— Очень мало. Король Карл Второй подарил остров двум семействам, которые доводятся Фарминстерам дальними родственниками. Моя невеста и ее отец — последние, кто остался в роду.
— Значит, в отличие от большинства поселенцев они не теряли связи с Англией. Остальные постепенно превращаются в настоящих туземцев, — неодобрительно заметил капитан.
— Нет, мы постоянно переписывались. Мой отец учился в Оксфорде вместе с мистером Кимберли, и нас обручили еще до рождения невесты. t-сть ли на острове какой-нибудь город или поселение, мистер Конуэй?
— Нет, ваша светлость, — покачал головой моряк. — Это частная собственность. Здесь не выращивают ничего, кроме тростника. Да и кому захочется поселиться в этой глуши? Тут просто нечего делать. Кроме семьи Кимберли и нескольких домашних слуг, все остальное население — черные.
Герцог кивнул и снова всмотрелся в сверкающие бирюзовые волны. Какая красота! Но приносит ли остров доход? И действительно ли эта Кимберли такая уж выгодная партия? Бабушка предполагала, что Кимберли богаты, но так ли это? Благоденствие здешних жителей целиком зависело от хорошего урожая. Пожалуй, придется просмотреть счетные книги и как можно скорее переговорить с мистером Кимберли. Если плантация убыточна, возможно, будущий тесть согласится выплатить часть приданого деньгами?
Судно вошло в бухту. Валериан принялся разглядывать склады, вытянувшиеся вдоль берега.
— Они отправляют тростник в Англию прямо отсюда? — поинтересовался он.
— Нет, с Барбадоса. Капитаны грузовых судов не станут объезжать все острова архипелага. Так уж Принято в Вест-Индии. Зато остров Святого Тимофея расположен очень удачно. Здесь чаще дуют попутные ветры, поэтому доставка груза обходится дешевле, чем на Ямайке.
— Вижу, мне многому придется учиться, — отозвался герцог.
— Значит, вы собираетесь остаться здесь, ваша светлость? — удивился капитан. Поистине странное намерение, если только этот аристократ не убил кого-нибудь и теперь вынужден скрываться.
— Нет, но плантация должна когда-нибудь перейти ко мне, поскольку моя невеста единственная наследница, и неплохо бы узнать побольше о том, как ведутся дела. Не хотелось бы потерять приданое мисс Кимберли из-за чужого невежества или безалаберности. Мои племенные фермы процветают, и я никому не позволю управлять этой плантацией спустя рукава.
«Удивительно, — подумал капитан. — Милорд, который не гнушается запачкать белые ручки!»
— Поверьте, сэр, у вас не будет никаких затруднений, — ответил он. — Сам мистер Кимберли весьма строг и придирчив, и, кроме того, в помощниках у него пасынок, мистер Джордж Спенсер-Кимберли, прекрасный молодой человек, доложу я вам. — И, вежливо поклонившись герцогу, Конуэй добавил:
— Прошу простить меня, ваша светлость. Надо присмотреть за швартовкой.
Герцог поклонился в ответ и проводил взглядом удалявшуюся фигуру капитана. Так, значит, сводный брат мисс Кимберли помогает отчиму управлять плантацией? Ну что ж, если Конуэй не ошибается, похоже, Валериану не о чем будет беспокоиться, когда тесть отправится к праотцам, а Джордж останется хозяйничать на острове. Кстати, хотелось бы знать, какое содержание выделил отец будущей герцогине до тех пор, пока она не вступит в права наследства.
Взгляд Валериана остановился на большом доме, выстроенном на вершине холма, неподалеку от гавани. Белоснежное здание с огромными распахнутыми настежь окнами. Валериан еще не встречал подобной архитектуры! Оригинальное жилище! Хорошо бы осмотреть его поближе.
Грохот пушечного выстрела заставил герцога вздрогнуть.
— Не волнуйтесь, ваша светлость, — заверил стюард, подходя к борту. — Это всего лишь наша пушчонка — надо же дать знать о вашем прибытии. Думаю, молодая леди сейчас не отходит от окна, ожидая, пока спустят сходни. Готов поставить последний пенни, именно так оно и есть.
Он широко улыбнулся, обнажив почти беззубый рот.
— Они! — возбужденно взвизгнула Каландра. — Слышали выстрел? Смотрите, вон там, в гавани! «Король Георг»! О, я сейчас в обморок упаду! Мой герцог здесь! — Девушка почти рухнула в кресло, обмахиваясь носовым платочком. — Я просто не вынесу такого волнения.
— А я не позволю вашей троице меня запугивать, — вмешалась Оралия, правда, без особой убежденности. — Вы не должны идти на такое! Это мерзко, отвратительно. Джордж, да скажи же что-нибудь!
— Прости, мама, но весь последний месяц мы только об этом и говорим. Калли выйдет за герцога. Это единственный способ все уладить. Если ты попытаешься открыть ему правду, придется сказать, что ты помешалась после смерти отца и не узнаешь ни родную дочь, ни падчерицу. Я буду вынужден посадить тебя под замок, пока герцог и Калли не поженятся и не отплывут в Англию. Ну а теперь мне пора на пристань, встречать гостя.
Джордж преспокойно повернулся и вышел из комнаты.
— Как ты жесток, сын мой! — крикнула ему вслед Оралия, прекрасно понимая, что это ничего не даст Молодые люди неуклонно следовали плану, и ничто не могло заставить их свернуть с избранного пути. Если Оралия вмешается, Джордж исполнит угрозу, и даже пусть герцог ей и поверит, Аврора все равно откажется подчиняться. И что тогда станется с ними?
Аврора поймала взгляд сестры и подмигнула, словно желая сказать:
«Ну что? Говорила я тебе?»
— Пойдем, сестричка, — нежно промолвила она. — Нельзя же предстать перед женихом в таком виде! Надо спешить. Мама, разреши нам уйти.
Оралия устало отмахнулась:
— Да-да, конечно.
Ей необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Дети совсем не понимают, что делают и как расстраивают мать своими необдуманными выходками. «Ах, если бы только Роберт был жив», — подумала она в тысячный раз за последние несколько недель. Но Роберт на небе. А ей придется смириться. Возможно, дети правы — их маленький обман не причинит особого вреда. Разве не более жестоко заставлять Аврору идти к алтарю с человеком, который ей не по душе! И что ни говори, а Каландра просто рвется занять место сестры. Ее дочь — герцогиня.
Оралия задумчиво нахмурилась. Нет! Все это ужасно! Но кто ей поможет? И что подумал бы Роберт, узнай он правду?
Женщина вздрогнула. Она прекрасно понимала, что подумал бы Роберт, но, проклятие, его здесь нет, а сама она, к сожалению, никогда не имела никакой власти над детьми. Их воспитанием занимался муж, и вот теперь, когда он оставил ее, приходится справляться самой со щекотливой ситуацией. Но она не заплачет, ни за что не заплачет! Подумать только, Каландра — герцогиня!
А в это время наверху девушки и служанки лихорадочно готовились к приезду герцога Фарминстера. Каландра сидела в большой деревянной лохани, служившей ванной и скрытой расписной ширмой. Ее горничная Салли, повинуясь приказаниям Авроры, вынула из гардероба нарядное платье. Удовлетворенно кивнув, Аврора ушла к себе, чтобы тоже переодеться.
— Вы просто сумасбродка, а ваш папа, должно быть, в гробу переворачивается, — ворчала ее служанка Марта. — Мисс Аврора, одумайтесь, пока не поздно. Мужчина есть мужчина, некоторые чуть получше, некоторые похуже, а в основном все одинаковы, уж поверьте.