В конце концов она просто оттолкнула тетку и разворошила все ящики письменного стола, отыскав в них сберкнижку и документы на квартиру. Тетка орала, что она – неблагодарная дрянь, вся в свою гнилую породу, тогда она покидала в сумку кое-какие вещи и захлопнула за собой дверь не прощаясь.
Несмотря на то что тетка успела наложить лапу на деньги, их хватило на то, чтобы выплатить отступного жильцам, немедленно съехавшим из ее квартиры, и сделать самый насущный ремонт.
Она без труда поступила на вечерний филфак университета и с помощью Димки Петрякова устроилась на работу секретарем в коммерческую фирму. Фирма была небольшая, но люди все приличные, сотрудницы ее не шпыняли, и начальник не лез с непристойными предложениями.
Первое время Димка часто звонил и приглашал ее то в клуб, то в ресторан, то на концерт. Она вежливо отговаривалась занятостью, пока он не понял, что к чему, и не прекратил звонки. На встречи одноклассников она не ходила.
Так проходил год за годом. Она училась, потом поменяла работу. С деньгами стало полегче, хватало на одежду и на ее немногочисленные капризы, но непременно раз в неделю, а то и чаще она приезжала в больницу к матери.
Но однажды, совсем недавно, когда она пришла навестить мать, ее не оказалось в прежней палате. Она забеспокоилась, побежала к главному врачу, но по дороге в больничном коридоре ее остановил незнакомый человек. Тот самый человек.
– Не надо никуда спешить, – сказал он ей вполголоса. – Не надо задавать никаких вопросов. И не надо ни о чем беспокоиться. Ваша мама жива и здорова… то есть, конечно, не совсем здорова, но, во всяком случае, с ней ничего не случилось.
– Где она?
– Постойте! – Тот человек предостерегающе поднял руку. – Всему свое время. Я сказал, что с ней ничего не случилось. Пока. А вот что с ней будет дальше – зависит только от вас.
– Что вам нужно? – вскрикнула она, отшатнувшись. – Чего вы от меня хотите? Кто вы такой?
– Кто я – это совершенно не важно. Больше того – вам это знать совершенно ни к чему. А вот чего я хочу… Для начала я хочу, чтобы вы успокоились. А то на нас скоро будут оглядываться. Когда вы успокоитесь – я продолжу.
– Я спокойна, – проговорила она, взяв себя в руки. – Я готова вас выслушать.
И тогда он рассказал, что она должна сделать.
Это показалось ей бредом, полной бессмыслицей.
– Вы так шутите? – спросила она.
– Я что – похож на человека, который умеет шутить? – В его голосе прозвучал металл, и металл блеснул во взгляде холодных, непроницаемых серых глаз.
– Нет, не похожи, – признала она.
– То-то. Значит, если вы хотите, чтобы с вашей мамой все было в порядке, – вы сделаете то, что я вам сказал. Сделаете, в точности следуя моей инструкции. И никому ни о чем не будете рассказывать. Ни одной живой душе. Это понятно?
– Понятно, – ответила она хриплым, чужим голосом.
– Значит, мы договорились?
– Нет еще. Прежде чем я что-то сделаю, я должна убедиться, что моя мама действительно в порядке.
Он минуту помолчал, а потом кивнул:
– Хорошо. Вы в этом убедитесь.
И тогда он привез ее в эту клинику на Васильевском острове. Привел ее в светлую, просторную одноместную палату, где в инвалидном кресле на колесах сидела худая усталая женщина. Худая и усталая от бесконечной, изнурительной борьбы с тем, что случилось больше двадцати лет назад, но так и не кончилось для нее.
Мама.
– Вы видите, что с ней все в порядке? – спросил тот человек. – Больше того, вы видите, что она теперь в гораздо лучших условиях, чем в прежней больнице. Это хорошая частная клиника. Хорошая и дорогая. Вы согласны сделать то, о чем я вас прошу?
– Да, я согласна. – Она кивнула. А что ей еще оставалось?
– Очень хорошо, – проговорил тот человек.– Я рад, что мы пришли к согласию. Но прежде чем мы расстанемся, я хочу уточнить еще одну вещь. Вы меня внимательно слушаете?
– Очень внимательно. – Она снова кивнула.
– Как я вам уже сказал, это хорошая частная клиника. И здесь у нас есть свой человек. Очень надежный человек.
Она завертела головой, но тот человек легко прикоснулся к ее руке и улыбнулся одними губами.
– Не пытайтесь его найти, не пытайтесь угадать, это все равно не получится. Это может быть любой врач, или медсестра, или санитар. В конце концов, даже уборщица. Вам не нужно знать, кто он… или она. Вам нужно только знать, что он здесь, близко, рядом с вашей матерью. И если вы что-то сделаете не так, как мы с вами договорились, если вы хоть немного отступите от моей инструкции… тем более если вы захотите кому-то рассказать о нашей встрече, о нашей договоренности – все будет кончено очень быстро. Один ошибочный укол, одна перепутанная таблетка… может быть, даже подушка, случайно упавшая на лицо… Человеческая жизнь – очень хрупкий сосуд, разбить его совершенно ничего не стоит… Вы меня поняли?
– Поняла. – Она опять кивнула и сглотнула слюну, наполнившую рот.
Слюна показалась ей удивительно горькой.
Она развернула кресло и покатила его обратно к маминой палате.
Прогулка все равно не получилась.
Навстречу им попался симпатичный молодой врач с аккуратной щеточкой светлых усов.
Она проводила его долгим, внимательным взглядом. Если бы кто-то посторонний увидел этот взгляд, он мог бы подумать, что в нем простой женский интерес.
На самом деле она лишь пыталась понять, понять или догадаться – не это ли тот самый, кому поручено в случае чего сделать неправильный укол, дать маме неправильную таблетку?
Впрочем, тот человек был совершенно прав – это бесполезное занятие, она никогда не догадается, кто это: любой врач, любая медсестра, любой санитар.
Даже вот эта уборщица, которая сейчас идет навстречу с красным пластмассовым ведром в руке.
Она закатила кресло обратно в палату, подкатила его к окну.
Мама что-то негромко проговорила.
Она наклонилась, прислушалась.
– Шубка синенька на нем, а мы песенку споем… а мы песенку споем с моей доченькой вдвоем…
Весь вечер Надежда была так задумчива и рассеянна, что муж забеспокоился и даже велел ей показать горло – весенняя погода очень коварная, пригреет солнышко – сразу жарко, а ветерком обдует – и пожалуйте болеть…
Горло оказалось в полном порядке, нос дышал исправно, нигде не кололо и не ломило, так что Надежде было велено пить витамины и зеленый чай.
От этого чая, который, как известно, тонизирует и придает бодрости, Надежда так приободрилась, что долго не смогла заснуть. Лежа в темноте под легкое посапывание мужа, она размышляла. Выходило, что все ее старания, беготня и подслушивания прошли даром, то есть, выражаясь гадательным языком, в результате выпал пиковый валет, что означает фальшивые хлопоты.