Она боролась отчаянно. Призвала на помощь все могущество, что когда-то получила от матери, и послала его Финну, пытаясь передать ему необходимую для сопротивления силу. Когда это не сработало, она попробовала закрыть его раны. Но проткнувшие его тело корни не позволили ей сделать это. С каждой секундой она слабела все больше. Тело ее постарело. Волосы поседели. Кожа на лице сморщилась и обвисла.
— Прости, брат, — прошептала Равенна, когда ей показалось, что кровоточащие раны вот-вот унесут жизни их обоих. Нужно было разорвать связь с братом. Она не могла больше за него бороться.
Равенна барабанила пальцами, обдумывая, что делать дальше. Она осталась одна. Брат больше не сможет гнаться за девчонкой по Темному лесу, попутно сражаясь с Охотником и этими отвратительными гномами. Если она по-прежнему хочет получить сердце Белоснежки, придется добывать его самостоятельно…
Равенна встала. Губы ее зашевелились. Она произносила магическое заклинание, причем так тихо, что различить слова было практически невозможно. Слова походили на глухое, ритмичное бормотание. За стенами замка закричали птицы на деревьях. С ветки слетела ворона и с шумом врезалась в оконное стекло, которое тут же покрылось паутиной трещин.
Через пару секунд другая ворона устремилась с дерева вниз, ударилась об окно и острым клювом проделала дырку в стекле. Еще одна птица, вторая, третья бросались на стекло, пока оно не разлетелось вдребезги. Осколки посыпались на каменный пол. Вороны ворвались в тронный зал. Пролетев вдоль стен, они плотным кольцом окружили Равенну. Все новые птицы, оставив деревья, влетали в разбитое окно. Вороны плотно облепили Равенну, накрыв ее крыльями. Руки ее поднялись, голова запрокинулась. Но если кто-нибудь увидел бы ее сейчас в центре этой чудовищной груды черных перьев, то непременно заметил бы, что она улыбается.
День подходил к концу, и никто не произносил вслух имя Гаса. Они долго брели по бесплодным холмам, пересекали мелководные реки, топтали засохшие цветники. Гномы возглавляли процессию, а Охотник с Уильямом ее замыкали. Солнце уже начинало садиться, когда они приблизились к подножию неприступных гор, за которыми лежала долина, где стоял замок герцога. Им оставалось не более двух дней пути.
Белоснежка шла за Коллем и Дуиром. Она брела, уставившись себе под ноги, не в силах поверить, что все это правда. Перед ее глазами стояло лицо Гаса, лежавшего на увядших листьях. Дыхание его стало хриплым и прерывистым, а потом замерло. Он пожертвовал собой ради нее. Сейчас, оглядываясь на те трагические события, она хотела, чтобы все пошло по-другому. Лучше бы стрела пронзила ее сердце. Девушку снедало чувство вины. Она гадала, о чем думают остальные. Винят ли во всем ее? Жалеют ли, что встретили ее в лесу в тот роковой день?
Белоснежка смахнула слезы и попыталась выкинуть из головы образ Гаса. Через минуту она заметила Уильяма, который догнал ее и теперь шел рядом. Он с тревогой смотрел на подругу детства.
— В чем дело? — спросила Белоснежка. Она боялась услышать очередную неприятную новость.
Уильям оглянулся на Охотника. Ему не хотелось, чтобы тот слышал их разговор.
— Мне жаль, — прошептал он. — Мне очень жаль, что я бросил тебя.
— Ты не бросал, — взяв его за руку, возразила Белоснежка.
— Если бы я знал, что ты жива, я пришел бы раньше, — покачал головой Уильям.
Гномы вошли в лес. Колль и Дуир бросили свои мешки на землю возле груды камней. Остальные последовали их примеру и принялись разбивать лагерь для ночлега. Белоснежка, остановившись на лесной опушке, заглянула в карие глаза Уильяма. За все годы, что она провела в башне, у девушки ни разу не возникло желания упрекать его. У нее даже в мыслях такого не было. Когда она начинала сходить с ума от одиночества, когда не могла больше видеть насекомых на стенах или слышать звуки взрывов за воротами замка, она думала о нем. Только благодаря этим воспоминаниям она и осталась жива.
— Мы были детьми, Уильям. Главное, что сейчас ты здесь, — сжав его руку, сказала девушка.
Белоснежка повернулась к гномам, которые собирали хворост и складывали его в кучу. Они были погружены в свои печальные мысли, а потому работали молча, не глядя друг другу в глаза. Девушка направилась к ним, жестом велев Уильяму следовать за ней. Не было смысла оглядываться назад, просить прощения за прошлое и представлять, как все могло бы сложиться. Кто мог знать, что надо было делать, а что нет?! Она изводила себя воспоминаниями о вчерашней битве. А какой в этом смысл? Единственный результат — непереносимая боль в груди.
Белоснежка опустилась на колени рядом с Уильямом и начала собирать сухой мох на растопку. Без лишних слов он принялся ей помогать, и лицо его смягчилось. Девушка подняла глаза к темнеющему небу. Над их головами кружили вороны. До Карматана идти еще день или два. Равенна скоро явится за ними. Они должны смотреть только вперед.
Белоснежка сидела на краю лагеря, прислушиваясь к храпу за спиной. Гномы моментально уснули, да и Уильям с Охотником тоже. Прошло несколько часов, но девушка все еще не могла сомкнуть глаза, и в душе потихоньку рождалось нехорошее предчувствие. Она оглядела лес вокруг них. Солнце уже поднималось на горизонте, окрашивая небо странным оранжевым цветом. Узнала ли Равенна о смерти брата? Смогла ли почувствовать его гибель? Белоснежка снова подумала о Розе. Ее лицо покрылось старческими пятнами и морщинами, спина сгорбилась. У Равенны была сила, которой не обладал никто другой. Сколько времени понадобится королеве, чтобы найти Белоснежку?
Позади Белоснежки зашелестели листья. Она выпрямилась, нащупала висевший на поясе кинжал, сжала рукоять, резко повернулась, выставив перед собой клинок, и увидела Уильяма со спутанными после сна волосами.
— Это всего лишь я, — сказал Уильям. Он поднял руки и стоял так до тех пор, пока она не опустила кинжал. — Пойдем со мной.
Он повел ее подальше от лагеря, чтобы Охотник не смог их услышать. Он шел, пытаясь на ходу пригладить взъерошенные волосы.
Они зашли в чащу, где были совершенно одни. Их окружали только поднимавшиеся к небу серебристые березы. Земля была слегка припорошена снегом.
— Здесь, наверху, словно ничего и не изменилось. Мир по-прежнему прекрасен, — покачала головой Белоснежка. Ее успокаивало присутствие Уильяма. Она ощущала себя не такой одинокой.
— Так будет всегда. Когда ты станешь королевой, — пообещал он.
Девушка повернулась к нему в недоумении. Почему он так говорит? Почему все так уверены, что они смогут разбить армию Равенны? Разве они не знают о ее колдовской силе?
— Жители королевства ненавидят Равенну, — объяснил Уильям.
Белоснежка пожала плечами. Она вспомнила, как Равенна в день своей свадьбы сказала, будто они связаны друг с другом.
— Странно, — заметила Белоснежка, — но я испытываю к ней жалость.
Уильям удивленно склонил голову набок: