– Да пока не оглох, – отозвался Гин. – Ты с такой, Кест, повесился бы давно.
– Да ладно тебе, Гин, хорошая баба, хозяйственная, четверых детишек родила, работящая…
– Ага, работящая? – смеясь, перебил Кеста первый стражник. – Работает, правда, тем местом, которым детей Патилу рожала!
– Да уж, – хохоча, согласился Кест. – Интересно, хоть один из ребятишек от Патила? А может, там и твой сынок есть?
– Эту работящую бабу только ленивый не приласкал, – уклончиво ответил Гин, вспоминая, как прижал жену Патила в узком тихом переулке.
Стражники пошли коротким путем, и до городской тюрьмы оставалось пройти всего ничего – не больше пары кварталов. Завернув за очередной поворот сужающегося между двумя разросшимися домами проулка, конвой увидел сгорбленный силуэт. Человек стоял прямо посредине дороги, опершись на крепкий посох, больше похожий на жердь. Ссутулившаяся фигура в мешковатой темной одежде – не то старик, не то горбун-калека. Убогий стоял спиной к приближающемуся конвою, слегка покачиваясь – то ли от выпитого хмельного напитка, то ли просто от слабости. Он явно не замечал приближающегося к нему конвоя.
– Эй, пьянь подзаборная, а ну проваливай! – рявкнул один из стражников.
Не то чтобы незнакомец перекрывал весь проход, но уж больно велик был соблазн дать пинка старому нерасторопному пьянчуге.
– Проваливай, а не то… – добавил Кест и тут же шагнул навстречу, полагая, что столь сильно подвыпивший человек никак не успеет своевременно среагировать, и его просто необходимо поторопить хорошим пинком.
Стражник притопнул о мостовую, плотнее насаживая сапог на ногу, перенес вес тела на другую ногу и…
– Проклятье! – вскричал Кест, с трудом восстанавливая равновесие после того, как его нога вместо задницы пьянчуги боднула воздух. – Это что…
Однако ни договорить, ни окончательно поймать равновесие ему так и не удалось – деревянная жердь «пьяницы», удивительно легко крутанувшись в руке, с громким стуком ударила охранника в лоб, оборвав не только разгневанный выкрик, но и сознание. Воздух, разрываемый длинным посохом, едва слышно свистнул, и второй стражник, не успев издать ни звука, безвольно осел в дорожную пыль.
– Мне не нужна твоя жизнь. – Капюшон приблизился к Элейн, и она, словно кролик перед удавом, замерла от ледяного взгляда.
– Чего тебе надо? – тихо проблеяла Элейн, ощущая, как язык едва ворочается от нахлынувшего страха.
– Если ты расскажешь то, что мне нужно, будешь жить.
Облаченный в бесформенный балахон незнакомец цепко ухватил девушку за руку и увлек за собой в ближайшую подворотню. Элейн и не думала сопротивляться, почувствовав, что для этого хищника в человеческом обличии ее жизнь действительно ничего не стоит. Тем более что он обещал оставить ее в живых, да еще и спасал от тюрьмы, в которую вели стражники. Поэтому девушка молча бежала за своим спасителем и похитителем, лишь мысленно вознося молитвы Армалии.
Вскоре бег закончился – незнакомец остановился и, толкнув Элейн к стене, откинул капюшон.
– Расскажи мне о гноме и человеке, – прозвучал голос со странным акцентом. – И о том, как ты с ними связана.
– Я встретила их в лесу, вчера. Они странники, спасли меня от Пораженных, – ответила девушка. – Направлялись в Эртию. Я с ними познакомилась не так давно, они взяли меня с собой. Вернее, взяли бы, если бы эти проклятые стражники меня не схватили.
– Что ж, – отозвался незнакомец. – По всей видимости, у тебя есть повод проведать их. Как и у меня.
Словно из ниоткуда в руках незнакомца появился кривой нож. Резким движением он разрезал связывающие Элейн веревки.
– Попробуешь сбежать – я тебя убью, – просто сказал он.
Сказано это было не как угроза, но как констатация факта. Элейн сглотнула и потерла затекшие от веревок запястья.
– Кто ты? – спросила девушка. – Как тебя зовут?
Незнакомец посмотрел на Элейн, словно раздумывая, что ей ответить.
– Можешь звать меня Экраим, – наконец произнес он. – Ты знаешь, где они могут быть сейчас?
– Судя по тому, что Регнар и Даркан старые друзья, они могли направиться в дом к Даркану, – ответила Элейн и пояснила: – Он – старейшина гномьей общины.
– Значит, идем к нему, – решил Экраим и вновь накинул капюшон. – Веди.
Две тени, скрытые не только наползающим на город вечерним сумраком, но и темными одеждами, крались вдоль стен домов, стараясь держаться слабо освещенных мест. Они двигались уверенно и бесшумно, лишь иногда останавливаясь, чтобы осмотреться. Более мелкая фигура явно была ведущей, всегда первой сворачивая или ныряя в новую подворотню. Вскоре, перемахнув через очередной забор, они были на месте.
Площадка, на которой оказались крадущиеся фигуры, являлась внутренним двориком, зажатым между просторным домом и конюшней. Слившись с тенями, фигуры приблизились к стене дома. Свет в окнах еще не погас, и фигуры замерли, совершенно растворившись во тьме двора.
– Прямо завтра я отправлюсь в путь, друг мой! – доносился из освещенного окна заплетающийся пьяный голос Регнара.
– Ты всегда был героем, я рад называть тебя моим боевым братом! – вторил ему Даркан.
С тех позиций, которые занимали Экраим и Элейн, было отлично слышно и видно происходящее внутри дома.
– Скажи мне, брат, когда родился наследник у Баргнера? – перевел вдруг разговор на другую тему Регнар.
– Уже как шесть лет назад, – ответил Даркан после недолгой паузы, явно сбитый вопросом Регнара. – Чуть позднее полугода после твоего ухода.
– А как она?
– У нее все нормально. А вот в столице все совсем не так хорошо. Гномы больше не доверяют Баргнеру. И старейшины поддерживают его только потому, что не хотят большой смуты и не видят никого, кто мог бы претендовать на трон и быть достойным править нашим народом.
– Интересно, кто такая «она»? – прошептала Элейн, сразу своим женским чутьем почувствовав, что за этой короткой фразой кроется какая-то таинственная и романтическая история.
– Тогда нам тем более важно отыскать символ, который укажет старейшинам на их ошибку.
– Пламенный Город хранит много сокровищ гномов, но действительно в эти черные времена главное для нашего народа – вернуть Пламенную Корону!
– Да, – широко зевая, согласился Даркан. – Это будет славный подвиг, достойный наших великих предков. Орки до сих пор несметными ордами шныряют по Термским Горам. Да и другой нечисти там в достатке.
– Пора всю эту мерзость предать смерти! Пусть они вспомнят, что такое гнев истинных Витязей Аррага!
– Да, боевой брат!
Даркан вскочил со своего места и разлил остатки вина из пузатых бутылок. Вина хватило ровно чтобы наполнить кубки, а у последнего вино даже плеснулось через край, кровавыми каплями падая на стол.