Илюшин помолчал, затем нехотя сказал:
– Ты прав. Мы не справимся с этой записью. То есть справимся, но на это уйдет слишком много времени. А его у нас нет.
– Как будто когда-то было иначе… – пожал плечами Сергей, открывая свой компьютер и вводя в поисковик запрос. – Давай-ка сперва попробуем программы… Возможно, все окажется проще, чем мы думаем.
Спустя два часа оба вынуждены были признать, что проще не оказалось. Программы выдавали белиберду. В конце концов Бабкин позвонил оперативнику Вадиму и рассказал об их умозаключениях.
– Мы предполагаем, что этот лист в квартире Куликовой не просто так висел на видном месте, – закончил Сергей. – Если у вас есть возможность найти нормального дешифровщика, было бы здорово.
Он выслушал ответ и нахмурился.
– Что? – спросил Илюшин, как только Бабкин положил трубку.
– Похоже, он не очень проникся нашей идеей. Сказал, конечно, что принял все к сведению, но пока они идут по другому направлению, и у него хватает своей работы, кроме поиска редкого специалиста.
– Чем они занимаются? Какие-то результаты есть?
– Занимаются все тем же – отрабатывают связи, технические мероприятия проводят. А про результаты – думаешь, он будет мне докладывать?
– Второй вопрос был риторическим, – признал Макар. – А что с техническими мероприятиями? Надо же было такое громоздкое словосочетание придумать…
– Зато точное. Вадим сидит на звонках – вычисляет, звонили ли из квартиры Куликовой в то время, когда она находилась там вместе с похитителями. Если найдет телефонный номер, будет зацепка. Даже не зацепка, а прочный крючок.
Илюшин непонимающе взглянул на напарника:
– Подожди… А что там вычислять? Берешь распечатку телефонных звонков, смотришь…
Он осекся, увидев ухмылку на лице Сергея.
– Что? Разве не так?
Ухмылка Бабкина стала еще шире, и Макар поднял руки, сдаваясь:
– Ладно, согласен! Я – дилетант. Не разбираюсь в шифрах и не понимаю, на что тратит уйму времени твой новый знакомый.
– Приступ самобичевания? – обрадовался Сергей. – У тебя? Дождался! Надо где-нибудь в календаре записать про этот знаменательный день!
– Ладно, теперь давай серьезно.
– Хорошо, – покладисто согласился Бабкин. – Если серьезно, то речь идет об установке звонков с сотовых телефонов. Понимаешь? Не с домашнего, а с мобильных.
– И как это делается? – не на шутку заинтересовался Илюшин.
– В каждом районе есть своя телефонная вышка. Она охватывает… ну, скажем, квартал. Оперативник имеет возможность просмотреть все телефонные номера, с которых были сделаны звонки в любом промежутке времени.
Макар быстро обдумал сказанное:
– Но это сотни номеров! Если не тысячи…
– Если бы ты отсматривал номера в радиусе всего действия вышки, то да. Но дело в том, что можно значительно сузить поиск, задав направление.
– Что-то вроде луча?
– Верно. Луч от вышки, проведенный через две точки: сама вышка и искомая квартира. Я, конечно, очень упрощенно объясняю… На этом отрезке оказываются, скажем, двести звонков, сделанных с самых разных телефонов за те два часа, что Куликову держали в ее квартире. Люди звонят из подъездов, с улицы, из своих квартир… Возможно, сейчас что-то изменилось, но во времена моей работы нельзя было ограничить расстояние поиска даже сотней метров. Приходилось отсматривать все соединения, попавшие на радиус действия вышки по нужному направлению.
– Хорошо, я понял. И что дальше?
– Дальше начинается кропотливая сверка выявленных соединений со всеми номерами ее знакомых. Поскольку в первую очередь отрабатывается версия, что девушку увел кто-то из тех, кого она знала. Смотри: оперативник видит, что в нужном ему отрезке и в требуемое время был звонок по телефону… допустим, семь четверок. Он сверяет эти семь четверок со списком номеров адресатов из записной книжки Куликовой и обнаруживает, что такой телефон принадлежит ее бывшему коллеге, которому Куликова перешла дорогу. Или жене ее любовника. Или самому любовнику. И так с каждым номером.
– Допустим, – прервал его Илюшин. – Но что делать, если совпадений не обнаруживается? Хороший пример с женой любовника – ведь ее номер вовсе не обязательно должен попасть в записную книжку девушки.
– Тогда все впустую, – развел руками Сергей. – Я и не говорил, что этот способ гарантированно выведет на тех, кто держал ее в квартире, а потом увез. Но телефон жены любовника все равно рано или поздно окажется в базе следователя, даже скорее рано, чем поздно. И тогда, если номер совпадет, у следствия появится доказательство ее причастности к похищению. Или, как минимум, вполне себе перспективная рабочая версия, то есть будет ясно, в каком направлении нужно рыть.
– И все это проделает прокуратура… – задумчиво протянул Илюшин. – Знаешь, что я подумал? Давай-ка искать настоящего дешифровщика, который сможет прочесть, что же написала Куликова. Не дожидаясь, пока этим займется следственная группа. Согласен?
Сергей развел руками:
– Как будто у меня есть выбор… Что ж, давай искать.
* * *
Максим шел к реке и все никак не мог дойти. Попадались по дороге то заброшенные деревни, то колодцы, в которые обязательно нужно было заглянуть, а один раз на пути встал дуб с огромным дуплом посредине, который он старательно обошел, чувствуя что-то нехорошее там, в глубине. Интуиция у него развилась за те годы, что он искал клады, и Макс всегда прислушивался к ней.
Сначала, еще подростком, он освоил методы поиска простых «поклаж», какие делали почти в любой семье. Старые деревенские дома под снос – вот что он выискивал по области, проникая внутрь всеми правдами и неправдами. Едва ли не каждый дом скрывал в себе клад, пусть даже маленькую стопку монет – Максиму и это служило достаточной наградой. Чаще всего люди прятали сбережения в печи, вынимая из кладки кирпичик и оставляя за ним углубление. Другим проверенным местом был подоконник – не раз Арефьев обнаруживал в сгнившем дереве остатки «поклажи», завернутой в тряпицу.
Постепенно он научился смотреть «правильным» взглядом, и ему хватало пяти-десяти минут, чтобы оценить: стоит тратить время на этот дом, или можно сразу уходить к другому. Лишь однажды чутье едва не подвело его: Максим обыскал с металлоискателем один многообещающий сад, но ничего не обнаружил. Заброшенный участок был на окраине деревни, от дома давным-давно осталось одно пепелище, вокруг которого росли старые яблони с искривленными стволами, а неподалеку едва виднелся из густой крапивы полузасыпанный колодец. Для очистки совести еще раз пройдя с прибором, он махнул рукой и собрался уезжать. Присел на пригорок, достал из рюкзака бутылку и жадно приник к горлышку, глотая теплую, но все равно вкусную воду.
Когда он поставил бутылку в траву, взгляд упал на колодец. Продолжая естественно возникшую мысль о ледяной воде, Максим вдруг представил, что в колодце не вода, а, скажем, квас. А еще лучше – пиво! Светлое, нефильтрованное!