Злой рок, как следовало ожидать, плевать хотел на мое происхождение. Он не удовлетворился, пока я не достиг последней ступеньки, и только тогда решил устроить перекур. Я же просто-напросто распластался в пыли и грязи, словно мышь, прихлопнутая тяжелой сковородкой. В тот момент мне не хотелось занимать ничем, что связано с необходимостью использовать части тела. И вообще, казалось, что тело у меня просто отобрали неизвестные разбойники.
Что бы было, не на качайся я спиртным выше ватерлинии, ума не приложу. Такая анестезия оказалась весьма кстати, и только благодаря ей через десять минут стенаний я смог сесть. Потребовалось еще какое-то время, чтобы вспомнить, кто я и где, а также погрозить кулаком Зубастику, толкнувшему меня на эту авантюру.
Итак, что дальше? Тьма, хоть глаз выколи, и тишина, как в склепе. Пахнет не лучше — сыростью, свалявшейся пылью и грязными обоями. Не хватает только любознательных крыс, шныряющих у моих ног, как это бывает в тюремных подземельях Зауэра или Хромбунна.
Придя к выводу, что бездействием ничего путного достигнуть нельзя, я с превеликим трудом встал. Кувырки с лестницы сказались на моей физической кондиции не очень хорошо. Особенно на ногах. Мне бы костыль какой или палку, но жестокая судьба лишила меня и этого.
Добравшись до стены, я принялся обшаривать окрестности. Передвигаться пришлось в темноте, потому как выяснилось, что коробку со спичками я благополучно посеял. Со мной по-другому быть просто не могло.
Первой находкой оказался большой платяной шкаф, скромно стоящий в углу. Размышляя над тем, сгодится ли он в качестве предмета, я быстро отмел эту версию. Поднять его и выволочь на свежий воздух я мог бы только с помощью телекинеза, но, увы, моя магия взяла долгосрочный отпуск.
Второй находкой была еще одна дверь, неподалеку от шкафа. Открывая ее, я услышал скрип, отдающийся аж в зубных нервах. Передернулся, замер. За дверью нашелся еще один коридор, не такой длинный, как предыдущий. Кончался он новой дверью, закрытой. Из-под нее пробивался свет, тусклый и желтый, словно древний пергамент.
Разевая по своему обыкновению рот и тараща глаза, я просто стоял и соображал. Поначалу решил, что у меня галлюцинация, но, несколько раз ущипнув себя, убедился, что свет из-под двери действительно струится.
Положение стало угрожающим. Если тут до сих пор кто-то живет, то, выходит, я нарушил границу частных владений, вломился, так сказать, посреди ночи и устроил форменный дебош. Не думаю, что стража погладит меня за это по головке, даже если я снова назовусь Дуду Леттинпупсом.
С другой стороны, кто в здравом уме и твердой памяти будет жить в таком доме? Кто сможет создать здесь атмосферу домашнего уюта, какой гений? Ответ очевидный — никакой. Скорее всего, тут заседают криминальные элементы, возможно, здесь у них логово, специально предназначенное для вынашивания злодеяний. Будь криминальным элементом я, то без колебаний выбрал бы в этом доме одну из комнат и сказал: «Отныне здесь наш штаб!» — и сорвал бы аплодисменты у подельников. Но я — не злодей, вот в чем закавыка, а всего лишь измученный жизнью маг. Следовательно, отсюда мне пора линять. Фанты фантами, но кому хочется разгуливать по городу с ножом между лопатками? Меня не поймут. Да и спать на спине, думаю, будет не очень удобно.
«Уф, теперь есть причина взять ноги в руки, — подумал я, отступая. — А насчет трофея… забегу в дом по соседству и стащу оттуда какую-нибудь дрянь. Авось кролик не проболтается!»
Отойдя от двери на несколько шагов, я остановился.
«Погоди! — сказал внутренний голос, появившийся опять некстати. — Тут что-то не так!»
Я поинтересовался, что именно.
