– Я рад, что ты доверяешь мне, – ответил Хродмар. – А сам себе я всегда доверял!
– А могу я узнать, о каком походе ты говоришь, конунг? – подал голос Кари ярл. – Думаю, это любопытно не мне одному.
Хирдманы в гриднице одобрительно зашумели, но быстро умолкли, чтобы не мешать конунгу ответить.
– Странно мне слышать такой вопрос! – ответил Торбранд конунг, и в его глазах сверкнуло скрытое лукавство. – Твой сын, Кари ярл, не задал мне его. Должно быть, он лучше всех понял меня. Скажи этим храбрым мужам, Хродмар ярл, куда бы ты повел свой новый корабль?
– Если я хоть что-нибудь понимаю, то нос моего корабля повернется на юг, к Квиттингу. К Острому мысу, где живет Гримкель! – уверенно ответил Хродмар. Краешком сознания он успел отметить, что «Хродмар ярл» звучит очень даже неплохо, особенно в устах конунга. – Гримкель Черная Борода так сильно хочет с нами встретиться, что жестоко было бы лишить его этой радости!
Торбранд конунг рассмеялся, вслед за ним засмеялись и все хирдманы, видя, что Хродмар все правильно понял. Даже кюна Бломменатт решила позабыть неучтивый ответ и глянула на Хродмара благосклонно: ведь его слова отвечали и ее самым заветным желаниям.
– Стюрмир конунг не нанес нам обид… пока еще, – переждав смех, продолжал Торбранд конунг. – Но о нас неучтиво говорил Гримкель ярл. Вот мы и поговорим с Гримкелем ярлом, кто кому забьет в глотку железо. Ну… – конунг задумчиво подвигал бровями, – если же Стюрмир конунг посчитает себя оскорбленным и пожелает вступиться за родича… Как ты думаешь, Хродмар ярл, что тогда будет?
Хродмар сын Кари и раньше считался любимцем Торбранда конунга, и причиной тому было не только их родство. Торбранд конунг был человеком отважным, но осторожным и расчетливым. Умея крепко держать себя в руках, он чувствовал расположение к людям, способным на порывы и безрассудство как в любви, так и в ненависти. Открытый и смелый сын Кари ярла нравился ему, и с двенадцати лет Хродмару не раз приходилось сопровождать Торбранда конунга в походах. Милость конунга, отдавшего Хродмару под начало один из своих кораблей с дружиной, никого не удивила. И по пути к Острому мысу, откуда его родичи в последний раз отплыли так бесславно, конунг собирался непременно остановиться возле Прибрежного Дома и проверить, выполнил ли Фрейвид хёвдинг свое обещание утопить ведьму. «Мы заберем твою невесту, Хродмар, и по возвращении справим свадьбу! – говорил он. – Надеюсь, согласие конунга уничтожит все сомнения Фрейвида и убедит в том, что его дочь будут рады принять в Аскефьорде».
Подготовка к походу шла вовсю, оба берега фьорда были заняты вытащенными на песок кораблями, и каждый день подходили новые. «Кленовым Драконом», доставшимся под начало Хродмару, назывался дреки* на двадцать восемь скамей. На носу его возвышалась вырезанная из клена голова дракона с длинными загнутыми рогами, как у козла. Почти все драконьи головы на боевых кораблях фьяллей имели такие рога, как напоминание о небесных козлах, запряженных в колесницу Тора. Хродмар гордился выпавшей ему честью: после того как в прошлогоднем походе умер, простудившись, Хармунд Овсянка, конунгов ярл, собиравший дань с жителей дальних островов, многие люди постарше и с заслугами метили на его место. Хродмар не скрывал радости, что конунг выбрал именно его, но в то же время полагал это вполне естественным. Хуже других он себя никогда не считал.
