— Прекратите, милорд. Меня сейчас стошнит. Вы ведь не хотите, чтобы я запачкала ваш замечательный, украшенный драгоценными камнями, костюм?
Генри Стюарт оторвался от нежной свежести ее кожи и встретился с ней взглядом. Это быстро привело его в чувство. Жасмин побледнела, капли пота выступили на лбу, — Любимая! — воскликнул он. — В чем дело? Боже мой, какой же я дурак! Ты не ожидала моего напора. Я не мог сдержать страсти, а должен был. — Принц сделал знак проходящему слуге:
— Вина!
Приказание было исполнено молниеносно. Генри Стюарт вложил бокал в руку Жасмин и сам сделал несколько больших глотков из своего бокала. Вино успокоило, дыхание восстановилось.
— Спасибо, — только и сказала она. Что еще можно было сделать в ее положении. Вот уж не представляла она, что можно оказаться в такой ситуации. Мысли путались. Рован, что же делать? Если бы хоть бабушка была здесь!
Когда она поднималась с кушетки, ее ноги слегка дрожали. Бокал она оставила на кушетке.
— Мне нужно разыскать родных. Они не могут понять, куда я запропастилась, милорд.
— Я буду вас сопровождать, — ответил принц и взял ее под руку.
Жасмин с возможно большим достоинством оправила платье.
— Я готова, — пробормотала она спутнику.
— В самом деле? — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в мочку уха.
— Прекратите! — Она разозлилась, и к ней вернулась сила, на щеках выступили два ярких пятна. Жасмин топнула ногой.
— Превосходно, мадам, — усмехнулся принц. — Вы совсем пришли в себя. А вы знаете, мне ужасно нравится ваша маленькая родинка. Ее я поцелую при нашей следующей встрече, которую, надеюсь, не придется долго ждать.
— Не знаю, сколько я пробуду при дворе, — быстро ответила Жасмин. — Дома у меня дети. До сих пор я с ними ни разу не разлучалась. Я скучаю по ним и думаю, что через неделю отправлюсь в Кэдби.
— Я вам этого не позволю, — со смехом сказал он. — Вы нужны мне здесь, при дворе, чтобы наслаждаться вашим обществом, дорогая маркиза Вестлей.
— Я — вдова маркиза Вестлея, — снова резко возразила Жасмин.
— Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, — ухмыльнулся он. — Ах, Брок-Кэрн, возвращаю вашу очаровательную падчерицу, кузен. На следующей неделе она будет участвовать в костюмированном спектакле матери. Я буду заезжать к ней, чтобы репетировать наши строки. Присмотрите за тем, чтобы я всегда мог ее найти. Вы ведь остановились в доме тещи на Стрэнде? Кажется, Гринвуд?
— Да, ваше высочество, — ответил граф Брок-Кэрнский, почтительно кланяясь принцу. — В Гринвуде.
— Прощайте, мадам. — Принц кивнул через плечо Жасмин и удалился.
Александр Гордон удивленно поднял брови:
— Дорогая Жасмин, кажется, сегодня ты одержала победу, и очень-очень серьезную. Никогда еще Генри Стюарт не демонстрировал на людях такого интереса к женщине. Можешь считать, что он оказал тебе честь.
— Оказал честь? — Жасмин пришла в ужас. — Да он просто показал, милорд, что хочет меня. Я не могу этого снести. Я ведь не какая-нибудь безнравственная уличная девка. И ко двору приехала не за этим. — От злости ее щеки раскраснелись, и графу Брок-Кэрнскому пришло в голову, что в этот миг его падчерица выглядит особенно привлекательной.
— Если принц Генри хочет тебя, — медленно проговорил Алекс Гордон, понизив голос так, чтобы слышать могла только она, — у тебя. Жасмин, нет другого выбора, как удовлетворить его желание. Ты не девственница, и у тебя нет мужа, который мог бы тебя защитить. А Генри Стюарт унаследует английский трон. Я думаю, будет дурной политикой отказать ему в его желании.
— Что вы мне твердите такое, милорд? Как это у меня не может быть выбора? А моя честь? Я ведь королевская дочь, и во мне столько же царственной крови, как в этом принце! — страстно возразила Жасмин.
Граф Брок-Кэрнский успокаивающе похлопал падчерицу по руке:
— Ты, конечно, знаешь, что мы с королем родственники, но тебе известно, какие мы родственники?
Жасмин покачала головой.
— У нас с ним один дедушка — король Яков Пятый. Моя бабушка Александра Гордон какое-то время была его любовницей. И отец Ангус Гордон, да упокоит Господь его душу, стал плодом их страстного союза. Стюарты, и короли, и принцы, известны своей любвеобильностью. Говорят, что половина шотландцев — их родственники. — Граф усмехнулся. — Уверяю тебя, любовь одного из Стюартов совсем не позорна. И то, чего хочет Генри, ты должна ему дать покорно и с благодарностью. Устроить скандал и поставить принца в неловкое положение будет неразумно, Жасмин.
— А если я немедленно покину двор, — сказала она отчиму, — дело заглохнет само собой. И это будет самое мудрое. Я завтра же уезжаю в Кэдби, милорд.
— Ты не сделаешь этого, — произнес граф и в ответ на ее удивленный взгляд продолжил:
— Принц дал ясно понять: он хочет, чтобы ты оставалась при дворе. Мы оба правильно его поняли. И если я позволю тебе уехать, то не подчинюсь королевскому сыну. А этого я не могу сделать. Теперь, когда Генри Стюарт приметил тебя, благополучие нашей семьи целиком зависит от его расположения. Ты не можешь думать только о себе, Жасмин. Задумайся обо всех нас!
— Это несправедливо, милорд, — вскричала Жасмин. — Я не напрашивалась на эту честь и не хочу ее!
— В чем дело? — К ним присоединилась Велвет и беспокойно посмотрела на дочь. — Жасмин, дорогая, ты так бледна. С тобой все в порядке?
— Нет, мама, я вовсе не в порядке, — ответила ей дочь.
— Кажется, в нее влюбился принц Генри, мадам, — объяснил граф жене. — Но она этим недовольна.
— Боже! — взволнованно воскликнула Велвет. — Как влюбился, Алекс?
— По уши, дорогая, — отозвался муж.
— Не может быть! Что же нам теперь делать?
— Нам делать нечего, — объявил граф. — А Жасмин, как бы велико ни было ее нежелание, должна принять неизбежное. Что в этом ужасного? Ее же не просят расстаться с жизнью, не отнимают ее богатство. Симпатичный юноша хочет обладать ею. Не понимаю, из-за чего создавать весь этот шум? — заключил он раздраженно.
— Я сегодня же уезжаю в Кэдби, — заявила Жасмин. Граф Брок-Кэрнский не стал возражать отчаянному заявлению падчерицы. Вместо того, прибыв домой, он приказал прислуге не выпускать из дома внезапно почувствовавшую себя дурно леди Линяли. Потом сам запер ее вместе с Торамалли и, вовсе расстроив жену, положил ключ себе в карман.
— Жасмин тебе этого никогда не простит, Алекс, — предупредила его Велвет. — Она родилась и выросла принцессой. Как она может стерпеть, если ее просят стать шлюхой принца? Это невозможно, милорд.
— Быть любовницей человека из королевского дома Стюартов вряд ли можно назвать позорным, — не согласился граф с женой. — Я уверен, через несколько дней она опомнится. В конце концов здесь не Индия.