— Среди моих рабов тебя никто не знает. Поэтому начнем сразу готовить маскарад. Тебя зовут Муна, ты рабыня, которую я хочу подарить моему племяннику, господину Кедару из Феса. Ты — пленница, но за столь прекрасных пленниц выкупа не берут. Год назад ты овдовела, и семья послала тебя в качестве невесты богатому флорентийскому торговцу. У тебя двое детей, но твой предполагаемый супруг был против того, чтобы дети приехали с тобой.
В Средиземном море твой корабль был захвачен пиратами, которые привезли тебя в Алжир, и я купил тебя. Ты прибыла ко мне одновременно с моим старым другом, капитаном Смоллом. Твой сундук, кстати, я вернул на корабль. Но я прослежу за тем, чтобы ты была одета так, чтобы возбудить желание моего племянника. — Он на мгновение задумался. — Муна, я ничего не забыл?
— Нет, господин мой Осман, — послушно ответила она.
Он улыбнулся:
— Отлично, дочь моя! Итак, следующие два дня старайся перевоплотиться в Муну. Эта история о твоем прошлом тебя устраивает?
— Она прекрасна, мой господин, но я хочу задать один вопрос. Ты так и не сказал, сколько мне лет.
— Ай! — Осман хлопнул себя по лбу. Потом кивнул ей и усмехнулся:
— Ты легко сойдешь за двадцатилетнюю, твоя кожа так сияет, что ты кажешься гораздо моложе своих лет. И еще. Ты должна принимать отвар, чтобы не забеременеть от моего племянника. Это чересчур!
— У меня есть свой отвар. Осман, но ты отослал его на корабль с моим сундуком, — рассмеялась она. — Он помогает?
— Пока я его принимала, со мной все было в порядке, — ответила она.
— Тогда я пошлю немедленно за ним, — сказал он. — Нет смысла менять лекарство. Теперь возвращайся в свою комнату, и я пришлю тебе портниху. Она за два дня снабдит тебя всеми необходимыми нарядами. Когда прибудет Кедар, ты будешь полностью готова.
Скай поднялась с шелковых подушек, низко поклонилась — Осману и вышла. Следующие два дня прошли в суматохе — портниха и ее помощницы сшили целый соблазнительный гардероб для прекрасной рабыни Муны. В доме Османа только его жена Алима знала, кто такая Муна на самом деле. Две женщины провели много часов, разговаривая в саду, окруженные детьми Алимы и Османа. Их было девять — семь резвых мальчишек в возрасте от двух до девяти лет, и две девочки — одна семи лет, а другая в возрасте Патрика. Алима освежила познания Скай в области восточных обычаев — остальные провалы в знаниях можно списать на статус рабыни.
— Как выглядит Кедар? — спросила она Алиму.
— Я мало его знаю, — ответила та. — Осман очень ревнив, и мужчинам, даже его родственникам, не позволено появляться на женской половине дома. Конечно, я видела его: он очень красив, Муна. Он сантиметров на десять выше тебя и очень мощного телосложения, хотя и не толст. Однажды он поднял руки, и я увидела его кожу там, где солнце не добралось до нее, — она такая же белая, как твоя. Когда он впервые пришел к нам, я из любопытства встретилась с , ним глазами всего на секунду. У него столь же магнетический взгляд, как у его дяди, моего мужа. Глаза у него карие, .волосы темные. Черты лица приятные, лицо узкое, нос орлиный, губы — чувственные, хотя рот несколько большеват.
Скай удовлетворенно кивнула. По крайней мере он не противен.
— Он умен? — спросила она, думая, поймет ли Алима истинную суть ее вопроса.
Однако Алима благодаря своей крестьянской интуиции поняла.
— Да, он умен, очень умен. Подозреваю, что он обладает теми же способностями, что и его дядя, хотя Осман ничего не говорил об этом. Он чрезвычайно требователен ко всему своему, так что если он решит, что ты должна удовлетворить его, то ты должна в самом деле удовлетворить его, если действительно хочешь попасть в Фее. Он захочет обладать тобой полностью. Остерегайся его, он опасный человек.
Скай кивнула и наконец задала последний вопрос:
— А что, если он решит продать меня, Алима?
— Не бойся, Муна. Осман попросит, чтобы, если ты надоешь ему, он продал тебя ему назад, так как ты понравилась мне. Кедар не сможет отказать дяде в такой просьбе.
Слова Алимы окончательно успокоили Скай. Когда прибыл Кедар, женщины расположились у решетчатых окон на втором этаже, чтобы получше рассмотреть его, пока Осман принимал племянника в саду. Кедар двигался с грациозностью, напомнившей Скай охотничьих пантер, которые были у них с Халидом. Он высоко держал голову, и его поступь была одновременно легка и уверенна. Мужчины обнялись, и Осман, зная, что за ними следят женщины, откинул капюшон белого бурнуса Кедара.
— Дай мне взглянуть на тебя, о сын моей возлюбленной младшей сестры! — сказал он, и Скай увидела надменный горбоносый профиль араба.
— Рад снова видеть тебя, дядя, — ответил Кедар, и Скай поразил низкий тембр его голоса — голоса человека, привыкшего приказывать.
— Ну что, Муна, достаточно? — прошептала Алима.
— Да.
— Тогда идем, скоро Осман пошлет за тобой, а я должна убедиться, что ты хорошо одета.
Осман провел Кедара в прохладную небольшую приемную. Мужчины устроились поудобнее на низких диванчиках, обтянутых красным бархатом, и в комнате немедленно появилась рабыня с серебряным сосудом с теплой розовой водой для омовения. Кедар смыл дорожную пыль с лица и рук и вытер их мягким льняным полотенцем. У него были длинные холеные пальцы аристократа, с ухоженными ногтями. Рабыня удалилась, а ее место заняли две другие: одна с подносом сладостей, другая — с кофейником и ручной мельницей. Она немедленно принялась за приготовление напитка. Когда горячий, крепкий кофе был подан Кедару и Осману, последний махнул рукой, и рабыни исчезли из комнаты, а Осман начал непринужденную беседу. После всех положенных приветствий Кедар расслабился. Осман сказал:
— Каждый год, когда ты приезжаешь ко мне, я дарю тебе что-нибудь. На этот раз это будет нечто особенное. Я знаю, как ты гордишься своим гаремом, и поэтому купил для тебя рабыню исключительной красоты. Сначала я не думал об этом, но когда увидел ее совершенно случайно, то понял, что это идеальное приобретение для твоей редкой коллекции красоток. Обычай предписывает тебе принять подарок, но если — Аллах не допустит этого! — девушка не понравится тебе, позволь мне выкупить ее у тебя.
— Если она так нравится тебе, дядя, зачем ты даришь ее мне?
— Ты не понял меня, Кедар. Лично мне она не нужна, но даже за столь короткий срок пребывания у меня она подружилась с моей женой, и я куплю ее для Алимы. Не думаю, правда, чтобы ты продал ее назад. Это — одна из самых прекрасных женщин, виденных мной.
— Она европейка?
— Да, англичанка.
— Блондинка?
— Нет, брюнетка, но какая! Кожа — цвета гардении! Хочешь посмотреть?
— Почему бы и нет? Спасибо за сюрприз, дядя! Ты знаешь, я не беру в путь женщин, а я уже месяц не был дома.
Осман хлопнул в ладоши, и мгновенно появился раб.