-за контракта или последних событий... Но я должна сказать, что...
Марина зажмурилась. А затем выпалила:
– Алессандро, я приму ваше предложение! И стану вашей секретаршей!
И все же она не была уверена, что поступает верно. Однако некое чувство подсказывало ей, что раскаяться в своем решении ей не придется.
* * *
Москву они покинули два дня спустя. Зульфия на прощание аж прослезилась. Герцог же отметил с улыбкой:
– Мадам, в Европе с вашей смекалкой и пробивной силой вы бы давно возглавили огромный холдинг. Наши связи с Восточной Европой будут только крепнуть, и мне нужны люди, на которых я могу положиться. И вы, без всякого преувеличения, одна из таковых!
Зульфия, обнимая и целуя Марину, прошептала:
– Ты своего герцога не упускай. И обо мне словечко замолви. Эх, когда же мы еще увидимся?
«Боинг» унес их из советской столицы, приходившей в себя после августовского путча. Лайнер взял курс на столицу Италии. Герцог пояснил Марине:
– Мой холдинг резидирует именно там, но я не люблю Рим, шумный и грязный город. Однако вам придется часто бывать там.
Марина отметила, что герцог ни словом не обмолвился о ее обязанностях. Она напомнила ему о поиске материалов касательно его русской бабушки – великой княжны Елизаветы Александровны, на что Сфорца-Малатеста заметил:
– Ах да, конечно, как же я мог запамятовать! Однако с этим можно повременить.
Из Рима на вертолете они отправились в Салерно, итальянскую провинцию, располагавшуюся у Тирренского моря. Там, примерно в полутора часах езды от Амальфи, в небольшой долине, склоны которой были покрыты виноградниками, и располагался родовой замок Алессандро. Выстроенный в четырнадцатом веке, во времена Средневековья, он тем не менее не выглядел мрачно. Темные каменные стены, поросшие мхом, башни, устремленные в лазурное небо, и штандарт герцога, который опускался, когда он находился в отъезде, и реял на мачте, стоило хозяину вернуться в замок.
– Мой дед и отец основательно отреставрировали семейное гнездо, – пояснил герцог. – И внутри здание не уступает лучшим отелям мира!
Марина сразу же влюбилась в этот средневековый колосс. Герцог не обманывал – обстановка замка напоминала музей, и девушка никак не могла поверить, что будет жить среди такого великолепия. Ей отвели целое крыло – в общей сложности пять комнат, в которых она была полновластной хозяйкой.
Обязанности, которые возложил на нее Сфорца-Малатеста, были смехотворные: первые пару недель она вообще ничем не занималась, потому что Алессандро находился в постоянных разъездах – бизнес требовал его присутствия в разных точках мира. Он хотел, чтобы она сопровождала его, однако девушка заметила, что должна заниматься семейным архивом, на что его высочество возразил:
– О, уверяю вас, бабушка может подождать еще некоторое время!
В замке было не меньше двадцати слуг, и все они относились к герцогу с величайшим почтением и даже с трепетом. Марина считала, что тоже принадлежит к касте обслуги, но увидела: горничные и дворецкие прислуживают ей, как будто она была владелицей замка. Интересно, почему? Только много позже она узнала, что Алессандро отдал соответствующий приказ.
Марина любила продолжительные прогулки по парку, который примыкал к замку, а также блуждания в лабиринтах виноградников. Как же все здесь разительно отличалось от Союза! Ей казалось, что она попала в иной мир, в иное измерение, где время замерло и остановилось.
* * *
Наконец, возвратившись после очередной поездки, герцог дал ей первое поручение – привести в порядок каталог библиотеки, занимавшей целую башню. Марина с большим удовольствием возилась среди старинных книг и выцветших рукописей – она узнала много нового о славном роде Сфорца-Малатеста, к которому принадлежали полководцы, кардиналы, ученые и роковые красавицы. Она могла проводить в библиотеке по многу часов подряд, сортировать книги, составлять новый каталог – работа никогда не утомляла ее.
Марина открыла для себя множество занимательных и поразительных фактов относительно герцогского рода. И ей показалось, что она пленена поразительными людьми, многие из которых умерли полтысячи или даже больше лет назад.
В одном из шкафов она наткнулась на старый фотоальбом, в котором оказались снимки, датированные концом сороковых годов – это была хроника свадьбы и медового месяца герцога Алессандро и его Юлии. Марина поразилось тому, что жена аристократа очень похожа на нее или, вернее, она сама похожа на герцогиню, нашедшую смерть в волнах южного моря. Не потому ли герцог проявил к ней такой интерес? Но она не хочет быть заменой его давно мертвой жены!
Марина отметила, что в молодости герцог был чрезвычайно привлекательным мужчиной. Впрочем, и сейчас, по прошествии многих лет, он все еще оставался в прекрасной форме. Странно, но после того, как она прилетела в Италию, газеты больше не сообщали об эротических похождениях герцога, хотя раньше выносили сплетни о нем на первые полосы.
Герцог был чрезвычайно доволен работой своей личной секретарши. Он даже заметил:
– Марина, библиотекой не занимались по крайней мере лет сто, а вы за прошедшие месяцы сотворили подлинное чудо. Впрочем, вы сами и есть чудо, ниспосланное мне небесами...
Марина предпочла пропустить мимо ушей последние слова.
Часто, по ночам, а иногда и днем, пребывая совершенно одна, в тиши библиотеки, она думала о герцоге. Вначале девушка стыдилась своих мыслей, но со временем перестала их бояться. Марина не понимала, что с ней творится. Не могла же она влюбиться в итальянского дворянина, который старше ее на сорок с лишним лет? Конечно, не могла! Она уважает его, преклоняется перед ним, но к любви это не имеет ни малейшего отношения – так девушка уверяла себя.