Еще и девчонки на работе подзуживали:
– Неужели ты не гуляешь от своего хомяка?
– Адель у нас высоконравственная, – насмешливо защищала ее ассистентка Лидка.
Однако она вовсе не была какой-то особо порядочной. Просто стоило ей только представить обиженные, по-собачьи покорные глаза своего медвежонка – когда тот все узнает, – сразу стыдно становилось. Нет уж. Придется терпеть.
И терпела. Стала настоящей – почти немецкой! – чинной фрау. Разводила цветочки, подбирала туалетную бумагу в цвет плитки в ванной, только что тапочки к приходу мужа у камина не грела.
Сорвалась лишь однажды.
На работе праздновали Новый год. По-телевизионному бестолково, шумно. Адель – спасибо тете Нине – принесла к общему столу домашний мясной пирог. Хозяйственная пожилая редакторша настрогала кастрюлю оливье. Больше есть было нечего. Покупные салатики, что представила бухгалтерия, оказались не слишком свежими, а хитрые молодые ассистентки и вовсе отделались шоколадками (явно – подарками своих кавалеров).
Зато спиртного было много. Шампанское, водка, вино, коньяк, даже горилка.
Адель пришла на сабантуй позже всех – ей вообще сегодня было не до праздника. Второго января у нее прямой эфир, в студию приглашено не менее пяти гостей. Засветиться в ее передаче, конечно, стало престижным – но не настолько, чтоб народ горел желанием тащиться на съемки в законный выходной. Вот и приходилось надоедать звонками, уламывать. Но даже на тех, кто обещал быть твердо, надеяться нельзя. Как говорит ее правильный немецкий муж, «типичная русская болезнь: запить без предупреждения».
«Пропал Новый год, – страдала Адель. – Дергаться буду вплоть до вечера второго. Пока не отстреляюсь».
– Где вы ходите? Мы ваш пирог уже почти доели! – напустилась на нее ассистентка.
– Твою работу делаю, – буркнула в ответ телеведущая. – Героям передачи звоню.
– Да ладно, Адель Александровна, бросьте, – фамильярно хмыкнула Лидка. – Какие могут быть герои тридцатого декабря?
– А что за тема у вас? – подключился к разговору Костик из криминальной хроники.
Адель вздохнула:
– Почему люди письма перестали друг другу слать.
Парень пожал плечами:
– Скучища.
Адель поморщилась. Обидно – но правда. Не ее это конек – ударные темы придумывать.
– Конфликта нет. Все очевидно. Интернет развивается, почта умирает, – продолжал клеймить Константин.
– Предложи лучше, – мгновенно парировала она.
Костик ей уже сколько раз – между делом! – блестящие идеи подкидывал.
Молодой журналист задумчиво произнес:
– Надо выпить сначала! – Лихо махнул водочки, скомандовал: – Эй, Адель, тоже давай до дна, не халтурь!
И быстренько налил по следующей.
– Ты тему обещал, – напомнила она.
– Ох, Адель. Ты даже в новогодние праздники людей используешь! – пробурчал парень.
– Она вообще любит мужчин использовать! – мгновенно вставила шпильку Лидка.
– А вы оба любите настроение людям портить, – нахмурилась Адель.
– Ладно, не злись, – примирительно произнес Костя. – Будет тебе сейчас тема… Ну, допустим… Вот. Искусство опохмела. Приглашаешь врачей, собираешь народные рецепты. Тестируешь вместе с гостями: антипохмелины, рассолы. Самое то для второго января. Рейтинг зашкалит.
– Костик! Ты такой умный! – восторженно пискнула Лидка.
Адель тоже взглянула на журналиста с уважением. Вот почему так? Алкаш, бабник, разгильдяй. Зато тему, самое важное на телевидении, может родить с ходу. А она – вся из себя примерная фрау – голову ломает ночами и днями. Но ничего подобного – простого и выигрышного – придумать для праздничного выпуска не смогла.
– Адель Александровна, давайте правда отменим письма! – загорелась ассистентка. – Время еще есть, успеем все переиграть!
Два дня до эфира. Нет, даже один – первое января не в счет. Рискованно, можно вообще ничего не успеть. Зато, если получится, очень эффектно будет!
– Спасибо, Костик, – благодарно кивнула Адель. – Я попробую.
– Давай тогда выпьем. За меня, – не растерялся тот.
И плесканул ей добрых сто граммов водки.
– Упаду сразу, – улыбнулась Адель.
– Ничего страшного. Тебе полезно расслабиться, – хмыкнул Костик. И лукаво добавил: – Если что, выручу. Мой одноклассник на психиатра выучился. Вытрезвлением занимается. Домой приедет, в чувства приведет. И всего-то сто долларов!
– Ой, а телефончик дашь? – загорелась Адель. – Не для меня, естественно, для передачи?
– Пей до дна – дам.
– Но я не пью водку! И мне еще поработать надо.
– Фу, Аделька, ты такая правильная! – встряла ассистентка.
– Просто смотреть тошно, – подхватил Костик. – Киндер, кюхе, кирхе…
«Разводят. Откровенно – разводят», – понимала Лопухина.
У них, конечно, не Центральное телевидение, но тоже гадючник. И ее здесь не жалуют. Считают: замужем за иностранцем, живет в коттедже – явно работает, просто чтобы нескучно было.
Понимала – любить больше не станут, даже если она начнет выпивать с каждым и по любому поводу, – но сдалась. Водку мужественно хватанула. В чем-то коллеги правы: глупо в канун праздника работать. У Фрица на предприятии сегодня тоже корпоратив.
Костик ухватил последний кусочек мясного пирога, похвалил:
– Вкусный. Сама пекла?
– У Адели Александровны домработница! – с удовольствием сообщила ассистентка.
– О, вот еще тебе тема! – оживился Костик. – Как экономки, уборщицы, няни – все, короче, кто на буржуев горбатится, – своих хозяев ненавидят.
– Тоже классно! – подквакнула ассистентка.
– Да, неплохо. Правда у нас с тетей Ниной прекрасные отношения, – пожала плечами Адель.
– Это ты так думаешь, – усмехнулся журналист. – А на самом деле классовая ненависть неистребима.
– Адель Александровна, а можно некорректный вопрос, – пьяненько усмехнулась ассистентка. – Вы колготки себе сами стираете?
«Зачем я осталась? Зачем сижу с ними, слушаю весь этот бред?!» – мелькнуло в голове.
Но встать и уйти – тоже как-то глупо, по-детски.
Парировала, как сумела:
– Скажу тебе по секрету: я колготки умею даже зашивать.
Хотела в запале добавить, что выросла без родителей. С девяти лет – сама себе стирала и гладила.
Но Костик ласково обнял ее за плечи:
– Ладно, Аделька, не злись. Это так, дружеская ирония. Давай мы с тобой еще выпьем.