— Таким образом, вы три дня не работали, верно?
— Сударь! — с серьезным видом отвечал садовник. — Я не хочу, чтоб меня признали виновным на Страшном суде!
— Ну что же, это все, что я хотел узнать. Итак, ваша лестница три дня лежит в сарае без дела?
— Нет, потому что вы на ней стоите, — заметил садовник.
— Малый неглуп, — проговорил г-н Жакаль, — но я готов поручиться, что он не занимается похищением девиц.
Садовник, оторопев, смотрел на полицейского широко раскрытыми глазами.
— А теперь, друг мой, — обратился к нему г-н Жакаль, — доставьте мне, пожалуйста, удовольствие: поднимитесь ко мне!
Садовник взглянул на г-жу Демаре, словно спрашивая, должен ли он подчиняться приказаниям постороннего.
— Делайте то, что вам приказывает этот господин, — сказала г-жа Демаре.
Садовник поднялся на несколько перекладин.
— Ну как? — спросил г-н Жакаль у Сальватора.
— Ушла в землю, но не до перекладины, — отвечал тот.
— Спускайтесь, дружище, — разрешил г-н Жакаль садовнику.
Тот подчинился.
— Готово! — доложил он.
— Заметьте, как мало этот человек говорит, — восхитился г-н Жакаль, — но как все, что он говорит, верно!
Садовник рассмеялся: похвала ему пришлась по душе.
— А теперь, друг мой, — продолжал г-н Жакаль, — возьмите госпожу Демаре на руки.
— О!.. — только и произнес садовник.
— Что вы такое говорите, сударь?! — изумилась хозяйка пансиона.
— Возьмите госпожу Демаре на руки, — повторил г-н Жакаль.
— Никогда не посмею! — произнес садовник.
— А я… запрещаю вам это, Пьер! — вскричала хозяйка. Господин Жакаль спрыгнул вниз.
— Поднимитесь туда же, где стоял я! — приказал он садовнику.
Садовник проворно вскарабкался вверх и встал на то же место, где только что стоял г-н Жакаль.
Полицейский подошел к г-же Демаре, одной рукой обнял ее за плечи, другой подхватил под ноги и, прежде чем она успела догадаться о его намерениях, оторвал ее от земли.
— Сударь! Сударь! Что вы делаете? — запричитала г-жа Демаре.
— Представьте, сударыня, что я в вас влюблен и похищаю свою возлюбленную.
— Надо же такое предположить! — хмыкнул садовник, взгромоздившийся на лестницу.
— Сударь!.. Сударь!.. — растерянно повторяла г-жа Демаре.
— Успокойтесь, сударыня: это всего-навсего предположение, как справедливо заметил наш друг Пьер, — сказал г-н Жакаль.
Он поднялся на несколько перекладин с г-жой Демаре на руках.
— Ушли в землю! — доложил Сальватор, следя за стойками лестницы.
— До перекладины? — уточнил г-н Жакаль.
— Не совсем.
— Поставьте ногу на вторую перекладину, — сказал г-н Жакаль.
Сальватор исполнил, что было приказано.
— Вот теперь перекладина в таком же положении, как в тот раз, — сказал он.
— Хорошо, — отозвался полицейский. — Спускаемся. Он спустился первым, поставил г-жу Демаре на землю, приказал Пьеру стоять в аллее и не двигаться, а сам вытащил лестницу из земли, где она оставила точно такой же след, какой был по соседству.
— Дорогой господин Жюстен! — сказал он. — Госпожа Демаре будет, я полагаю, немного потяжелее, чем мадемуазель Мина; я же несколько легче человека, укравшего вашу невесту. Таким образом, все уравновешивается.
— И вы хотите сказать…
— … что мадемуазель Мину похитили три человека — двое из них несли ее по лестнице, а третий поддерживал эту лестницу, поставив ногу на нижнюю перекладину.
— О! — воскликнул Жюстен.
— Теперь, сударь мой, попытаемся узнать, кто эти трое.
— А, понимаю, — пробормотал садовник, — похитили одну из наших воспитанниц!
Господин Жакаль стал разглядывать Пьера поверх очков, а когда вдоволь насмотрелся, обратился к г-же Демаре с такими словами:
— Берегите этого малого — он кладезь премудрости! Потом, взглянув на садовника, прибавил:
— Можете отнести лестницу в сарай, друг мой! Она нам больше не понадобится.
Садовник направился к сараю, а г-н Жакаль снова поднял очки на лоб, набил нос табаком и стал изучать следы.
Он вынул из кармана изящный ножичек, нечто среднее между перочинным и садовым, вытащил одно из многочисленных лезвий, срезал небольшую ветку и стал измерять ею шаги.
— Вот следы, которые ведут от стены к окну, а эти — от окна к стене, туда и обратно, — сказал он. — Похоже, похитители были хорошо осведомлены о распорядке в пансионе и не считали нужным соблюдать меры предосторожности. Однако…
Господин Жакаль, казалось, был чем-то озадачен.
— Странно… — проговорил он. — Все следы одного размера. Может быть, когда похитители проникли в сад, один из них проделал все сам, а двое других его ждали?
— Размер ноги один, но следы принадлежат разным людям, — возразил Сальватор.
— А! А откуда это видно?
— Гвозди на подошве набиты по-разному.
— Верно, клянусь честью! — вскричал г-н Жакаль. — На одном из двух левых ботинков гвозди расположены в виде треугольника. Итак, один из похитителей — масон.
На щеках Сальватора выступил легкий румянец. Господин Жакаль не заметил или не хотел этого замечать.
— Кроме того, — продолжал Сальватор, — один из двоих хромает на правую ногу; вы сами можете убедиться: один ботинок больше стоптан, чем другой.
— И это верно, — одобрил этот довод г-н Жакаль. — Вы что, были сыщиком?
— Нет, — возразил Сальватор. — Правильнее было бы сказать, что раньше я был охотником.
— Смотрите! — сказал г-н Жакаль.
— Что такое? — спросил Сальватор.
— Вот следы третьего… Следы совсем особенные, не имеющие ничего общего с плоскими подошвами, отпечатки которых мы только что разглядывали. Это следы светского человека, аристократа, богатого сеньора или аббата.
— Богатого сеньора, господин Жакаль!
— Почему вы думаете, что это именно сеньор? Я бы предпочел, чтобы в этом деле был замешан аббат! — признался вольтерьянец Жакаль.
— Как мне ни прискорбно вас огорчить, но от этой мысли вам придется отказаться.
— Почему же?
— Потому что прошли времена аббата де Гонди, когда священники скакали верхом. А господин, оставивший эти следы, — всадник: видите отпечатки шпор на земле?