— Об успехах предприятия? Так наше предприятие оказалось успешным? И насколько? Бог мой, Робби! Как же мне сразу не пришло в голову об этом спросить!
Капитан рассмеялся:
— У тебя были другие заботы, дорогая. Но сейчас я их развею! Ни один корабль не пропал. Ни один, Скай! Разве ты можешь припомнить плавание успешнее? Хотя пять человек погибли в сильный шторм в Индийском океане. А в остальное время мы плыли, точно по деревенскому пруду. Никогда еще мне не сопутствовала такая хорошая погода. Трюмы судов забиты пряностями. Мне посчастливилось купить, и выгодно, драгоценные камни. И еще, дорогая, когда мы зашли за водой в африканский порт, мне удалось взять груз слоновой кости. Если до сих пор ты не была богатой женщиной, Скай, то теперь ею стала! И сундуки королевы тоже наполнятся.
Голубые глаза Скай сияли от восхищения:
— Ты будешь готов к отъезду завтра, Робби?
— Да, девочка, буду. Только подай мне сытный горячий ужин и хорошую постель.
Внезапно дверь с треском растворилась, и в комнату влетела Виллоу, за которой бежал светловолосый мальчуган.
— Дядя Робби! Дядя Робби! — Девочка бросилась на шею моряку.
Роберт Смолл подхватил ее на руки, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке:
— Виллоу, дочка! Это и вправду ты? Как же ты выросла! — Он громко расцеловал ее в обе щеки и поставил на пол. Виллоу покраснела от удовольствия и оправила платье.
— Мне уже семь лет, — важно заявила она.
— В самом деле? Как бы тобой гордился отец. Ты так на него похожа! — Восхищенное выражение, с которым моряк все это говорил, как раз было то, что требовалось ребенку. — А скажи мне, дочка, кто этот малыш?
Виллоу подвела к капитану мальчика и чинно проговорила:
— Позвольте, сэр, представить вам моего брата Робина. Теперь он граф Линмутский.
Роберт Смолл изящно поклонился ребенку:
— Милорд, познакомиться с вами — большая честь для меня. Я знавал вашего отца, упокой Господь его душу, и глубоко его уважал.
Малыш застенчиво посмотрел снизу вверх на моряка, и Роберт Смолл онемел от изумления: мальчик был вылитой копией отца, словно сам Джеффри Саутвуд взирал на него глазами ребенка.
— Можно, я тоже буду называть вас дядей Робби? — прозвучал вопрос.
— Конечно, парень! — Капитан поднял пришедшего в восторг мальчика. — Виллоу! И ты, Робин! Идемте со мной! Я покажу, какие я вам привез подарки.
Скай улыбнулась, видя, какими счастливыми снова стали ее дети. В Линмуте так долго царила печаль. Она вышла из замка, поднялась на вершину горы, пересекла парк и направилась к семейному кладбищу Саутвудов, где был похоронен ее муж.
— Робби вернулся, — прошептала она. — И его плавание оказалось успешным. Твою долю, дорогой, я отсыплю в сундуки Робина, а сама отправлюсь в Лондон переговорить с королевой. Я должна избавиться от Дадли! Меня не столько пугает его похоть, сколько его алчность. Он слишком тщеславен, Джеффри. Ах, дорогой, как мне тебя не хватает! Зачем ты меня покинул?
С этим надо было кончать. Скай тяжело вздохнула. Она каждый день приходит на могилу к Джеффри и разговаривает с ним, как если бы он был жив. Это дает ей странное успокоение. Сразу после его смерти она верила, что он рядом с ней, но теперь это ощущение стало проходить.
— Теперь ты и в самом деле ушел от меня, — грустно проговорила она.
Легкий морской ветерок ласкал ее волосы. Неожиданно слезы заструились по щекам, и в первый раз после смерти мужа Скай не стала принуждать себя останавливаться. Рядом никого нет, поэтому можно отдаться горю, не надо казаться сильной ради детей.
Там и нашел ее Роберт Смолл. Не говоря ни слова, он обнял ее, и она поняла, как он ей сочувствует. Слов не требовалось. Само его дружеское присутствие действовало ободряюще. Рыдания Скай стали стихать. Моряк порылся в кармане камзола, вытащил оттуда достаточно чистый платок и предложил его Скай. Она вытерла глаза и высморкалась.
— Полегчало? — спросил капитан.
— Спасибо. Я плакала лишь раз, когда он умер, и то недолго, потому что рядом были дети, и я боялась, что мои рыдания совсем напугают их. А потом для печали не оставалось времени.
— До сегодняшнего дня.
Скай кивнула.
— Внезапно я поняла, что его больше нет со мной. Я очень одинока, Робби.
— Когда-нибудь ты выйдешь замуж снова, Скай.
— Нет, Робби. Я уже похоронила двух мужчин, которых сильно любила, и больше не хочу проходить через это.
— Тогда тебе нужно завести могущественного любовника. Ты ведь уже поняла, что красивая вдова — приманка для проклятых развратников.
— Никогда! Я намерена избавиться от Роберта Дадли, а потом вернуться в Девон и буду жить здесь, пока не вырастет Робин. Он и Виллоу — моя главная забота. И что бы ни случилось со мной, я устроила так, что опекунами моих детей будешь ты и госпожа Сесили. Я знаю, с вами им будет хорошо.
— Что ты задумала, Скай? Я почти что могу различить, как маленькие колесики вращаются в твоей красивой головке. — Она приветливо улыбнулась.
— Пока ничего, Робби. Надо сначала добраться до Лондона. Времени еще много, чтобы решить мою судьбу.
На следующее утро Скай и Робби покинули Линмут и направились на север в Лондон. Вперед поскакал гонец, который должен был предупредить, чтобы к приезду хозяйки подготовили Линмут-Хаус, и сообщить королеве, что в Англию из плавания вернулся Роберт Смолл и просит вместе с графиней Линмутской немедленной аудиенции. Через несколько дней они благополучно добрались до Лондона. На пороге дома ее поджидал граф Лестерский.
— Горячность, с которой вы бросились за мной в Лондон, очаровательна, милая Скай, — пошутил он, целуя ей руку.
Скай выдернула руку. От езды в закрытой карете в жаркий день у нее разболелась голова, а дорожная пыль заставляла закрывать все окна. Она холодно посмотрела на Дадли, а вылезающий вслед за ней из экипажа Роберт Смолл, взглянув на вельможу, чуть не расхохотался, когда Скай послала его к черту — такое удивленное у него было выражение лица. Пройдя мимо графа Лестерского, она направилась по лестнице в свои покои. С глупым видом он поплелся за ней.
— Я еще несколько недель не рассчитывал встретиться с тобой, дорогая, — бормотал он тоном, который считал соблазнительным. — До полуночи я должен быть в Уайтхолле у Бесс, а потом… — У него перехватило дыхание.
Скай остановилась на середине лестницы и резко обернулась к вельможе:
— Потом не будет, любезный лорд Дадли. У меня болит голова! К тому же у меня месячные. За три дня меня до костей протрясло в карете, и три ночи я спала на постоялых дворах и не имела нормальной постели. Я устала и намерена лечь в постель. Одна! А теперь убирайся вон из моего дома! — И она направилась вверх по лестнице. Через некоторое время за ней закрылась дверь спальни.