— Похоже на то, ваше величество. Сарабиан нахмурился.
— Хотел бы я знать, что такого было написано в оригинале, что они предпочли это скрыть?
— Понятия не имею, ваше величество, но что-то там несомненно было. — Стрейджен просматривал папку. — Этот Чальба не поднимался, а летел по служебной лестнице. Похоже, его повышали в должности всякий раз, когда он попадался на глаза.
— Такое делается обычно для близкого друга, — задумчиво проговорил Оскайн, — или же… родственника.
Сарабиан едва заметно усмехнулся.
— Что верно, то верно. Твой брат Итайн движется от одной должности к другой не менее стремительно. Оскайн скорчил гримасу.
— Я тут ни при чем, ваше величество. Итайн не состоит в штате министерства иностранных дел. Я привлекаю его к службе только по самым важным делам, и всякий раз он ухитряется вытребовать у меня повышение. Я бы предпочел вовсе не иметь с ним дела, но он такой блестящий дипломат, что у меня попросту нет другого выхода. Мой младший брат весьма опасный конкурент, и я не удивился бы, узнав, что он метит на мое место.
— Эта фальшивка, которую обнаружил Стрейджен, может стать неплохой отправной точкой для наших поисков, — задумчиво сказал Кааладор. Кааладор частенько перепрыгивал от простонародного говора к нормальной речи, как лягушка с кочки на кочку. — Если Колата прихватил с собой в министерство свору друзей и родственников, не будет ли разумно заключить, что именно им он в первую очередь доверится?
— Пожалуй, что так, — согласился Стрейджен, — и по датам на документах мы сможем определить, кто именно ходит у него в закадычных друзьях — таких, с которыми он решился бы поделиться, когда сделал своим досугом государственную измену. Я так думаю, что всякий, чье назначение совпало с назначением Колаты на пост министра, наверняка замешан в заговоре.
— Это которые еще живехоньки, — вставил Кааладор. — Уж коли тебя пригласят поиграть с дружками-приятелями в заговор, а ты заупрямишься, дак будь ты хотя б о двух башках, долго не проживешь.
— Можно мне сказать, ваше величество? — робко обратилась к Элане Алиэн.
— Конечно, дорогая.
Девушка держала в руках одну из папок.
— Бумага с годами всегда желтеет, а чернила выцветают? — спросила она едва слышно.
— Так оно и есть, дитя мое, — рассмеялся Сарабиан, — и это сводит с ума библиотекарей.
— И если где-то в этих стопках бумаги было написано то, что люди из министерства нутряных дел хотели… Оскайн вдруг разразился оглушительным хохотом. Алиэн вспыхнула и опустила голову.
— Я такая глупая, — пробормотала она совсем тихо. — Прошу прощения, что вмешалась в разговор.
— Это заведение, Алиэн, называется «министерство внутренних дел», — мягко пояснила Мелидира.
— Я предпочел бы ее термин, — подвывая от смеха, сообщил Оскайн.
— Можно мне уйти, ваше величество? — спросила Алиэн с пылающим от унижения лицом.
— Конечно, дорогая, — сочувственно сказала Элана.
— Погоди, Элана, — вмешался Сарабиан. — Подойди ко мне, дитя мое, — сказал он Алиэн.
Та робко подошла к его креслу и присела в неловком реверансе.
— Что угодно вашему величеству? — спросила она едва слышно.
— Не обращай внимания на Оскайна, — дружески сказал он. — Чувство юмора иногда берет в нем верх над вежливостью. Так что же ты хотела нам сказать?
— Это глупость, ваше величество. Я всего лишь неученая девушка. Мне вообще не нужно было подавать голос.
— Алиэн, — очень мягко сказал Сарабиан, — ведь это ты предложила нам вынести все документы из министерств и рассыпать их по лужайкам, и эта идея оказалась просто замечательной. Не знаю, как другие, но я выслушаю все, что бы ты ни захотела сказать. Прошу тебя, продолжай.
— В общем, так, ваше величество, — сказала она, краснея еще гуще, — как я поняла то, что сказал милорд Стрейджен, эти люди хотели спрятать то, что они написали, а потому сделали новые бумаги и положили их на место тех, которые решили спрятать от нас.
— Да, судя по всему, они именно так и поступили.
— Ну что ж, если новая бумага — белая, а старая — желтая, не значит ли это, что, если у кого-то в папке белые бумаги перемешались с желтыми, значит, ему есть что скрывать?
— Боже милосердный! — воскликнул Стрейджен, звонко хлопнув себя по лбу ладонью. — Как же я мог оказаться таким тупицей?
— И я тоже, — добавил Кааладор. — Мы оба прошли мимо самого простого и очевидного решения. И как только это могло случиться?
— Если б я хотела съязвить, я сказала бы, мастер Кааладор, что это случилось потому, что вы мужчины, — баронесса Мелидира сладко улыбнулась, — а мужчины просто обожают ненужные сложности. Однако язвить нехорошо, а посему я этого не скажу. — Она лукаво взглянула на двух воров. — Я могу так думать, но говорить вслух — ни-ни.
— Этому есть весьма простое объяснение, ваше величество, — говорил Теовин. — Вы уже и сами отыскали его.
Теовин, глава тайной полиции министерства внутренних дел, был сухим, тощим человеком с совершенно непримечательной внешностью. Он выглядел так обыкновенно, что, по мнению Элана, должен был быть почти идеальным сотрудником тайной полиции.
— И что же это за блестящее объяснение, которое я уже нашел, сам того не заметив? — ядовито осведомился Сарабиан.
Теовин поднял пожелтевший лист бумаги, который только что передал ему император.
— Как изволили указать ваше величество, чернила на этом документе совершенно выцвели. Сведения, которые содержатся в наших архивах, жизненно важны для Империи, а посему мы не можем позволить времени уничтожать наши документы. Архивные папки постоянно обновляются, и всякий документ, прочтение коего начинает вызывать трудности, переписывается заново, дабы сохранить его.
— Отчего же не переписан заново тот документ, который ты сейчас держишь в руках? — осведомился император. — Его почти невозможно прочесть.
Теовин неуверенно кашлянул.
— Э-э… из бюджетных соображений, ваше величество, — пояснил он. — Министр финансов счел необходимым в этом году урезать наши ассигнования. В министерстве финансов работают странные люди. Они всегда ведут себя так, словно распоряжаются своими собственными деньгами.