– А что, собственно, случилось, дорогая? – спросил я. Подошел и обнял ее за плечи.

– Ничего, – ответила она и оттолкнула меня. – Просто спина разболелась. Пойду приму ванну.

И она быстро вышла из кухни, оставив меня одного. Последнее время Клаудия часто жаловалась на боли в спине. «Возможно, потому, – не без злобного ехидства подумал я, – что слишком часто на ней лежит».

Я смешал себе коктейль – большую порцию джина с тоником. Не слишком хорошая идея после выпитых в Сэндауне двух бокалов вина, но неважно. Мне же не надо готовиться к завтрашним скачкам, проходить взвешивание и прочие процедуры. А жаль.

Я слышал, как она запустила воду в ванну наверху, и внезапно страшно разозлился. Она что, держит меня за полного идиота? В доме явно творится что-то неладное, и я должен знать, что именно. Я готов к самому худшему.

Надо подняться наверх и спросить ее, прямо в ванной. Но я боялся. Мне так не хотелось терять ее. Я просто не вынесу, если она скажет, что променяла меня на кого-то другого.

И вот вместо этого я прошел в гостиную и включил телевизор, но смотреть не стал. Сидел в кресле, пил джин с тоником и чувствовал себя совершенно несчастным.

Но вот шум воды стих, и через некоторое время Клаудия спустилась вниз. Прошла на кухню и затворила за собой дверь.

Я не знал, что делать. «Хочет она, чтоб я зашел туда к ней, или нет? Нет, – решил я, – иначе бы она оставила дверь открытой».

И я остался в гостиной и благополучно допил весь джин. Каминные часы подсказали: двадцать минут восьмого.

Ложиться в постель, наверное, еще слишком рано?

Я сидел в кресле, смотрел на экран, где кривлялось в шоу «Ищем таланты» какое-то юное существо, страшно тощее и похожее на богомола. Смотрел и все время прокручивал в голове варианты того, что должен сказать Клаудии. Не делать вовсе ничего – нет, это не выход. Так дальше нельзя.

Если отношения между нами кончены, что ж, так тому и быть. Поплачу и перестану. Все лучше, чем пребывать в ступоре, пока воображение подсказывает самые мерзкие сцены и эмоции просто зашкаливают. Я любил Клаудию, я это точно знал. Но теперь сердился и ненавидел ее за то, что она обманывает меня, наверняка спит с кем-то другим. Пришла пора узнать правду.

Войдя в кухню, я увидел, что она рыдает уже во весь голос, без всякого притворства. Она сидела за кухонным столом, в синем махровом халате, в одной руке бокал белого вина, другой подпирает голову. Она даже глаз не подняла, когда я вошел.

«По крайней мере, – подумал я, – она уходит от меня, не отмахнувшись, как от назойливой мухи. Разрыв, очевидно, болезнен для нас обоих».

Я подошел к столику у холодильника, налил себе еще джина с тоником. Мне просто необходимо было выпить.

– Что случилось, дорогая? – не оборачиваясь, глухо спросил я.

Возможно, ей будет легче рассказать, не видя моего лица.

– О, Ник, – простонала она дрожащим голосом. – Я должна тебе кое-что сказать. – Она судорожно сглотнула. – И тебе это не понравится.

Я резко развернулся, взглянул на нее. С какой такой стати я должен облегчать ей эту задачу?..

Она смотрела мне прямо в глаза.

– Мне так жаль, – пролепетала она.

Я почувствовал, что вот-вот заплачу. На глаза наворачивались слезы. И еще мне почему-то страшно захотелось обнять ее.

– Мне страшно жаль, – повторила она. – У меня рак.

Глава 10

Как мог я так ошибаться? Быть таким слепым, бесчувственным идиотом?

– Что?

– Рак, – повторила она. – У меня рак яичников.

– Как это? – глупо спросил я. – То есть… когда?

– Я подозревала недели две. Но все точно выяснилось. В четверг.

– Так почему же ты мне не сказала? – спросил я.

– Я собиралась, но ты был так занят на работе. Потом собиралась сказать тебе тем вечером, после «Гранд нэшнл», но тут убили Геба Ковака. И я подумала – неприятностей у тебя и так хватает. А потом, в четверг… – она вздохнула. – Четверг – это был просто ужасный день. Я вышла из больницы, доктор все подтвердил. Я словно онемела, вообще ничего не чувствовала, не понимала даже, куда иду. – Она умолкла, вытерла слезы со щеки рукавом халата. – И брела по Тоттенхем-Корт-роуд, когда Розмари мне позвонила и сказала, что ты арестован. Все было просто ужасно. А потом… ты так страшно рассердился за то, что твое имя напечатали в газетах, что я как-то не решилась сказать в ту ночь. Ну а вчера… обстановка в доме была такая напряженная, что я решила – лучше отложить этот разговор. Когда на тебя столько всего навалилось…

– Глупенькая моя девочка, – пробормотал я. – Для меня нет ничего в жизни важнее тебя.

Я зашел ей за спину, обнял за плечи, стал нежно растирать спину.

– Что будем делать? – спросил я.

– У меня операция. Во вторник.

– О, – сказал я. Внезапно все обратилось в самую жесткую и неприглядную реальность. – И что они собираются делать?

– Отрежут левый яичник, – ответила она, глотая слезы. – Но сказали, что могут удалить и оба. И тогда… у меня уже никогда не будет ребенка.

«Вот как, – подумал я. – Слишком реально и слишком жестоко».

– А я знаю, как ты хотел детей, – сказала Клаудия. – И мне страшно жаль…

Слезы потекли просто ручьем.

– Ну, будет тебе, будет, – прошептал я, продолжая поглаживать ей спину. – Твое здоровье важнее каких-то там будущих детей. Ведь ты всегда говорила – с этими детьми одни только хлопоты.

– Я так переживала, – сказала она. – Думала, ты рассердишься.

– Что за глупости! Я сержусь лишь только потому, что ты мне сразу не сказала. Как, наверное, это ужасно, носить эту боль в себе и ни с кем не поделиться.

– У меня очень хороший врач, просто замечательный, – сказала она. – Он рекомендовал мне консультанта по этому заболеванию. – Она достала из кармана халата визитку. – Совершенно потрясающая женщина. Я уже столько раз звонила ей, что знаю телефон наизусть.

Я взглянул на визитку. Тот самый номер, который я скопировал из распечатки ее телефонных звонков.

И я снова задал себе тот же вопрос: как мог я так ошибаться?

– Знаешь, лучше расскажи-ка поподробнее, что сказал тебе этот твой врач.

– Ну, сначала я пошла в женскую консультацию, как-то неважно себя чувствовала, и еще казалось, что живот распух. – Она улыбнулась. – Подумала, может, я беременна? Но ведь я сидела на таблетках, и потом у меня недавно были месячные.

– И?..

– Он сразу спросил, не болит ли у меня спина. И я сказала, да, побаливает, и тогда он направил меня к специалисту, который сделал сканирование, взял разные анализы, и все они дали положительный результат.