— Хорошо, что ты пришел, — сказала она, играя с его косами.

Нурамон обратился к королеве:

— Это Лиондред из Фирнстайна, а Мандреда ты наверняка помнишь.

— Конечно, — сказала Эмерелль. — Но сначала скажи мне: как идет бой?

— В данный момент мы продвигаемся вперед, — ответил! Нурамон.

— У врага многократное численное преимущество, — вмешался Мандред. — Мы не смогли защитить фланги. Они попытаются окружить нас. Сколько кораблей и воинов ты привела, повелительница? — Ярл поставил Юливее на палубу.

— Мандред Айкъярто, когда бы ты ни заговорил, ты никогда не обременяешь себя правилами этикета! — усмехнувшись, ответила королева. — Моему сердцу радостно от того, что я вижу тебя. А также я рада познакомиться с тобой, Лиондред, король Фирнстайна. Мы привели сюда все корабли и всех воинов, которых могут выставить эльфы Альвенмарка. Мы прикроем фланги, а мои воины заменят утомленных на барьере из кораблей. Отводи своих людей, Лиондред, пусть они набираются сил. Мы, дети альвов, пришли, чтобы отдать долг своей кровью.

Лиондред поклонился.

— Мы уйдем на максимально короткое время, и вскоре снова вернемся в бой. Король должен быть рядом со своими воинами, в противном случае они теряют… — Лиондреда перебили громкие крики ужаса. В центре корабля группа эльфов рухнула, словно подкошенная невидимыми стрелами. Некоторые корчились в предсмертных судорогах и издавали пронзительные крики. Но большинство лежали неподвижно.

Мандред поглядел на вражеские когги, не веря своим глазам. Только что он еще видел, как эльфы продвигались вперед, и вот уже вдоль заграждения стоят только враги. Нигде на большом когге больше не сражались!

Внезапно рядом с королевой упали наземь трое стражников, словно их свалил внезапный порыв ветра, чтобы вырвать жизнь из их тел.

Все испуганно отпрянули от правого борта.

— Что, клянусь всеми богами, здесь происходит? — воскликнул Лиондред. На лице его читался неописуемый ужас. — Что это за подлый вид убийства?

Нурамон рванул к себе Юливее. Только королева, казалось, оцепенела. Она замерла, глядя на корабль напротив, и прошептала:

— Значит, все же…

Мандред видел, куда она смотрит. На кормовом возвышении большого когга стоял мужчина в развевающихся одеждах цвета ночи, с поднятыми вверх руками. Он был похож на монахов, которых они видели среди рыцарей ордена в Искендрии.

— Эмерелль! — крикнул Нурамон.

Мастер Альвиас прыгнул к королеве и толкнул ее назад. И тут что-то, казалось, вцепилось в него. Он покачнулся, схватился за сердце. А затем рухнул под ноги королеве.

— Альвиас? — недоверчиво позвала Эмерелль, опустившись перед старым гофмейстером.

Альвиас захрипел и взял ее за руку. Он отчаянно пытался что-то сказать.

— Прости мою грубость, королева! — дрожащим голосом прошептал он. — Это моя судьба — защитить… — глаза его остекленели, дыхание прервалось.

Сначала на лице королевы отразилось недоумение, а потом оно сменилось улыбкой.

Мандред был потрясен тем, что она улыбалась в такой момент. Неужели Эмерелль вообще неведомо сочувствие? Даже к ближайшим эльфам? Старый гофмейстер отдал жизнь за нее, а она улыбается!

Внезапно вокруг королевы вспыхнуло нежное сияние. Оно исходило из тела Альвиаса, охватило его, накрыв собой, словно светящимся покрывалом. Затем лицо Альвиаса начало растворяться в серебряном свечении. Эльфийская королева все еще держала слугу за руку. А потом ее маленькие пальцы стали видны отчетливо, а его пальцы поблекли. Доспехи и меч гофмейстера тоже стали меркнуть. Наконец Альвиас стал единым целым с серебристым облаком, охватившим его. А потом свет улетучился, словно дым, унесенный ветром. Не осталось ничего, кроме цветочного аромата, показавшегося Мандреду знакомым. Однажды он уже чувствовал его в Фирнстайне, в комнате, где умерла эльфийка Шалавин.

Должно быть, этот блестящий свет вокруг Альвиаса и есть лунный. Нурамон и Фародин так часто говорили об этом, и тем не менее никакие слова их не могли описать его подлинную суть. Ярлу казалось, что он стал свидетелем чего-то божественного, какого-то чуда.

Остальные тоже были взволнованы, на миг забыв о битве. Юливее с открытым ртом глядела на то место, где исчез Альвиас.

Королева позволила Нурамону помочь ей подняться.

— Он спас меня, — сказала она. — Значит, такова была его судьба.

— Что его убило? — спросила Юливее Нурамона.

Казалось, она испугана настолько, что сил осталось только на шепот.

— Не знаю, — ответил эльф.

Мандред поглядел на мужчину в темно-синих одеждах монаха. Смерть Альвиаса и его уход в лунный свет — все это длилось считанные мгновения. Священнослужитель Тьюреда, казалось, вымотался совершенно. Он, склонившись, стоял у поручней и держался за них обеими руками. Рыцари ордена бросились к нему, чтобы закрыть щитами.

«Проклятые священнослужители, — подумал Мандред. — У этих ублюдков нет ничего общего с целителем Гийомом, которого они называют святым. Нельзя было дальше отойти от идеалов Гийома, чем…» Ярл вспомнил случай в Анискансе. Лут всемогущий! Этого не может быть! Он осенил себя знаком отвращающего ока.

— Помнишь Анисканс, Нурамон? — сдавленным голосом спросил он. — То, что случилось, когда мы пришли на рыночную площадь?

— Клянусь всеми альвами! — Глаза эльфа расширились от ужаса, когда он глядел на когг с высокими бортами. — Они просто убьют нас, даже не вынимая из ножен мечей!

С грохотом обрушился абордажный мостик на флагманский корабль эльфов. Вот уже сформировался отряд рыцарей ордена, чтобы броситься к ним. Священнослужитель и его личная гвардия покинули кормовое возвышение и присоединились к отряду.

Нурамон обратился к Эмерелль.

— Королева, нам нужно уходить отсюда! Иначе все пропало!

Лиондред указал на правый борт.

— Стена щитов на корабельном барьере стоит, повелительница. Мы можем пробиться через драккары к другим эльфийским галерам.

Немногие выжившие эльфы на борту бросились к абордажному мостку, чтобы задержать рыцарей ордена прежде, чем они ступят на борт судна.

— Мандриды, ко мне! — крикнул Лиондред, подавая знак воинам на ближайшем драккаре. — Король требует вашей крови!

— Королева? — спросил Нурамон.

Эмерелль только кивнула. Она взяла Юливее за руку и задумчиво поглядела на малышку. Мандред заметил, как по ее щеке скатилась одна-единственная слеза, словно она уже оплакивала конец всего.

Игра в кости

Кости поскакали по большому столу, устланному картами, поставленному в средней части «Молота альвов», флагманского корабля короля троллей. Фародин заложил большие пальцы за портупею, стараясь сохранять спокойствие. Способ ведения троллями войны был ему, мягко говоря, чужд. Он украдкой бросал взгляды на клубы дыма, поднимавшиеся по ту сторону утесов. Интересно, как там продвигается битва?