– Почему похитители не объявляются? – спрашивал у него Зебрович. – Ты ищешь мою жену? Пока вы тут баклуши бьете, ее убьют! Тогда я с вас шкуру спущу! С тебя первого!
Это были жесты отчаяния, которые никто не принимал за реальные угрозы.
Если бы Лавров был Богом или пророком, он бы ответил, где Глория и что с ней. А так... стоял, глядя мимо беснующегося шефа, и молча кивал головой. Его перестали обижать оскорбления и упреки. Он перестал оправдываться. Докладывал обстановку, выслушивал указания, потом шел инструктировать подчиненных. В свою очередь устраивал им разнос...
На самом донышке сознания теплилась мысль: может, он, Лавров, сам поддался чарам хозяйки? Потому и зол на себя, на нее, на босса? Может, он тайно влюблен в Глорию? Потому и обвиняет ее во всех грехах? Чтобы не так больно было терять? Не так страдать от собственной беспомощности?
Даже под пытками Лавров не высказал бы эти мысли в слух. Даже себе не признался бы в этих смутных догадках... мимолетных, как проблески молний в толще грозовых туч. Такие женщины, как Глория, для него – табу. С ними не обрести счастья, не построить долгого надежного благополучия. Они – словно фейерверки – с треском рассыпают ложные звезды в небесах. Пиф! Паф! Крики восторга! А потом наступают чернота и тишина... в лучшем случае. В худшем – можно заработать ожог от неудачного залпа...
Лавров предпочитал покладистых, приземленных подруг, которые были понятны и дарили ему тепло и ласку. Он не раз собирался жениться на одной из них, но что-то ему мешало. Возможно, он еще не созрел для семейной жизни. Возможно, его останавливала работа, сопряженная с некоторым риском. В его деле руки не должны быть связаны ничем. Уж если рисковать, то собой.
В случае с похищением Глории все выглядело на первый взгляд обыкновенно. Если бы не подозрительное обстоятельство – поведение самого Зебровича. Начальник охраны подметил нервозность шефа задолго до исчезновения его жены. Вроде бы Анатолий Валентинович ни в каком криминале замешан не был, бизнес вел легально, партнеров не обманывал... в долг не брал, да и нужды в том не было. Банковские кредиты выплачивал аккуратно. Компания разрасталась, приносила прибыль... Зебровичи жили хоть и не душа в душу, но мирно, их супружескую верность никто не ставил под сомнение. Ни сам коммерсант, ни его жена не были замечены в порочащих связях. Явных врагов они себе не нажили, угроз ни от кого не получали. Лавров бы знал. Исчезновение Глории, казалось, не имело видимой подоплеки. Но эта подоплека существовала...
Кому понадобилось похищать супругу Зебровича? И с какой целью?
Сначала Лавров решил, что дама пустилась в загул... такое с праздными обеспеченными женщинами случалось. Но вскоре это предположение пришлось отбросить. Найденная неподалеку от МКАД пустая «Тойота» Глории заставила его изменить направление поисков. Прошли сутки, вторые... Ни одна из принятых мер не дала результата.
Мотив наживы, ввиду того что никто не потребовал выкупа, Лавров скрепя сердце отбросил. Оставалось еще множество неутешительных версий. Женщина могла попасть в руки маньяка... ее могли изнасиловать и убить... или ограбить, а потом убить. Она могла сама сбежать по неизвестным пока причинам, что напрочь отвергал ее муж...
– Разве что ее выкрали из мести... – рассуждал начальник охраны. – Тогда ясно, почему не требуют денег. Тут другого хотят. Досадить Зебровичу! Довести его до белого каления! Выбить из седла.
– Чудес не бывает, – согласился с ним Колбин. – Проработай все варианты. Кому так крепко насолил Анатолий?
– Да вроде никому...
– Чудес не бывает, Рома, – повторил Колбин. – Ищи! Думай!
– У вас есть какие-нибудь соображения?
– Честно говоря, нет. Ума не приложу, кто завязал этот узел...
– Мог у Глории Артуровны быть любовник, например?
– Теоретически да... Однако они настоящие конспираторы, если настолько мастерски вуалировали свои отношения. Я ничего не замечал. А ты?
– Тоже...
Они сидели в помещении охраны, пили кофе, чтобы взбодриться. Колбин долго молчал, слушая, как стучит по стеклам дождь. Спать удавалось урывками, по очереди. Лавров даже домой не ездил, засыпал прямо в машине или в офисе, на диване. Пара часов, и опять на ногах. Чем больше времени проходило с момента исчезновения Глории, тем меньше оставалось шансов найти ее живой.
Колбин перевел на собеседника тяжелый взгляд.
– По-твоему, она сбежала с любовником?
– Я бы этого не исключал...
– Может, у нее завелся какой-нибудь тайный воздыхатель?
Лаврову стало не по себе от тона, каким была произнесена эта фраза. Неужели Колбин догадывается? Чушь...
– Глория Артуровна красивая женщина...
Называя ее по отчеству, он соблюдал дистанцию между женой босса и подчиненным. Субординация спасала от многих соблазнов.
– Красивая, – кивнул Колбин. – В том-то и беда! Все красивые бабы... с вывихом!
Начальник охраны пожал плечами. От него и не ждали комментариев.
– Ладно... утро вечера мудренее. Поеду-ка я домой...
Лавров проводил Колбина и вылил себе в чашку остатки кофе с гущей. Погадать, что ли? Остальные методы уже испробованы. Он задумался, подперев подбородок кулаками. Морду кому-нибудь набить от безысходности? Так это не поможет...
Он задумался. Самые отъявленные враги человека обычно находятся в его ближайшем окружении, среди закадычных друзей, верных партнеров и любящих родственников. Лавров исподволь присматривался ко всем, кто попадал в поле зрения... в том числе и к Колбину. Уж больно тот ополчился на Глорию. От неприязни до любви – один шаг! А где страсть, там жди любых безумств...
Колбин вел холостяцкую жизнь, о женитьбе не помышлял. Поговаривали, что ему нравятся совсем молодые девахи. Но удостовериться в правдивости слухов Лаврову случая не представилось...
* * *
На другой стене комнаты, напротив кровати, висел еще более роскошный гобелен, чем «Русалочья охота». Глория заставила себя проглотить завтрак и теперь отдыхала, любуясь изображенной на гобелене сценой придворной жизни... Мужчина, по-видимому царь, стоял на возвышении, его голову венчала золотая корона. За спиной царя толпилась свита. Женщина в пышных одеждах поднималась по лестнице в сопровождении прислужниц. Ее волосы покрывал драгоценный убор, шлейф несли молодые девушки...
Глория забылась, заглядевшись на красочную картину. Дворец царя отличался богатой отделкой, каждая деталь была запечатлена с величайшей тщательностью – полукруглые арки, резные колонны, гривастые львы при входе в тронный зал...
– Мне нравятся хорошие вещи, – произнес тролль.
И все очарование гобелена сразу рассеялось. Уродец умел появляться бесшумно и так же исчезать. Дверь в комнату закрывали ширмы, а двигался он с поразительной легкостью и грацией. Словно хищный камышовый кот. Жаль, что его уши скрывались под густыми кудрями – на их кончиках наверняка были кисточки.