Хродмар велел заново проконопатить корабль и сам проводил возле него целые дни. Его прежние тревоги из-за обезображенного лица отступили и уже казались смешными. Во всяком случае, Хродмар был уверен, что вследствие этого похода на Квиттинг приобрел гораздо больше, чем потерял. «Кленовый Дракон» и Ингвильда – а взамен лишь несколько жалких рубцов на лице! «Эти рубцы украсят тебя не хуже боевых шрамов! – сказала ему мать. – Они покажут всем твою большую удачу, потому что ты перенес такую страшную болезнь и остался жив!» А поскольку ни для какого человека нет украшения лучше, чем удача, Хродмар был согласен с матерью.
В полдень фру Стейнвёр прислала за Хродмаром: перед новым походом ей хотелось почаще видеть его. Отослав раба назад, Хродмар присел на бревно, чтобы перевязать красный ремешок на башмаке.
Вдруг кто-то прыгнул сзади ему на плечи; мгновенно Хродмар скрутил нападавшего и со всей возможной осторожностью опустил его на песок. Это был Тормунд, одиннадцатилетний старший сын конунга.
– А, ты не заметил, как я подошел! – орал мальчишка, яростно дрыгая ногами, стараясь вырваться, но Хродмар держал его крепко. – Если бы я шел с оружием, то сейчас в тебе была бы уже пара дырок!
– Если бы ты шел с оружием, то я не дал бы тебе подойти так близко! – уверенно возразил Хродмар. – Настоящий воин должен чувствовать врага за сто шагов.
Наконец мальчик перестал брыкаться, и Хродмар выпустил его. Оба сына Торбранда конунга унаследовали его боевой дух в полной мере и целые дни проводили среди дружины, возле кораблей.
– Я тоже настоящий воин! – гордо заявил Тормунд, сев на песок. – Меня тоже возьмут в этот поход. А раз я пойду на корабле с дружиной, то тебе придется называть меня Тормунд конунг, ага!
– Конунгом тебя назовут, когда ты сам поведешь дружину, – непреклонно возразил Хродмар. Он понимал желание мальчика поскорее отличиться, но сам привык гордиться только тем, на что действительно имел право. – И кто это тебе сказал, что ты пойдешь в этот поход?
– Это мать сказала.
– Тебе?
– Отцу.
– А он что ей ответил?
– Что подумает.
– Тогда я бы на твоем месте не спешил радоваться, – честно предупредил Хродмар. – Если бы твой отец собирался взять тебя в поход, он додумался бы и сам, без подсказок матери. И тебе ведь еще не вручили меч? А без меча какой же конунг?
Тормунд надулся. До получения меча ему оставалось не меньше года. И он понимал, что независимо от желания матери, которая хотела, чтобы ее старший сын участвовал в завоевании новой державы, решение остается за отцом.
– А говорят, что этот корабль теперь будет называться «Рябой Дракон»! – сказал он чуть погодя, надеясь отчасти отомстить Хродмару.
Хродмар промолчал.
– А отчего ты не спросишь, кто так говорит? – спросил Тормунд, обиженный невниманием к своей новости. По его мнению, любой достойный человек должен был взвиться над берегом, хватаясь за меч и изрыгая проклятья.
– А я и сам знаю, – равнодушно ответил Хродмар. Взрослый человек увидел бы, чего ему стоит это равнодушие, но Тормунд еще не дорос до такой проницательности.
– Кто? – тут же спросил мальчик.
– А хотя бы Асвальд Сутулый. Что, угадал?
Тормунд угрюмо кивнул, раздосадованный, что его загадка оказалась так проста, а потом потребовал:
– Расскажи мне про ведьму!
– Про какую ведьму?
– Про квиттинскую. Которая наслала на вас мор. Ее утопили, да?
– Надо полагать, что да. Фрейвид Огниво обещал утопить ее, чтобы она больше никому не вредила. Если тебе, Тормунд конунг, что-нибудь подобное встретится в походах, то имей в виду: перед тем как убить ведьму или колдуна, нужно надеть им на голову кожаный мешок. А иначе они смогут своими мертвыми глазами вредить и после смерти.