Я тотчас же вспомнила мятую упаковку в ведре со стружками.
— …А наверху, на втором этаже, Алика уже вовсю симулировала страсть с Виолончелистом. А внизу, на кухне, уже был приоткрыт ящик с ножами. И Слепая поступила так, как и предполагала ее самая близкая подруга Алика. Она совсем обезумела от ревности. И она взяла нож. Но не на кухне, а в мастерской, где Красавчик обычно хранил не такие уж важные образцы для экспертизы. Вот этот нож…
И Рейно эффектным жестом бросил ваджру на стол перед Филиппом. Филипп смотрел на нож не мигая.
— Незадолго до этого один господин, для которого Красавчик уже провел несколько экспертиз, предложил сделать ему еще одну. Это тот самый нож. И жена Красавчика взяла именно его. И поднялась, наверх. И приблизилась к кровати. И вот тут-то и произошла роковая случайность. И все из-за Виолончелиста. В самый последний момент он перевернул Алику, бросил на себя…в порыве страсти, иначе и быть не могло. И нож, который предназначался ему, принял затылок Алики. Жена Красавчика убила сестру Красавчика. В юриспруденции это классифицируется как убийство в состоянии аффекта…
Филипп поднял глаза на Рейно, своего палача. Его идеальное лицо рассыпалось в прах, оно моментально постарело и стало вдруг таким обнаженным, таким яростным, таким отчаянным, что я едва не задохнулась. Если божество когда-нибудь и являло свой лик миру, то этот лик был именно таким.
— Киви… Значит, с Аллой был Киви… Боже мой… — Филипп раскачивался из стороны в сторону. — Нет… Зачем вы делаете из нее кровожадную убийцу… Яночка неж-нейшее существо…
— Да ладно вам, Филипп… — Рейно сочувственно посмотрел на Кодрина. — Она уже несколько раз бросалась на вас с ножом. Я наводил справки.
Вот тут Филипп не выдержал. Его рот исказился, и он заорал — самым страшным шепотом, который только можно себе представить:
— Это ложь. Все, что вы сейчас рассказали, — чудо-вищная ложь! Вы ответите за это! Я… я привлеку вас к суду… Я…
Теперь сочувствию Рейно не было предела.
— Я был у вашей жены, Филипп. У самой двери она приняла меня за вас. На какую-то долю секунды. Запах. Я сказал ей не так уж много. Всего лишь несколько слов. И она не стала отпираться. Если честно, я думаю, что ваша жена всего лишь жертва… Всего лишь жертва, Филипп…
Но Филипп уже не слушал Рейно. Он поднялся, опрокинул бокал и побрел прочь из бара. Глядя на его сгорбившуюся спину, я заплакала.
— А музыкант? — Андрону Чулаки не хотелось тратить время на сантименты. — Его она тоже убила?
— Нет. Музыкант остался жив. В тот раз. Теперь я могу назвать его имя.
— Тот самый. Которого тюкнули на прошлой неделе, — бармен хитро прищурился. — Олев Киви.
— Верно.
— Так что было дальше? — спросила я.
Если бы наши с барменом глаза стреляли, Рейно уже давно бы упал, изрешеченный пулями. Один Аурэл невозмутимо попивал коньяк.
— Нож. Все дело в ноже. Когда Филипп брал его на экспертизу, ни о каком камне и речи не было. Но когда его лезвие вошло в затылок Аллы… Вы уже знакомы с механизмом, Варвара. Думаю, после того, как смертельный удар был нанесен, Яна Сошальская на какое-то время потеряла сознание. И Олев Киви остался один на один с трупом, женщиной без чувств и камнем. Он всю жизнь занимался камнями. И понял, что алмаз в рукояти стоит баснословных денег.
— И? — синхронно спросили мы с Андроном.
— Он решил взять этот алмаз. Точнее — скрыться с ним с места преступления. Он безумно любил жену, но камни… Камни имели над ним мистическую власть. И если жену уже не вернешь, то камень… Камень можно присвоить.
— Гад! — выдохнула я, совсем забыв, что несколько дней назад сделала то же самое.
— Ну… Варвара! — осадил меня Рейно. — Кто бы говорил! И потом, думаю, что Олев действовал тоже в состоянии аффекта. Ему не понадобилось много времени, чтобы стереть отпечатки и уничтожить следы своего пребывания в доме…
— Ничего себе аффект!..
— И выбраться оттуда. И уехать в Москву. Конечно, он мог остаться, он мог скрутить слепую убийцу, вызвать милицию… Но тогда можно было смело распроститься с алмазом. А этого Олев сделать не мог. Это было выше его сил. И он уехал. Оставил все как есть.
— А Слепая? — спросил Андрон.
— Она пришла в себя, когда в доме появился Игорь. Любовник Аллы. Он видел Олева, покидающего дом. И понял, что произошел сбой в программе. Но какой именно — понял лишь тогда, когда поднялся наверх. И выслушал путаные объяснения обезумевшей слепой женщины. Мотором всей операции, ее мозговым центром, была Алла. Без Аллы Игорь оказался беспомощным. Он не знал, что делать. Но он единственный знал, кто именно был с Аллой на даче. Игорь отвез Яну в город, потом приехал Филипп. Яна все рассказала ему. И после небольшого совещания все трое решили, что сделанного не поправить. И что можно попытаться спасти хотя бы Яну.
— И любовник Аллы пошел на это? — Снова и снова я убеждалась в мужском вероломстве.
— Ничего другого ему не оставалось, — сказал Рейно. — Он боялся, что если начнут копать, то случайно может всплыть не только его многолетняя связь с Аллой Кодриной, но и та операция, которую они задумали. Скорее всего все трое заключили нечто вроде соглашения. Ни Филипп, ни Яна нигде не упоминают имени Игоря. А тот, в свою очередь, молчит о происшедшем на даче.
— Хорошая история. И хорошее убийство, — бросил бармен, до этого с вожделением слушавший мудреца Рейно. — Но прошлогоднее. А прошлогодние убийства интересны так же, как и прошлогодний снег. И не дают никакого намека на то, кто убил Виолончелиста. Бывший любовник жены, что ли?
— Игорь Пестерев, — уточнил Рейно. — Игорь Пестерев и есть убийца.
— Так я и знала! — выдохнула я.
— …но не Виолончелиста.
— Как — не виолончелиста?
— А так. Игорь действительно убил. Но убил вашего м…м… приятеля.
— Стаса?!
— Да, Стаса. Причем я думаю, что это тоже было случайное убийство. Мы знаем, что только Игорь знал, кто находился на даче с Аллой. И знал о гигантском состоянии Олева. Но операция «получи наследство» сорвалась, Игорь потерял любовницу и остался один. На хитроумные комбинации он способен не был и поэтому решился только на шантаж. Он справедливо полагал, что скрывшийся с места преступления Олев Киви может отстегнуть ему некоторую сумму за молчание. Это было куда перспективнее, чем шантажировать безлошадных Кодриных. Он только ждал появления Киви в России. И когда узнал, что тот приезжает, попросил Стаса Дремова аккуратно прощупать Олева.
— Что за бред вы несете? — прикрикнула я на Рейно. — Откуда какой-то охранник мог знать Стаса?
— Разве я еще не успел вам сказать? — эстонец обворожительно улыбнулся. — Охранная фирма «Локис», в которой работает Пестерев, заключила договор на охрану с «Ладога Trade Company».