— Нет. Точнее, пока нет, — сказал чародей. — Ладно. Возвращаемся к себе. Утро вечера мудренее…

И он отправился в сторону комнаты Карлы, чтобы справиться о здоровье сестры и пожелать ей поскорее прийти в себя. Мне показалось, что со стороны рыжей девицы доносится пение. Она что, с ума все-таки съехала? Или это действуют волшебные настойки Эйры Поттер?

Никто не удовлетворил мое любопытство. Дамы взяли меня с двух сторон под руки и потащили в покои. Следом трусил отдавленный Квирсел. Про него-то, беднягу, совсем забыли. Должно быть, он страдал от такой двусмысленности своего положения. Не завидую.

Чародейки запихали меня в комнату, обошли ее, шепча охранные заклинания, и выскочили наружу, строго наказав не высовывать наружу носа до утра.

— Квирсел, ты за него отвечаешь, — сказала Гермиона.

Талула с сомнением оглядела мопса. До сих пор не верила, что перед ней могущественный волшебник. И это невзирая на то обстоятельство, что он уже доказал свою силу.

— Ладно. — И моя возлюбленная закрыла дверь.

Я сказал ей вслед только лишь: «Э-э…» — и остался в компании пса. Квирсел не стал вести со мной беседы, а начал устраиваться в кресле, чтобы оторвать часок-другой сна. Видимо, толстячок сердился, что я на него наступил. Ладно. Извини, о мудрейший. Мудрейший не ответил, а отвернулся и задрых.

С абсолютно пустой головой и подступающим похмельем я тоже улегся. Меня даже не колыхало в тот момент, что за нами могут наблюдать Тузмес и компания.

Глава 3

Очередное гадское утро. К тому же не у себя дома.

Ненавижу такие моменты, честное аристократическое! Кажется, все немощи наваливаются на тебя, когда ты стаскиваешь себя с кровати, чтобы ползти к завтраку. Остается бессильно проклинать судьбу.

О! Завтрак через десять минут! Почему меня не разбудили? Я посмотрел на кресло и увидел, что Квирсел лежит на спине, задрав все четыре лапы кверху, и храпит. Его язык вывалился из пасти и лежал на лбу, закрывая один глаз на пиратский манер. Неожиданно придя в ярость, ваш покорный запустил в пса тапкой и попал по голове. Квирсел упал на пол. Сел, блуждая взглядом по сторонам. Спросил, где мы. Я ответил как можно более вежливо, подбрасывая на ладони вторую тапку.

— Что за жизнь? — проворчал мопс. — Я хочу есть! Я хочу в туалет! Я пошел!..

Передвигался он боком, словно краб, пытаясь не пропустить момент, когда я запущу новый снаряд. Но я не запустил. Надо было срочно умываться, одеваться и все прочее. Развлечения лучше оставить на потом.

Талула не замедлила появиться, когда я, к счастью, застегивал гульфик. Ее ничем не смутишь, мою брюнетку. Видимо, она уже считала меня своим… Нет, только не это слово!..

Красный, будто кумач, я поздоровался и повернулся к зеркалу. Чародейка наблюдала за мной через очки, так что в конце концов у меня зачесалось между лопатками.

— Как дела? — спросил я.

Талула выдала мне сводку.

Карла не спустится к завтраку, она спит, погруженная в магический сон (в этом месте я из кумача превратился в свеклу). Изенгрим Поттер в плохом настроении. Боги себя этой ночью больше не проявляли. Ни одна ловушка, ни одна магическая сигнальная тенета не сработала. Поттеры-старшие по-прежнему бесятся, но не так энергично.

Чинно, словно гуляющая пара на бульваре, мы выплыли из комнаты и двинулись в столовую. Оттуда доносились поттеровские голоса с добавлением одного скоппендэйловского. К моему удивлению, Гермиона была в хорошем расположении духа.

Пожелав друг другу доброго утра, чародеи уселись за стол. Я выразил сожаление, что мы не в полном составе, в ответ Эйра проверещала, что с Карлой полный порядок. Это даже ее кое-чему научило, добавила мамаша.

Я спросил, чему же, запихивая в себя яичницу с беконом.

— Закрывать на ночь двери! — отозвалась Эйра.

Сид, оправившись после ночного непонимания, успел набрать кондицию и загоготал. Ортун и Зепирон тоже не упустили случая поразмять голосовые связки, в результате чего я стал свидетелем настоящего концерта. Очевидно, что шутка а-ля поттер удалась.

Вздрогнув, я продолжал жевать бекон, но вкуса уже не чувствовал.

Многих магов Мигонии знаю лично и нигде не видел ничего подобного. Ужас даже не в том, что Поттеры ведут себя как дети. Если я сторонний наблюдатель, мне, собственно, и дела нет… Но был риск, причем громадный, что эти веселые монстры станут моими родственниками.

Отхлебывая горячий кофе, я размышлял, сколько у меня осталось времени. Свободного холостяцкого времени. И на что его потратить.

Завтрак выдался задорным, и все, кроме меня и Изенгрима, наслаждались прекрасным утром. Даже Талула включилась в игру «кто кого переорет» и визжала, словно ей пятки щекотали.

Я вежливо морщился всякий раз, когда в правое ухо мне ввинчивалось незримое сверло. Я воображал себе нашу семейную жизнь и бледнел все больше. Зепирон даже спросил меня, не собираюсь ли я, по его выражению, «склеить ласты» — и эта шутка прошла просто на «ура». Гермиона, что удивительно, голосила едва не громче других. Ну ничего, я ей отомщу. Похоже, в этом доме стало модно смеяться над одним скромным волшебником.

Тут завтрак закончился, и мы, лига спасения мультиверсума, поодиночке рассосались по сторонам света. В целях конспирации. Далее, по плану, нам надлежало встретиться в мраморной беседке в отдаленном, густо заросшем всякой всячиной углу сада. Там мы могли побеседовать обо всем, что важно.

Едва я вышел на гравиевую дорожку, чтобы подышать свежим воздухом, как появился Квирсел. По его словам, он спер с кухни колбасу и два яйца вкрутую, сожрал их, отправил свои собачьи надобности и, кажется, остался доволен. Я поздравил его с удачным началом дня, и мы стали незаметно передвигаться в сторону беседки. При этом делали вид, что я — хозяин Квирсела, а он — мой домашний любимец.

Через три минуты я отметил, что вокруг как-то слишком спокойно. Это наводило на подозрения и не давало наслаждаться солнечным утром. А тут еще мопс подлил масла в огонь.

— Слушай, мне показалось, Зубастик что-то подозревает.

— Что именно?

— Нюхом чую, он думает, что это ты забрался к той рыжей девице в спальню.

— С чего бы ему догадываться? — Говорил я беззаботно, но зубы начинали постукивать.

— Изенгрима не назовешь дураком. Он тщательно обследовал место твоего падения, потом шел по следу в сторону каменного сарая.

— И?

— Кажется, там след теряется. Из-за травы. Но, уверен…

Я так и не узнал, в чем был уверен мопс, потому что нам помешали. Молча, словно бросающийся на жертву камышовый кот, из кустов вылетел Зубастик. Я и взвизгнуть не успел, как могучая рука человека, закаленного спортивными упражнениями и дальним путешествием, уже держала меня за шиворот.