Кирилл внезапно появился.
— Был выброшен за борт, но меня подобрал капитан, и я спрятался на капитанском мостике от Ольки-людоедки.
~ Мам! Скажи ему, чтоб не дразнился! Какая я ему людоедка?
— И почему это детям разрешают вступать в брак? Вам нужно еще в детский сад ходить.
— Ну, ма!
— Хорошо. Ты не людоедка, ты маленький зеленый спиногрыз. Так подходит?
— Не совсем.
— Мам-Вер! А о чем вы тут беседовали, пока мы гонялись друг за другом по «Титанику»?
— Типун тебе на язык, Кирюха! — суеверно перекрестился Иван. — Мы с твоей тещей говорили о всяких психических болячках.
— Это, наверное, потому, что Екатерина Павловна...
— Действительно. — Андрей достал пачку сигарет и, закурив, продолжил свою мысль: — Мы все то и дело вспоминаем ее гибель.
Так в разговорах, морских впечатлениях, отдыхе в прибрежных шашлычных, где они лакомились копченой осетриной под красное вино и пиво, наслаждаясь чистотой морского воздуха и феодосийскими красотами, прошел весь день.
Вечером, наполненные впечатлениями, Вера с молодоженами вернулись к себе. И тут их ждало очередное неприятное происшествие.
Все в их доме было перевернуто вверх дном, словно по маленькой квартирке прошел ураган. Вещи были разбросаны, подушки дивана перевернуты, из рюкзаков и сумок все было вытряхнуто. Вера устало присела на кухонную табуретку. Дети растерянно смотрели по сторонам.
— Ну ни фига себе! Вот это погуляли, — сказала Ольга.
— Нужно проверить, что украли. — Всегдашняя докторская способность сосредоточиться в сложной ситуации не подвела Лученко и сейчас.
— Нет моего найковского спортивного костюма, — покопавшись в вещах, констатировал Кирилл.
— Пропало мое обручальное кольцо! — жалобно простонала Оля.
— Что ж ты его не носишь?! — протянул расстроенный Кирилл.
— Тихо, тихо. Нам сейчас нельзя ссориться. Мы не виноваты, что нас ограбили. — Вера перекладывала вещи, лицо ее было бледным и напряженным.
— Я его не носила, чтоб руки ровно загорали, — со слезой в голосе оправдывалась Оля.
— Горе ты мое луковое, — сменил гнев на милость муж, — ничего, заработаем на новое.
— Мама! Из наших с Кирюшей тряпок ничего не взяли, кроме его костюма. О, вот еще и плеер... Точно, пропал. То есть украден... А твои вещи целы?
— Мои тоже не взяли, только переворошили, словно что-то искали. Да кому они нужны — шорты, топы?.. Погоди, кажется, нет тапочек и моей юбки шелковой. Ну уж юбка-то вору зачем, не понимаю!
— Ну что, будем ментов вызывать? — Кирилл скептически смотрел на разгром, устроенный в квартире.
— С этой квартирой вообще что-то не так. То хозяйка умирает, то нас грабят. — Ольга вопросительно смотрела на мать.
— Ты права, — откликнулась Вера. — Если вызвать милицию, скажут, что залезли подростки-хулиганы. Нас же
И сделают виноватыми. Дескать, сами не закрыли окна на балконе или дверь забыли запереть...
— Окна закрыты на шпингалеты, — провела осмотр дочь.
— Дверь никто не взламывал. Замок чистый, и никаких следов взлома — ни снаружи, ни внутри, — подал голос из прихожей зять.
— Стало быть, у того, кто сюда забрался, был ключ. Почему же тогда остались нетронутыми гораздо более ценные веши?
— Какие?
— Ну, например, моя любимая ручка «Паркер» с золотым пером, таскаю ее повсюду по привычке.
— Которую тебе подарил директор фирмы «Река» зато, что ты его жену вылечила?
—Да. Она по своей цене, пожалуй, дороже колечка и костюма будет. И еще, никто не покусился на твои часы, Олечка. А они ведь от моей мамы покойной достались. Золотые, с маленькими бриллиантиками. Вон, у трюмо лежат, на самом видном месте, бери - не хочу.
— Почему?
— Видимо, вор решил, что это так, позолота и стеклышки. Он взял только то, что явно, с его точки зрения, имеет ценность. Фирменные вещи. Или золотое кольцо, обручальное. Понимаете, вор не разбирается в вещах по-настоящему дорогих. Иначе бы он унес часы и ручку в первую очередь. А плеер или спортивный костюм — вещи нужные, но не такие, чтоб ради них стоило рисковать, вламываясь в чужую квартиру.
— И что это нам дает?
— А то, что искали...
Вера замолчала, потому что на пороге квартиры появилась Алла, соседка-отдыхающая. Вера вздохнула: только ее им сейчас не хватало.
Алла принялась бесцеремонно трещать:
— Вот тебе и отдельная квартира! Вот тебе и курорт! Много ценного украли? — Глазки ее словно затянулись масляной пленочкой любопытства. Она совсем не смутилась тем, что никто не ответил. Ей было достаточно общения в жанре монолога. — Подумать только! Приезжаешь сюда, на последние трудовые копейки снимаешь жилье, а тебя же и обворовывают! Вера! Нужно немедленно вызвать милицию! За что мы налоги платим? Пусть ищут! Если уж не охраняют покой граждан, то пусть хоть найдут вора!
— Алла, давайте попробуем успокоиться, — сказала Вера, ища, на что бы ее переключить. — А мы сегодня по морю катались, и с нами был Иван.
Алла тут же закрыла свой крупный рот, готовый извергать упреки в адрес милиции.
— О, я тоже хочу по морю, — сказала она. — Завтра попрошу Ивана меня покатать.
Вера вымученно кивнула, думая совсем о другом.
— Только квартиру покрепче запирайте, — встрял Кирилл.
— Мама! Давай мы с Кирой тут все приберем, а вы с Аллой приготовьте чего-нибудь понямкать. А то я когда расстраиваюсь, жутко есть хочу. — Дочь принялась собирать разбросанные вещи.
— Мам-Вера, не парьтесь вы из-за всей этой фигни! Мозги наши не украли, значит, мы еще заработаем! — подбодрил тещу Кирилл.
— А им наши тряпки все равно впрок не пойдут, — убежденно сказала Вера. Они вышли на кухню вместе с соседкой.
— Я удивляюся на твою Ольгу. Так спокойно себя ведет. Если бы меня обокрали, я бы уже в истерике валяла-ся, — с осуждением высказалась гостья.
— А толку? — спросила Вера.
— Ну, не знаю. Хорошо, ты не хочешь себе нервы мотать с милицией. Но тогда сама походи по соседям, поспрашивай, может, кто чего видел, слышал? Может, узнаешь чего? — урезонивала Веру гостья.
— Да зачем? Я и так знаю, что дверь никто не взламывал. Просто открыли ключом, взяли что хотели и ушли, — устало вздохнула Вера.
— Как это ключом? А у кого, кроме тебя, есть ключ? — Алла, сидевшая на табурете и наблюдавшая, как хозяйка ловко нарезает овощи в салат и одновременно разогревает в маленькой кастрюльке фаршированные перцы, с сомнением добавила: — Ты не много готовишь?