Так прошло более четверти часа.
Наконец он вспомнил, что у него на мизинце кольцо с бриллиантом.
Он со скрежетом провел драгоценным камнем по стеклу со всех четырех сторон, после чего ему оставалось легонько надавить, чтобы стекло упало внутрь.
Он снова переждал, толкнул стекло и схватился за задвижку.
Задвижка повернулась сама собой, и окно приотворилось.
Господин Жерар огляделся, желая убедиться, что вокруг никого нет, и шагнул через подоконник.
В сарае он двинулся ощупью вдоль стен в поисках необходимого инструмента.
Ему попались два или три древка других инструментов, прежде чем он нащупал лопату.
Наконец он добился чего хотел.
Он взял лопату и выбрался из сарая тем же путем.
Часы пробили десять раз.
Он решил, что будет быстрее, если он выйдет через ворота парка к мосту Го до, а не через этот проклятый пруд, все время бросающийся ему в глаза, а уж после того ужаса, который ему еще предстоял, пруд и вовсе заставит его пережить настоящий ад.
Еще он решил предупредить кучера, чтобы тот подъехал к воротам, выходившим на равнину, а не на деревню, как они условились раньше.
Господин Жерар снова отпер ворота, поставил лопату в угол и поспешил вдоль домов к кабачку.
По дороге он снова переменил свое решение.
Карета, ожидающая у ворот парка, могла привлечь к себе внимание, ведь всем было известно, что в доме никто не жил.
Было бы куда осмотрительнее, если бы кучер ожидал на большой дороге на Фонтенбло в сотне футов от Кур-де-Франс.
Подойдя к кабачку, г-н Жерар заглянул в окно.
Он увидел, что его кучер потягивает вино и играет в карты с извозчиками.
Господин Жерар с удовольствием бы не показывался в кабачке, где его могли узнать, хотя с тех пор, как он оставил Вири, он ужасно изменился.
Однако Барнабе не мог догадаться, что г-н Жерар стоит под окном и хочет с ним поговорить. Придется, видно, г-ну Жерару отворить дверь и поманить к себе кучера.
Еще четверть часа ушло на то, чтобы г-н Жерар решился на этот отчаянный поступок.
Он надеялся, что кто-нибудь выйдет из кабачка, и тогда он попросит его вызвать кучера на улицу.
Никто так и не вышел.
Господину Жерару пришлось войти самому.
Когда мы говорим «войти», мы допускаем ошибку: г-н Жерар не вошел, он чуть приотворил дверь и дрожащим голосом позвал:
– Господин Барнабе!
Кучер с головой ушел в карты. Г-ну Жерару трижды пришлось повторить его имя, каждый раз все громче.
Наконец мэтр Барнабе поднял голову.
– Ага! Это вы, милейший! – воскликнул он.
– Да, это я, – отвечал г-н Жерар.
– Хотите ехать?..
– Не сейчас.
– Вот и хорошо. Бедные лошади еще не отдохнули.
– Дело не в этом.
– В чем же?
– Можно попросить вас на два слова?
– Это ваше право, вы же платите!
Он встал и подошел к двери, задев на ходу всех, кого только мог.
Лица всех тех, кого он побеспокоил, повернулись к входу.
Господин Жерар отпрянул в тень коридора.
– Ого! – вскричал один из посетителей. – Уж не считает ли ваш седок для себя унизительным зайти в харчевню?
– Да это же сердцеед! – пошутил другой.
– Тогда он просунул бы в дверь колено, а не голову, – возразил третий.
– Дурак! Он же разговаривал! – заметил первый.
– Ну и что?
– Коленом не поговоришь.
– Вот я, милейший, – сказал Барнабе. – Чем могу служить?
Господин Жерар изложил ему изменения в программе, попросив ждать его на главной дороге, а не у ворот замка.
Мэтр Барнабе прерывал речь г-на Жерара частыми «хм-хм!».
Господин Жерар понял, что в изменениях, внесенных в первоначальный план, есть нечто такое, что вызывает неудовольствие мэтра Барнабе.
Когда он изложил свое желание, кучер спросил:
– А если мы не встретимся на главной дороге?
– Почему же нет?
– Вдруг вы пройдете мимо и не заметите меня, к примеру?
– Не беспокойтесь, у меня отличное зрение.
– Видите ли, у некоторых людей зрение неожиданно слабеет, после того как их прождешь четырнадцать часов, а они задолжали пятьдесят франков кучеру. Я знавал таких седоков – Боже сохрани, я не имею в виду вас, – которые выглядели вполне прилично, а продержав меня целый день, приказывали отвезти их около пяти часов вечера к переходу Дофин или Веро-Дода, потом говорили: «Подождите меня здесь, кучер, я сейчас вернусь».
– И что? – спросил г-н Жерар.
– И не возвращались.
– Что вы, дружище, я на такое не способен.
– Я вам верю, верю. Но, видите ли…
– Дорогой друг! Если дело только в этом… – сказал г-н Жерар.
Он вынул из кармана два луидора и протянул их мэтру Барнабе.
Воспользовавшись тем, что через приоткрытую дверь пробивался луч света, кучер убедился в том, что они настоящие.
– Я буду вас ждать в ста футах от Кур-де-Франс начиная с одиннадцати часов, как и договорились. После того как вы заплатили мне вперед, я ничего не имею против.
– Зато у меня есть вопрос.
– Какой?
– Если… Что если…
Господин Жерар не смел договорить.
– Если что?
– …если я вас не найду, что тогда?
– Где?
– На главной дороге.
– Почему вы меня не найдете? – Я же заплатил вам вперед…
– Вы, стало быть, не доверяете Барнабе?
– Вы же мне не доверяете!
– На вас номера нету, а у меня – вот он… Да еще какой!
Номер, который приносит счастье всем, кто его видит: первый!
– Я бы предпочел, чтобы он приносил счастье тем, кто сидит внутри.
– Им он тоже приносит счастье… Первый номер для всех хорош.
– Тем лучше, тем лучше, – проговорил г-н Жерар, пытаясь умерить пыл своего кучера, расхваливавшего собственный номер.
– Значит, я вас буду ждать с одиннадцати часов на большой дороге, раз вы так хотите.
– Хорошо, – прошептал г-н Жерар.
– В ста футах от Кур-де-Франс, так?
– Да, да, все так, дружище. Только не надо так кричать.