Непослушными руками Дейзи старалась застегнуть платье госпожи, а потом от волнения чуть не просыпала содержимое шкатулки с драгоценностями.
— Успокойся, — подбодрила ее Скай, выбирая из шкатулки аметистовое ожерелье и надевая его себе на шею.
— Они смертельно пьяные, — прошептала в ужасе Дейзи. — Может быть, вам лучше не спускаться туда, миледи? А хуже всех лорд Дадли. Это он так обошелся с маленькой Анной.
Скай нежно погладила щеку служанки:
— Послушай, Дейзи. Мне было бы легче закрыться в комнате и лечь в кровать. Дадли и не узнал бы, что я вернулась. Бог свидетель, как я его боюсь. Но я графиня Линмутская. В мое отсутствие он ворвался ко мне в дом и нанес обиду моим подопечным. Мой долг в том, чтобы исправить положение. Я бы предала Джеффри, если бы поступила иначе. Понимаешь?
Дейзи пристыженно кивнула:
— Я предупрежу стражу, что вы вернулись. В случае нужды они окажутся рядом.
— Умница. — И Скай поспешила к лестнице. С каждой ступенькой крики непрошеных гостей становились все громче. Войдя в зал, она увидела такое, от чего чуть не упала в обморок. Дадли с дружками расселись за почетным столом в одних рубашках и чулках. На столе стояли остатки щедрого пиршества. Бедные деревенские девушки были полураздеты или раздеты вовсе и насильно удерживались у них на коленях. Но вид несчастной Анны Эванс чуть не заставил Скай разрыдаться. Ее поставили на четвереньки в середине стола, а сзади держали приведенного в возбуждение мастифа, и было ясно, что собака вот-вот изнасилует ребенка.
— Боже праведный! — услышала она, как кто-то воскликнул у нее за спиной, и, обернувшись, узнала капитана замковой стражи. За ним стояли ее люди.
— Уберите девочку и собаку! — приказала она. — Отведите девушек к служанке. Пусть она осмотрит их и уложит в кровать.
— А что делать с псом, миледи?
— Это не его вина. Пусть бежит в конуру, Гарри.
Стражники и капитан вступили в зал, застав врасплох напившихся придворных, и начали уводить плачущих девушек. Мастифа согнали со стола, а Анну с пустыми от страха глазами унесли из комнаты.
— Как вы смеете! — закричал, вскакивая на ноги, лорд Роберт Дадли. — Я представляю королеву и являюсь опекуном господина этого замка. Как вы смеете!
— Я смею, Дадли! А мои люди подчиняются только мне. Интересно, что скажет Бесс про ваши художества? Насилие! Развращение невинных! Ты что думаешь, на этот раз я промолчу? Да я буду кричать так, что мои вопли сотрясут небеса! Как ты посмел ворваться в мой дом и нанести оскорбление моим людям? Еду и кров я была готова тебе предоставить. Но не более! Ты здесь не хозяин, Дадли!
Глаза лорда Дадли сузились. Как она горда, эта ирландская сука! Почему ему никак не удается ее сломить, как он сломил очень многих, включая свою бесхарактерную жену Эми? Он вспомнил, когда в последний раз видел ее живой. Она сказала, что у нее опухоль в груди и она скоро умрет. «Когда?»— спросил он, вовсе не потревоженный болью в ее глазах. «Через год, может быть через два», — ответила она и заплакала. — «Это не так уж и скоро, — жестоко заметил он. — Если бы не ты, я мог бы стать королем. Мне не важно, как ты это проделаешь, но умирай скорее. Все равно твоя жизнь кончена».
Дадли так и не узнал, решилась она на самоубийство или нет. Но она решилась. И сделала это так, чтобы вызвать ужасный скандал. Это был ее последний шанс разбить его мечты стать королем. Когда-то страстно желавшая выйти за него замуж Елизавета изменила свои намерения. Никогда больше он уже не был в такой чести у нее, хотя и считался ее фаворитом. Да, жена блестяще спланировала свою смерть. Кто бы мог ждать этого от бесхарактерной Эми.
К глубокому разочарованию Дадли, он не смог одолеть Бесс. Но он поставит на колени эту заносчивую ирландскую красотку. Сегодня она узнает, кто из них господин. Хлебнув ее великолепного бургундского, он, пошатываясь, встал.
— Где, черт возьми, ты была? — потребовал он. — И где мой крестник?
Не обращая внимания на других мужчин, только глядя на растерзанного Дадли, Скай в ярости подошла к почетному столу.
— Твой крестник с сестрой гостит в Рен-Корте и вернется завтра.
— А где ты была сама? — не отставал он.
— Поди к дьяволу, Дадли! Это не твое дело! Граф Лестерский побагровел и разразился пьяным хохотом. Она не смирилась, и это удваивало его гнев.
— Сука! — выкрикнул он и прыгнул к ней. Пальцы впились в плечо, и Скай почувствовала, как под ними наливаются синяки.
— Где ты была? — встряхнул он ее. Она попыталась освободиться:
— Дадли, ты пьян! Безобразно пьян!
— Шустрая девчонка, — послышался чей-то голос. — Лестер, тебя уж вовсе никакие женщины не слушаются, — приятель явно насмехался над ним.
— Я не из его женщин, — возмутилась Скай. — Я вдова Джеффри Саутвуда и прошу, чтобы вы все помнили об этом!
— Ты моя шлюха, мадам, потому что, если ты откажешься ею быть, я тут же заберу у тебя сына. Не забывай об этом!
— Никогда, Дадли! Никогда!
Дадли в гневе тащил ее к себе, и наконец она упала как раз туда, где он терзал маленькую Анну Эванс.
— Так ее, Дадли, — прозвучал все тот же насмешливый голос. — Покажи ей, кто здесь хозяин. А мы все поможем. Правда, ребята?
Ее разложили на столе, руки и ноги развели в стороны, юбки задрали. Как в кошмаре, над ней проплывали опухшие лица, вылезшие из орбит красные глаза, смеющиеся рты, облизывающие пересохшие губы языки. Она почти задохнулась от кислого запаха вина. Не меньше дюжины мужчин навалились на нее, мужчин, которые еще год назад так стремились заполучить приглашение на знаменитую Двенадцатую ночь Джеффри Саутвуда и отпускали ей изысканные комплименты. Теперь эти же самые мужчины накинулись на нее, как свора диких собак.
Она закричала и кричала не переставая, хотя и сомневалась, что ее кто-нибудь услышит. Дадли распластался на ней, и она чувствовала, что он вот-вот войдет в нее. Скай яростно отбивалась, вертелась, из стороны в сторону. Освободив одну ногу, она ударила ею наугад и ощутила, что попала пяткой в цель. Она выскользнула из-под Дадли, но теперь он не был таким пьяным и навалился на нее снова. Прежде чем она успела увернуться, он был уже в ней. Скай заплакала.
Но в этот миг по залу пронесся яростный рев. Болезненная хватка на ее руках и ногах ослабла. Неожиданно Дадли взлетел в воздух, затем его швырнуло в сторону, разметав друзей. Адам де Мариско помог ей встать.
— Хочешь, я убью этого проходимца, малышка?
— Да! — всхлипнула она. — О Боже, нет! Это Дадли, королевский забавник. Адам, не смей. Просто выкини его вон! Выкини их всех!
Возвратилась замковая стража и, повинуясь командам де Мариско, вытолкала Дадли и его дружков в холодную ночь. Потом лорд Ланди вернулся в зал и набросил плащ на дрожащую женщину.
— Выпей это, малышка, согрейся, — поднес он к ее губам чашу с вином.