Светлана не знала, правду ли говорит ее бывший шеф. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что, пожалуй, да.
– Значит, так! – заявил юрист. – Мы сейчас поедем в одно место, о существовании которого никто не знает. Там мы сможем переждать бурю. И дождемся возвращения твоей матушки из Питера. А потом совместно решим, что к чему.
– А папа? – спросила Марина, чувствуя, что ее начинает бить озноб. – Что с его телом? И с бабушкой?
– Об этом я позабочусь. Приложу все усилия для того, чтобы их похоронили по-человечески. Однако ты должна знать, Света, что твоя жизнь бесповоротно изменилась. Но я на твоей стороне! И я… я хотел тебе давно сказать…
Последовало довольно неуклюжее признание в любви, которое Светлана слышала, словно в тумане. Она не знала, как и реагировать на слова Юргенса. Поэтому просто сделала вид, что заснула.
Наконец джип затормозил перед металлическими воротами в высоченном каменном заборе. Те медленно раскрылись, и автомобиль въехал на территорию небольшого загородного поместья. Подъехав к двухэтажному дому, облицованному плитами из красного гранита, адвокат осторожно тронул Свету за плечо.
– Мы на месте.
Девушка открыла глаза. Да, она ошибалась относительно Юргенса. Никаких сатанистов поблизости не было. И в доме тоже. Значит, Альберт Георгиевич говорил правду, он действительно работал на Марину. А она-то подозревала его невесть в чем и даже опоила снотворным, дабы подвергнуть обыску его пентхаус!
Светлана опустилась в глубокое кожаное кресло и почувствовала, что неимоверно устала. Вошел Юргенс, державший в руках два бокала с соком.
– Пиццу я уже поставил в духовку, – пояснил он, вручая Свете бокал. – Это – персиковый сок, чрезвычайно вкусный и полезный. Тебе надо обязательно подкрепиться, потому что на тебе просто лица нет. Хотя с учетом того, что тебе пришлось пережить…
Светлана сделала два глотка – сок действительно был очень вкусный. И она ощутила волчий город. Но вдруг ей стало ужасно стыдно – как она может думать о таких пустяках при столь ужасных обстоятельствах?!
Альберт Георгиевич присел на подлокотник кресла.
– Я понимаю, что ты не можешь ответить на мое признание, однако ты должна знать: все то, что я делаю, я делаю ради тебя! Я желаю тебе только одного – добра!
Светлана ощутила легкое головокружение и почувствовала, что ее веки вдруг начинают предательски слипаться. Юргенс внимательно наблюдал за ней – и неожиданно его глаза блеснули красным. Так и есть, они светились адским пламенем! Значит, хитрый адвокат все врал! Он все же один из них – версипль, получеловек-полудемон!
Девушка попыталась подняться с кресла, но у нее ничего не вышло – ноги словно свинцом налились. Юргенс же с легкостью подхватил Светлану и понес куда-то. Она успела пролепетать:
– Что вы намереваетесь сделать со мной?
Но еще до того, как Альберт Георгиевич дал ответ, Света провалилась в тяжелый, черный сон.
В себя она пришла от холода. И поняла, что находится в подвале и лежит на большом металлическом столе – раздетая, привязанная к особым стальным кольцам. Чуть повернув голову в сторону, Света увидела Юргенса. Тот был облачен в забрызганный кровью фартук, а в руках держал какой-то странный прибор. Присмотревшись, Светлана поняла, что это небольшая циркулярная пила. Девушке стало плохо.
Она попыталась освободиться, но руки и ноги были крепко привязаны к приваренным к столу кольцам.
– Альберт Георгиевич, вы все-таки редкий мерзавец… – не удержалась от комментария Светлана.
Юргенс обернулся к ней, и она увидела, что его глаза мерцают красным. Облизнувшись, адвокат произнес странным, придушенным голосом:
– А, голуба моя, пришла в себя! Ну и хорошо! Значит, мы можем сейчас приступать. Ведь для материала лучше, чтобы ты находилась в этот момент в сознании и ощущала боль.
– Вы убьете меня? – спросила Светлана, отчего-то не ощущая страха. – И потом просто-напросто съедите?
Юргенс, подойдя к ней, ответил:
– О, тебе уготована иная участь, Светочка! Ты нужна мне с совершенно иной целью. Умертвить тебя и съесть я бы мог и раньше, но не сделал этого. Потому что любил и люблю тебя. Однако не стоит забывать, что твой отец, хоть и отчасти, – наш великий хозяин, значит, ты самая подходящая кандидатка…
– Для чего? – произнесла, холодея, девушка.
Альберт Георгиевич дотронулся рукой до ее живота и принялся щупать его, как торговец скотом щупает свинью или корову.
– Для изготовления новой черной библии, – сообщил адвокат-сатанист. – Нашу ведь вы уничтожили! Хорошо, пусть это была не настоящая черная библия, а всего лишь копия, но какая разница… Как я тебе уже сказал, сейчас в столице царит неразбериха и идет война между различными сатанинскими кланами. Но победу одержу именно я! Потому что стану обладателем новой библии. Вся власть автоматически перейдет ко мне. Тот, кто имеет возможность приносить жертвы хозяину, и будет главным. Я так давно мечтал занять место Лоскутина! С этой целью и работал на твою мамашу – мне требовалось, чтобы его кто-то устранил.
Светлана выдавила из себя:
– Что именно вы хотите? Убьете меня и…
– Нет, нет! – возразил Юргенс. – Убивать я тебя не буду, по крайней мере, сейчас. Потому что для производства новой библии требуется человеческая кожа. А ее нужно снять с живой жертвы. Этим мы сейчас и займемся.
Он повернулся, взял что-то со столика, на котором лежали инструменты, и вновь приблизился к Свете, неся особый кляп. Девушка попробовала сопротивляться, замотала головой и даже умудрилась укусить Юргенса за палец. Однако вместо крови из раны потекла гадкая белесая жидкость.
Глаза его полыхнули, и лицо вдруг начало трансформироваться в морду чудовища. Светлана в ужасе вскрикнула. Несколькими секундами позже перед ней стоял уже не человек, а уродливый, пакостный монстр. Это и был версипль, сочетающий человеческие и демонические качества.
– Советую тебе не испытывать мое терпение! – пророкотал он. – Иначе я сделаю так, что тебе будет очень и очень больно! Причем очень и очень долго! Тебе все равно придется умирать, так что смирись с этим…
Лицо его приняло прежние очертания, и возле стола вновь стоял прежний Альберт Георгиевич. Только глаза светились красным. Он вставил в рот Светы кляп и потрепал ее по щеке. Заметив, что из глаз девушки льются слезы, Юргенс приободрил ее:
– Не надо так живо реагировать! Тебе уготована неслыханная честь – твое тело станет частью новой библии. Объяснить, что я намереваюсь сделать?
Светлана отрицательно замотала головой, но Альберт Георгиевич все-таки продолжил:
– Здесь, на животе и на грудной клетке, кожа самая мягкая. Поэтому я и примусь вначале за нее. Потом надо будет обработать твою спину. И под конец бедра и ноги. Процедура продлится около трех часов, и все это время ты будешь находиться в сознании. Разве не чудесно?