«Подумай логически! Почему тебя не бросились искать после того, как ты столько орал, топал ногами и падал с лестницы, создавая грохот, сравнимый со сходом горной лавины? Почему?»
Откуда мне знать?
«А потому, что в комнате, где горит свет, пусто. И не произойдет ничего страшного, если ты заглянешь туда хотя бы одним глазком!»
Внутренний голос лучился от находчивости, а я сплюнул.
«Неужели тебе не любопытно? Где же твой неутомимый дух исследовательства?»
Я ответил, что он остался дома, в лаборатории. Но не мог не признать к своему ужасу, что голос прав.
Мне было любопытно. Даже очень. Так, что, казалось, зачесался позвоночник.
— Только на полминуточки, — сказал я себе и икнул. Потом еще раз.
Вот чего я боялся. Икоты. Отсрочив свое появление, она все-таки решила отыграться на несчастном Брауле. А я только подумал, что хотя бы в этот раз обойдется… Ну почему именно сегодня, сейчас, когда я в самом сердце зловещего логова, ей нужно соблюсти традицию? Подождала бы, когда мы выберемся отсюда, к гоблиновой бабушке!
Так или иначе, отступать поздно. Одной рукой зажимая рот, вторую я вытянул, точно слепец, и шагнул к двери. Тишина, точнее говоря, полное отсутствие вооруженных ножами злодеев, не могла не вселять надежду. Пока никто не бросается на меня — и на том спасибо.
Истинный Браул Невергор, трус из трусов, уповал на то, что дверь будет заперта изнутри, и чуть не разразился криком, когда оказалось, что это не так. От легкого толчка дверь поехала на смазанных петлях. Кто-то не пожалел масла, чтобы сделать их бесшумными, а это наводило на подозрения…
Скакнув в сторону, я прижался к стене — на всякий пожарный. И, зажимая рот, наблюдал, как передо мной медленно разворачивается панорама комнаты. Не большая и не маленькая — средняя, я бы сказал. Прямоугольная, словно кирпич, с камином как раз напротив двери, круглым столом в центре и несколькими стульями. Обои грязные, оборванные, засиженные насекомыми. Стены в некоторых местах зияли дырами, сквозь которые просвечивал деревянный каркас.
Внутренний голос оказался прав. В комнате не было ни одной живой души. И мертвой, к счастью, тоже. Во всяком случае, трупа с кинжалом в спине и в луже крови на полу я не нашел. Зато на столе, где горели свечи, я увидел несколько предметов, словно специально здесь разложенных к моему приходу. Каждый из них годился на роль трофея, и трудно было решить, какой из них заграбастать в первую очередь.
Очень и очень странно. И подозрительно до изжоги.
Будь я трезв как стеклышко, я, пожалуй, ни за что не переступил бы порог этого таинственного помещения, но крепкое вино толкало меня вперед. В эту минуту мне было, как говорится, море по колено. Страхи выветрились, и трус-чародей ушел в тень, уступая место авантюристу.
Я вошел и на цыпочках прокрался к столу. Справа в стене была еще одна дверь. Вероятно, именно через нее ушли отсюда минуту назад неизвестные личности. И также вероятно, через нее же они вернутся в любой момент, поэтому действовать нужно стремительно.
Сначала я хотел свистнуть чернильницу, и уже протянул к ней дрожащую руку, однако другие предметы отвлекли мое внимание. Перочинный нож, к примеру, достаточно старый, но в настоящее время явно используемый. Он был лучше чернильницы с точки зрения археологической ценности. Но хуже, чем потертый кожаный блокнот, занимающий центр композиции. Посмотрев на него, я перевел взгляд на горелые спички, кусок мыла, полпачки жевательного табака и пустую бутылку из-под вина, что в компании со стаканом устроилась у самого края. Нет, это все ерунда. Происхождение не позволит мне принести в клуб весь этот мусор. Приятели вполне могут подумать, что все это время я околачивался на помойке и ничего другого добыть просто не сумел.