— Подождите, а что, уже известно, что Екатерину Павловну убили? — Кирилл вопросительно смотрел то на Андрея, то на Веру.
— Нет, это точно не известно, но если вы подумаете хоть секунду, поймете сами. Или все последующие события — тоже случайность?
Андрей примирительно поднял руку:
— Ладно, ты права.
— Ты хотел начать с Ивана? Я не против. Давайте начнем именно с него. — Вера встала, прошлась по комнате и, остановившись возле окна, продолжила: — Иван во всех своих внешних проявлениях человек дружелюбный, открытый, в чем-то простодушный, легко сходится с людьми. Умеет дружить, хлебосольный хозяин дома. Предан жене, снисходителен к теще. Внутренние пружины: недостаточная самореализация на своей работе, отсюда духовная компенсация в виде увлечения садом. Кроме того, он хочет ребенка, и бесплодие Галины — причина его внутренних переживаний. Он не позволяет этим состояниям выйти наружу, и от этого они приобрели характер стойкого невроза. Продолжение рода для Ивана — это уже не просто желанный момент, как бывает в жизни каждой семьи. Это некая идея фикс, поглощающая его целиком. Думаю, ради этой идеи он готов на многое. Какое к этому имеют отношение наши курортные неприятности, пока не знаю. Но знаю точно, Иван может быть не только преданным другом, но и опасным врагом. Очень опасным. И он совсем не так простодушен, как кажется на первый взгляд.
— Ну, хорошо, — сказал расстроенный Андрей. — Может, в доказательство диагноза приведешь хоть один аргумент?
— Легко. Помнишь, мы с тобой были в кафе у Ивана? Ты еще утешал меня, а я расклеилась после разговора с мужем.
— Мам! Он что, опять тебе нахамил? Или баба Зина? Ты почему мне не рассказала?
— Олененок, зачем портить тебе отпуск? Ты бы начала звонить домой, кинулась бы меня защищать...
— А что, не надо? Пусть говорят тебе гадости, пусть тебе портят отпуск, да?! — Ольга стремительно вскочила и отправилась на кухню пить воду.
—Давайте не вносить сумятицу. Ты что-то начала про кафе и Ивана. — Андрей перешел на Олино место у окна.
— Не продолжайте без меня, — крикнула из кухни дочь и, маленьким вихрем влетев в комнату, уселась на колени своего мужа.
— Тогда Иван подсел за наш столик. Он мельком сказал, что к нему пытались применить какие-то бандитские методы. Жаровня тогда, смеясь, вспоминал, что ребятам пришлось плохо, так как его, Ивана, лучше не сердить. Вспомнил?
— Ну и память у тебя! — восхищенно хлопнул себя по ноге Андрей. — Он же это мельком сказал.
—Да, у мам-Веры просто-таки феноменальная память на людей и на «кто что сказал». Просто а-бал-деть! — В знак подтверждения Кирилл хлопнул Олю по попке. Та захихикала.
— Теперь о Галином бесплодии. Кстати, не верю, что все так непоправимо.
— Да, он меня на эту тему уже сто раз переспрашивал. Выяснял, что ты за врач, какие болячки лечишь и все такое.
— И что это доказывает? — подал голос Кирилл.
— Только то, что Ивану невыгодно строить нам козни, — подвел итог Андрей.
— А может быть, ему как раз выгодно, чтоб мы поскорее вернулись в Киев, ты приступила к своим профобя-занностям и он привез Галю к тебе на лечение. Поэтому нас нужно как можно скорей выдавить с югов! — Сделав такой вывод, Ольга победно взглянула на мать.
— Сомнительно. Человек, рассчитывающий на чью-то помощь, не важно чью — доктора, учителя, строителя, -не станет этому человеку вредить. Тем более в таком важном для Ивана вопросе. Андрей прав. Получается, ему невыгодно вредить нам. Хотя вот сейчас художнику стало плохо, а ведь Жаровня там, с ним. И здоров... А всех тонкостей отношений между Иваном и Кадмием мы не знаем.
Андрей нахмурился.
— Ладно, пока оставим его. Пошли дальше. Под номером два у нас кто? — спросила Вера.
— Что вы думаете о Светлане Палне, то есть о теще? — Кирилл почесал макушку и добавил: — Лично мне она совсем не нравится. Всюду лезет, сует свой нос. Все знает. Всем советует, как жить. Ивану просто орден надо дать за то, что он ее терпит.
— Ага! Орден Светланы первой степени, с камнем-бу-лыжником на шее! — заметила Ольга.
— А что? — сказал Кирилл. — Все логично. Прикиньте: у художника Феофанова убивают сперва брата. Затем — его собственную жену. Затем сестру жены. Теперь его самого пытаются убить. Кому это может быть выгодно? Кто из всей цепочки родственников остается? Правильно, Светлана Павловна. Значит, если Кадмий помрет, то шикарный особняк Феофанова и, главное, все его жутко дорогие картины достанутся Светлане Павловне, родной сестре его покойной жены, или, как говорили в старину, свояченице. Других кровных родственников у него нет. А?
— Вот это да! — воскликнула Оля. — Ты гений, Кира!
— Ты, Андрей, что думаешь? — спросила Вера с непроницаемым лицом.
— Я о Светлане Палне совсем не думаю... Но если вас интересует мое мнение, то она мне тоже не нравится. Ее слишком много. Не в смысле объема тела, а в том значении, что она старается везде присутствовать. Я согласен с Кириллом, что она слишком активно сует свой нос в чужие дела. И рассуждения его логичны. Но таких людей очень много. И они, в большинстве своем, законопослушные граждане. Аты что скажешь? — Он вопросительно посмотрел на Веру.
-Таким дамам, как Иванова теща, не обязательно совершать что-либо впрямую подлое. Они каждый день пилят, контролируют, выслеживают, вмешиваются в дела своих близких и дальних знакомых. Свою негативную энергию они тратят на склоки и сплетни. Поэтому им незачем действовать тонко и интриговать втихую. Их главный кайф в том, чтоб портить кровь близким людям с позиций «как лучше». Ведь она убеждена, что точно знает, как на самом деле лучше для всех и каждого. Единствен-ный, в чьих несчастьях она может быть заинтересована, — это действительно Кадмий. Но зачем ей от нас избавляться, натравливать собак и делать другие гадости? Мы не представляем ни для нее, ни для ее близких никакого интереса. Так?
— Она нас просто не любит, это же очевидно, — сказал Кирилл.
— Все равно, где она могла бы взять помощников для своих пакостей и убийств? Очевидно, что такая тетка сама не справится.
— Значит, опять Ивана подозреваем? — хмуро спросил Андрей.
— А что? «Исполнители» гадостей все местные, а Светлана Эске — нет, — сказала Вера. — Да, Олюн?
— А як же! — смешком ответила Ольга. — Так! Светлана «мимо кассы». Кто остался?
— Остаются Галина и тетя Валя, — сказала Вера.
— Что?! Вот эта, которая спать по утрам не дает своим «бертканьем»? — изумилась Ольга. — А она-то тут при чем?
— У тети Вали был открытый мотив, она его даже не скрывает. Ей не давал покоя достаток Екатерины Павловны: сдает, понимаешь ли, квартиру, имеет деньги и ездит в круизы. И потом. Кадмий ей ни в чем не отказывал. Тетя Валя сама мне призналась, что завидовала своей соседке. — Сказав эти слова, Вера наслаждалась тишиной, наступившей в комнате. Однако через секунду возмутился Кирилл: