Ну и дальше госпожа Маурьи показала, что выданная по ее поводу реклама в самом деле того стоит. И сравнение ее с местным магистром несколько неуместно. Не прошло и десяти минут, как она уже лихо клепала десятикратные амулеты, по ходу дела начиная давать свое видение процесса и вносить изумительные по значению усовершенствования. Например, она с гениальностью подсказала, как использовать магическое усиление знаменитого физика Газойля из мира Зелени. При этом усилении те же самые крестики требовалось уложить не столбиком, а закрученной в спираль колонной. Получалась как бы башенка с вьющимися четырьмя лестницами. При добавлении особой магической структуры такое изделие получалось необычайной прочности, при желании таким амулетом можно было забивать гвозди.
От таких глубоких знаний, магических умений и уверенных действий все тот же Эрик Зарнар словно язык проглотил и стал ниже ростом. Тогда как остальные местные гранды не могли со своими мизерными знаниями понять и оценить весь тот невероятный опыт практика, экспериментатора и громадные знания теоретика, которые сквозили в каждом жесте и в каждом слове Тани Хелке.
Зато понял и оценил Торговец. Да так оценил, что ему пришлось изо всех сил сдерживать свои эмоции в узде. По его мнению, нежданная супруга по магической силе дотягивала до уровня Арчивьела, а по некоторым знаниям теории в изготовлении амулетов и превосходила некоторых известных Торговцу целителей третьего уровня. Ну и тот азарт ученого, который овладел женщиной во время работы, сразу говорил о ней как о некоем гении, очень похожем на того же Титела Брайса.
Через полчаса Дмитрий все-таки не удержался и шепнул на ушко виконтессы:
— Слушай, напомни, пожалуйста, как мы с тобой познакомились?
— На балу у императора, мы затеяли с тобой научный спор.
— А-а! Ну, тогда все понятно! И на какую тему спорили?
— Не хочу даже полусловом вспоминать.
— Почему?
— Мы тогда чуть не подрались, — со стыдливым румянцем призналась Тани.
— Шутишь?!
— Если бы! — Не обращая внимания на присутствующих, она повернулась к мужу и прижалась к нему роскошной грудью. — Ты потом так долго и мило извинялся… в постели… что я тебя не могла не простить. Ну и мы договорились больше эту тему даже намеками не подымать. А то опять начнем спорить, ругаться…
Оставшаяся четверть часа прошла в напряженной всеобщей работе. Но как только отмеченный заранее час истек, виконтесса проявила похвальную щепетильность по отношению к приглашающей стороне:
— Мы сами не любим, когда к нам гости опаздывают, поэтому стоит уважать и ожидающих. Господа! Прекращаем всякую работу! Вы и так хвастались, что на каждого обитателя форта приходится по два амулета.
— Запас карман не тянет, — напомнил Светозаров. — Но заставлять ждать других — и в самом деле нехорошо. Сворачиваем производство!
И уже минут через пять гульдены под приветственные крики собравшихся на всеобщий ужин рассаживались во главе столов, расставленных прямо во дворе крепости. Сумерки только начинались, но на стены уже поднялись усиленные дозоры лучников, да и каждый из воинов имел свое оружие на подхвате. Так что опасаться неожиданного нападения большой стаи хищников не приходилось.
Понятно, что предусмотрительная виконтесса и порядок рассадки оговорила с комендантом заранее: она с графом в центре, а молодая целительница с вызывающим, полным подозрительности взглядом — в самом конце стоящего поперек длинного стола. То есть на нее чуть ли не оглядываться приходилось, да и другие коллеги закрывали своими телами от случайного взгляда. А непосредственно во время ужина пустила в ход все свои наверняка действующие при охмурении мужчин навыки и умения, давно и сотни раз проверенные в действии. Никакой лишней строгости, которую позволяют себе вредные, капризные супруги; постоянно мягкий, всепрощенческий взгляд; милый смех, словно бархатный ручек, успокаивающий и возвышающий самого главного в семье человека. Вполне естественно, что это да плюс несколько чрезмерное возлияние всецело примирили Торговца с тем неожиданным фактом, что он оказался женат на такой роскошной, талантливой, можно сказать, гениальной женщине.
Он даже философски ухмылялся мысленно, представляя обратный вариант: если бы его жена оказалась страшная, ограниченная и вреднющая. А ведь в том мире, где он обретался, и такое могло случиться. Вообще удивительно, как его до сих пор в каждом отдельном мире отдельно и не женили. И ведь такие предложения, а то и попытки имели место неоднократно! Конечно, трудно представить все факторы и жуткие стечения обстоятельств, которые могли привести к браку с мерзкой ведьмой, скорее как раз вот такие, как Тани, должны украшать постель Торговца, но при должной фантазии можно и не то придумать. Да и в истории официальных фактов хватало.
Особым бальзамом на душу изливались взгляды остальных мужчин на снизошедшую к ним богиню. Конечно, тут не было высших сановников местного королевства, да и сами здешние короли вместе с принцами не стоили того богатства, что имела виконтесса, но все равно ее блеск не могли бы затмить и самые прекрасные женщины мира Мерлан.
За столом было весело, интересно. Вошел в раж рассказчика маркиз Зарнар, стал удивлять своими уместными шутками барон Данью, пытались от них не отставать имеющие отличное образование купцы. Ну а сам Светозаров старался помалкивать, попивать вино да пробовать блюда и время от времени задавать своей супруге неожиданные вопросы:
— А почему мы с тобой раньше не знакомились?
Удивленный взгляд и тут же ласковое понимание:
— Мне все не верится, что ты не можешь вспомнить последний месяц. Мы и в самом деле познакомились на удивление поздно, хотя я о тебе задумывалась давно. Но все как-то не получалось, а потом ты сошелся с принцессой, и мне неудобно было перебегать дорогу хорошей подруге.
— Странно! Я и не знал, что вы подруги!
— Вот видишь. А я сколько раз ее просила нас познакомить!.. Видимо, она заранее почувствовала и опасалась нашей встречной страсти.
После возникшей за столом темы родственников Дмитрий вспомнил о своих:
— А что я тебе рассказывал о родителях?
Вопрос мог оказаться весьма скользким для аферистки, но недаром она столько времени собирала все крохи сведений о так понравившемся ей мужчине.
— Ты не любишь об этом вспоминать, но они пропали во время какой-то таинственной трагедии вместе с сестрой. Мои тоже погибли случайно, когда я была в шестилетнем возрасте, и меня воспитывали назначенные императором опекуны.
При воспоминании о своем сиротстве Тани умело выдавила из глаз две крупные слезинки, и это получилось так натурально и эффектно, что граф в приливе жалости и сочувствия приобнял супругу за плечи и утешил:
— Не грусти! Утраченного не вернешь.
— Ох, спасибо тебе! Ты всегда меня умел утешить лучше всех остальных. Мне с тобой всегда так хорошо и уютно.