– Ладно, идем.
Размышляя над выражением «прежде чем двигаться дальше», я осведомился у хозяина о ближайшем веселом доме и в сопровождении брата-экзорциста отправился вниз по склону холма. Несмотря на раннее утро, на улице оказалось многолюдно. Обыватели спешили разобраться с делами, прежде чем разойдутся затянувшие небо облака, освежающие порывы бриза сменятся безветрием, и на город вновь навалится невыносимая духота.
Ораж-на-Рее, единственный и неповторимый, чтоб его…
Найти бордель труда не составило. Даже плутать не пришлось – сразу к нему и вышли. Неприметный особняк украшали выгнувшая спину черная кошка на вывеске и потушенные по светлому времени суток красные фонари на фасаде. А чтобы не осталось совсем уж никаких сомнений, облокотившаяся на подоконник дородная девица в распахнутом халатике призывно выставила на всеобщее обозрение свои изрядно обвисшие прелести.
– Нам сюда? – засомневался Марк.
– А куда еще!
Распахнув дверь, я толкнул парня внутрь, сам зашел следом и огляделся. Время для любителей плотских утех оказалось неурочное, и расставленные вдоль стен диванчики пустовали. Местных тружениц видно не было, лишь скучал в ожидании вечера шкафоподобный вышибала да перегнулась через балюстраду второго этажа мадам в длинном платье с пышными юбками и бесстыже-глубоким декольте.
– Чего изволите? – поинтересовалась она, когда смолкло звяканье висевшего над входной дверью колокольчика.
– Нам бы девочку для мальчика, – указал я на Марка. – Посимпатичней.
– У нас все симпатичные, – улыбнулась мадам. – Можете сами выбрать.
– Иди.
Я ободряюще подтолкнул брата-экзорциста в спину, тот поднялся по лестнице и, неуверенно заглядывая в смотровые щели, начал ходить от кабинета к кабинету. Вскоре он остановился и указал на дверь:
– Эту.
– На час? – уточнила мадам.
– До полудня сколько будет? – поинтересовался я.
– Шесть реалов.
– А не дорого? Не наблюдаю здесь толпу страждущих.
– Девочкам надо отдохнуть перед вечером.
– С полудня и отдохнет.
– Пять реалов.
– Договорились.
Мадам запустила Марка в кабинет и отправилась по своим делам; я начал отсчитывать вышибале монеты и тут раздался заполошный крик:
– Себастьян!
Кинув свернутый жакет на ближайший диванчик, я взлетел на второй этаж, и выскочивший навстречу брат-экзорцист взволнованно зашептал мне на ухо:
– В девице полно скверны! Нечистый в ее душе!
– А ты кого, монашку тут встретить рассчитывал? – прорычал я и, прежде чем успел вмешаться вышибала, прошел в комнату.
– Так вас двое? Меня не предупреждали… – хихикнула лежавшая на кровати девица, чью наготу прикрывала лишь полупрозрачная ночная сорочка.
Я молча ухватил шлюху за подбородок, повернул лицо к свету и заглянул в замутненные алкоголем глаза. Уловил плескавшуюся в их глубинах скверну, привычно вырвал ее из траченной пороком души и небрежным движением опрокинул девку обратно на пуховую подушку.
Скатывая потустороннюю силу в безумно колючий клубок, вышел в коридор и сразу наткнулся на разъяренную мадам.
– Да что это вы себе позволяете?! – с ходу завопила она. – Какая наглость!
– Видите ли, моего юного друга обеспокоило неадекватное, на его взгляд, состояние…
– Что за ерунда?!
– Вовсе не ерунда. Помяните мое слово – пристрастие к опиуму еще никого до добра не доводило.
– Да как вы смеете! Да никто из моих девочек…
– Никто так никто, – оборвал я гневную тираду на полуслове. – В любом случае, требовать назад деньги мы не станем. – Повернулся к Марку и раздраженно поморщился: – Заходи, с ней уже все в порядке.
– Но как…
– Зайди и проверь. Быстро!
Экзорцист переступил через порог, подошел к впавшей в ступор от произошедшего девице и, осторожно прикоснувшись к ее плечу, удивленно обернулся:
– Все в порядке! Только…
– Вот и замечательно! – Я со всего маху захлопнул дверь и отодвинул в сторону перегородившего проход вышибалу. – А теперь, если не возражаете, у меня дела.
Вышел из веселого дома, натянул жакет. Заметил приглядывавшую за мной Берту и направился к площади Святого Януария. Пока шел, времени зря не терял – дотянулся до вырванной из девки скверны и начал потихоньку разгонять ее по телу.
Поначалу ничего не происходило, а потом как-то незаметно перестало сводить левую кисть, выжженный палящими лучами солнца город заиграл красками, и жизнь вновь сделалась прекрасна и удивительна. Встречные превратились в раскрытые книги, сила переполняла и, будто раскрытые крылья, подталкивала в спину. Вчерашние переживания и опасения выветрились без следа, и стало невыносимо хорошо.
Все же сколь мало требуется человеку для полного счастья!
Обругав себя за излишнюю самоуверенность, я запрятал львиную долю скверны обратно под сердце и начал внимательно поглядывать по сторонам. Дома с лавками и магазинчиками на первых этажах теснились друг к другу, по брусчатке грохотали колеса загруженных товарами повозок, шедшие впереди люди понемногу замедляли ход и вливались в разраставшуюся перед въездом на мост толпу.
Где-то неподалеку часы пробили половину десятого, и я без особой спешки начал протискиваться меж спокойно дожидавшихся своей очереди обывателей. До площади недалеко, но надо бы пораньше прийти. А то мало ли…
И тут меня пихнули. В бок. Не шибко сильно, но уверенно. Будто так и надо.
Обычное вроде дело на запруженной народом улице, но только не в моем случае.
Никто в здравом уме не станет толкать головореза, в лице которого не сыщется и малейшей склонности к смирению и всепрощению…
Случайность? Не верю я в случайности…
И потому не отстранился, а напротив – резко подался обратно, отшвыривая грубияна в сторону. Собиравшийся принять меня в свои гостеприимные объятия напарник жулика растерянно захлопал глазами, не зная, вступиться ли ему за приятеля или сделать вид, будто ничего не произошло.
Чудак-человек! Бежать тебе надо было…
Я сгреб в горсть рубаху незадачливого карманника, замахнулся и вдруг ощутил резкий укол в поясницу. Кто-то шарахнулся в сторону и немедленно затерялся в толпе, а в следующий миг удар в челюсть сбил меня с ног.
Жулик поспешил добавить ногой, и хоть под каблук удалось подставить предплечье, в глазах так и вспыхнули искры. И сразу – пинок в спину. Остервеневшие карманники начали превращать меня в отбивную, а толпившиеся на улице обыватели бестолково галдели, не решаясь вмешаться в непонятную свару.
Спасла Берта. Выдернув из пышной прически длинную, больше напоминавшую стилет шпильку, циркачка уверенным движением загнала ее под лопатку ближнему парню. Тот без единого звука осел на мостовую, и второй жулик в ярости отшвырнул девушку к стене. Замахнулся вновь, но я обхватил его сапог и резанул ножом чуть выше короткого голенища.