— Стоит людям узнать, что ты жива, и они поднимутся на твою защиту. Ты дочь короля и законная наследница.

— Как я это сделаю? Как я смогу вдохновить их? — недоверчиво спросила Белоснежка. — Как я поведу за собой людей?

Из-за нее умер Гас. Ведь это она попросила гномов отвести ее в Карматан. Как она возьмет на себя ответственность за чужие жизни, если уже одну не сумела сберечь?

— Точно так же, как ты вела за собой меня, когда мы были детьми, — пристально посмотрев на нее, улыбнулся Уильям. — Я следовал за тобой повсюду, бежал по первому твоему зову. Я был готов сделать для тебя все-все-все.

Белоснежка отвернулась, почувствовав, что краснеет:

— А у меня другие воспоминания. — Не она ли полезла за ним в тот день на яблоню? Он постоянно дразнил ее, заставлял быстрее бегать, сетовал на то, что она девчонка, а не мальчишка. Он нуждался в товарище, с которым можно было бы кидаться камнями и гоняться по двору замка. — Я помню, что мы постоянно спорили. И ссорились. И…

Она собиралась продолжить, но замолчала. Он напряженно смотрел на нее, а глаза его жадно искали в ее лице что-то такое, чего не могли найти.

Уильям склонился к ней, и она почувствовала на своей коже его дыхание. Он улыбнулся, и щеки его вспыхнули. Его губы оказались совсем рядом. Но тут он вытащил из кармана что-то круглое. Белоснежка опустила глаза и увидела яблоко. На красной кожуре не было ни пятнышка. Уильям поднял яблоко повыше и насмешливо ухмыльнулся.

— Я знаю этот трюк, — рассмеялась Белоснежка, вспомнив, как он разыграл ее десять лет назад.

— Какой трюк? — удивленно спросил Уильям и поднес ей яблоко, словно искушая ее.

Белоснежка улыбнулась. После всех этих лет он помнил. Интересно, думал ли он о ней так же часто, как она о нем? Может, детские воспоминания в каком-то смысле тоже помогли ему выжить. Она выхватила яблоко из его руки и, не дав ему опомниться, вонзила зубы в спелый плод. Рот ее наполнился сладким соком.

Глаза Уильяма сузились. Что-то странное появилось в его улыбке. Сначала он просто наблюдал, как она откусывает и жует яблоко, а когда от яблока остался только огрызок, дико захохотал. Девушка почувствовала острую боль в груди. С ней творилось нечто ужасное. Она стала хватать ртом воздух, а Уильям продолжал смотреть, смотреть на нее в упор, и лицо его казалось еще более знакомым, чем раньше. Белоснежка зашаталась и упала на снег.

Члены ее онемели. Она подняла глаза к небу, пытаясь пошевелить пальцами рук. Все было бесполезно. Тело ее будто налилось свинцом. Она даже моргать не могла. Над ней склонилось лицо Уильяма. Волосы падали ему на глаза, горевшие ослепительным синим светом. И только сейчас Белоснежка догадалась, что это не Уильям. Это была она. Равенна все же отыскала ее.

— Вот так-то, дитя мое, — сказала Равенна. Черты Уильяма резко изменились. Белоснежка узнала полные губы, которыми так восхищалась в детстве, и маленький, изящный нос. — Только благородная кровь может это сделать, и только благородная кровь может это разрушить. Только ты способна разрушить заклятие и отнять мою жизнь. Но в то же время ты, и только ты, со своей чистотой и невинностью, способна меня спасти.

Белоснежку оглушал стук собственного сердца. Одежда Равенны стала черной. Она была закутана в черный плащ из вороньих перьев с большим воротником, подчеркивавшим высокие скулы. Она вытащила из-под плаща украшенный драгоценными камнями кинжал и провела острием по груди Белоснежки в том месте, где находится сердце. Девушка открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука.

Равенна наклонилась и прижалась губами к уху Белоснежки.

— Ты не подозреваешь, как тебе повезло. Ты никогда не узнаешь, что такое старость.

Внезапно совсем рядом послышался скрип снега под чьими-то шагами. Равенна, насторожившись, подняла глаза. Она уже занесла над Белоснежкой кинжал, чтобы вонзить его ей в грудь, но неожиданно исчезла. Растворилась в воздухе, превратившись в стаю воронья. Небо над головой Белоснежки почернело. Черные птицы кружили над ее телом. На землю падали перья, обагренные кровью. Белоснежка увидела, как окровавленные топоры Охотника кромсают черную массу.

Появился Уильям. Он рубил ворон мечом, и дохлые птицы падали вокруг Белоснежки. На крики Эрика и Уильяма сбежались гномы. Они дружно бросились истреблять птиц и успокоились, только когда не осталось ни одной мерзкой твари. Зрение девушки затуманилось, ее веки затрепетали. Она слышала, что гномы зовут ее, однако голоса доносились будто издалека, а слова сливались в непонятный низкий гул.

Уильям опустился на колени возле Белоснежки. Он приподнял ее голову, но она не почувствовала прикосновения его пальцев. Губы его шевелились, но из них не вылетало ни звука. Девушка смотрела на лицо Уильяма и видела, как горе искажает его черты.

Он поцеловал ее. Но она не почувствовала прикосновения его губ. Он словно целовал кого-то другого, а она наблюдала за происходящим со стороны. Уильям отстранился, его губы двигались, произнося ее имя, а потом он снова прижался губами к ее губам. Но ничего не случилось.

Она покинула мир так же быстро, как и пришла в него. Свет померк перед ее глазами.

19

Эрик стоял у входа в холодный склеп с флягой в руках. Как странно было видеть девушку такой молчаливой и неподвижной, со сложенными на груди руками. Она будто прилегла отдохнуть на каменную плиту, решив как следует вздремнуть вечерком. Если бы не бледное лицо и холодные посиневшие губы, он ни за что не догадался бы, что она мертва.

В конце концов он доставил ее в крепость, выполнив обещание практически назло себе самому. Белоснежка все-таки добралась до замка герцога. Хотя он даже представить себе не мог, что попадет в замок при таких вот обстоятельствах. Они пронесли ее тело через все снежные заносы и передали герцогу. Сын герцога Уильям рассказал отцу, как все произошло. Равенна забрала жизнь Белоснежки. Она каким-то образом ухитрилась проникнуть той ночью в лагерь, где они спали, и убила девушку. А они заметили присутствие ведьмы слишком поздно.

Эрик сделал еще один глоток грога, наслаждаясь привычным жжением в горле. Он видел очередь из жителей окрестных деревень в замок герцога. Все они пришли проститься с Белоснежкой. Матери привели детей. Принцессу, которую они считали мертвой, отняли у них еще раз. Взрослые мужчины подходили со слезами на глазах. Преклоняли колена у ее тела и читали молитвы. Девушка очень много значила для этих людей. Охотник понял это, увидев, как тяжело они переживают утрату. Они не были знакомы с королевской дочерью, не видели, как она улыбалась или как гневно загорались ее глаза, когда кто-то имел наглость бросить ей вызов. Тем не менее ее смерть лишила их последней надежды.

Герцог сказал сыну, что они не будут мстить. Не станут объявлять войну, чтобы отплатить Равенне за гибель Белоснежки. Он повел себя как трус, каковым Эрик всегда его и считал. Сколько еще людей должно умереть от руки королевы, чтобы он начал действовать? Какой толк от армии, пусть и маленькой, если она не воюет?