— Нет, Скай, — прошептал про себя Симус О'Малли, — ты не предназначена для монастыря!
Он улыбнулся ребенку. Если девочка оправдает ожидания, ее красота не оставит равнодушным какого-нибудь могущественного человека. А церковь с радостью примет одну из дурнушек О'Малли.
На следующий день Скай О'Малли крестили в домашней часовне. Мать, все еще слабая после родов, не смогла присутствовать, зато там были все ее пять старших дочерей. Старшая среди девочек десятилетняя Муар стала крестной матерью новорожденной. С обожанием глядели на сестру девятилетняя Пейги, семилетняя Брайд, четырехгодовалая Эйбхлин и полуторагодовалая Сайна.
Когда Симус О'Малли лил святую воду на голову новорожденной, Скай не закричала, как того требует поверье, гласящее, что с криком из ребенка исходит дьявол, но вместо этого, к ужасу присутствующих, издала звук, очень похожий на хихиканье. И тут Дубхдара О'Малли впервые с интересом взглянул на младшую дочь.
— Ты не боишься воды? — усмехнулся он. — Что ж, она настоящая О'Малли. Быть может, я и не отдам тебя церкви, Скай. Что скажешь на это, брат Симус?
Священник улыбнулся в ответ:
— Думаю, не отдашь. Может быть, больше подойдет другая, в ком пробудится истинное призвание. Время покажет, Дубх. Время покажет.
О'Малли принял у брата дочь и взял на руки. Поразительно сияющими глазами, черными волосами до плеч и густой черной бородой он удивительно напоминал пирата. И впрямь, его похождения на море мало отличались от пиратства. Но суровая внешность отца не напугала дочь. Девочка что-то довольно проворковала, потом закрыла глаза и уснула.
Все так же держа дочь на руках, О'Малли вышел из часовни, а за ним брат и пять девочек. Связь между отцом и дочерью была установлена. И когда у Пейги не пошло молоко, он сам подобрал кормилицу — пышущую здоровьем привлекательную деревенскую девушку, чей незаконный ребенок запутался в пуповине и задохнулся, так и не увидев белого света.
Через полгода Дубхдара О'Малли отправился в море и покинул Ирландию на несколько месяцев. К ярости брата-священника, он взял с собой младенца и ее кормилицу Меги.
— Ты позоришь семью, Дубхдара! — кричал Симус. — Что люди скажут о Меги? Даже если это и не так уж и важно, ты ведь подвергаешь ребенка опасности! Я не позволю причинить вред Скай! — ревел любящий дядя.
— Угомонись, Симус, — рассмеялся О'Малли. — Никаким опасностям я не подвергаю Скай. Как-то она уже весь день плавала со мной, и ей нравится мой корабль. Что же до Меги, то опасность для Скай как раз в том, что я не возьму ее с собой. Ее молоко для девочки лучше козьего, а другого для нее я найти не смогу.
— И ты станешь отрицать, что будешь крутить с Меги любовь?
— Не стану. Ты же знаешь, я люблю жить со всеми удобствами.
Священник в отчаянии воздел руки к небу. С братом он ничего поделать не мог — Дубх был одним из самых чувственных мужчин, каких он только знал. Одно было хорошо: в ближайшее время Пейги, наконец, сможет отдохнуть от неуемных ласк мужа.
Летом 1541 года О'Малли из Иннисфаны отплыл в западные моря из своего замка на острове Иннисфана. Это плавание стало первым из многих последующих путешествий Скай. Свои первые шаги она сделала по уходящей из-под ног палубе отцовского корабля, ее маленькие детские зубки оставили отметины на корабельном штурвале. И в то время, как кормилица Меги, лежа на койке, страдала от морской болезни и молила Бога о том, чтобы они не утонули, Скай О'Малли хлопала пухлыми ручонками и смеялась, ничуть не боясь больших волн.
Ребенок становился девочкой, девочка — девушкой. Дубхдара О'Малли был полновластным хозяином морей вокруг Ирландии. У него было много кораблей и сотни людей, подчинявшихся только ему. Вскоре дочь стала его признанной наследницей и любимицей грубых моряков. Они баловали и портили ее. Девочка почти не знала и не имела ни времени, ни терпения вести такую глупую жизнь, как вели ее сестры.
Весной 1551 года мать Скай умерла. Вскоре дядя Симус настоял на том, чтобы девушка осталась на берегу и стала учиться вести хозяйство. Мужу будет нужно, чтобы она умела готовить еду, шить, ткать полотно, а не управлять кораблем в тумане. О'Малли нехотя согласился и отослал Скай на Иннисфану.
Скай совсем не понравилось, что ее оторвали от любимого моря. С первого же дня ее пребывания в доме жизнь старших сестер стала невыносимой. Вскоре Скай поняла, что Дубхдара О'Малли не отступит от принятого решения, и ей придется научиться искусству быть женщиной. Девушка преуспела в этом, и, когда выдавали замуж Сайну, следующую по старшинству сестру, она все знала и умела. Но хотя Скай умела теперь вести хозяйство и научилась хорошим манерам, характер у нее остался прежним — необузданным и строптивым. О нет, послушным был кто угодно, но только не Скай О'Малли!
Шел 1555 год. Стоял великолепный летний день. Под бездонным сияющим голубым небом раскинулись зеленые утесы острова Иннисфана и устье бухты О'Малли. Держалась «английская» погода, как называли ее жители-ирландцы, — единственно английское, что вызывало их одобрение. Дул легкий бриз, и в небе над головами взмывали вверх и падали к воде чайки и крачки — их неистовые крики спорили с грохотом прибоя.
Вдали на горизонте возвышался замок О'Малли — башни и стены из серого дикого камня. Он царил над округой, а из каждого окна открывался вид на море. Вокруг шел широкий ров, а над ним — вот уж неожиданность — розарий, посаженный покойной женой О'Малли. После ее смерти за садом ухаживала новая госпожа О'Малли. Теперь в пору цветения в нем буйствовали желтые, розовые, красные и белые цвета — превосходная декорация для свадьбы младшей дочери хозяина замка.
В главном зале дома старшие сестры Скай судачили со своей симпатичной мачехой, вышивая невесте приданое. Давно они уже не собирались вместе — каждая имела свой дом, и встречались сестры только по особым случаям.
Они остались такими же похожими друг на друга, как в детстве. Среднего роста, упитанные, с пышными формами, они были созданы, чтобы согревать холодными ночами мужчин. У всех была светлая кожа, щеки цвета персика и длинные прямые светло-каштановые волосы. Ни одну из них нельзя было назвать красивой, но и уродиной тоже.
Старшей, Муар, было двадцать пять, и уже двенадцать лет она была замужем, родила девятерых детей, из них семь сыновей. Отец любил ее. Двадцатитрехлетняя Пейги за десятилетнюю замужнюю жизнь стала матерью девятерых сыновей, и отец любил ее даже больше, чем Муар. Брайд, двадцати одного года, за восьмилетнее замужество родила лишь четверых и только двух сыновей. Поэтому Дубхдара ее только терпел и постоянно поощрял к большей плодовитости.
— Ты больше, чем другие, похожа на мать, — то и дело мстительно повторял он дочери.
Восемнадцатилетняя Эйбхлин, единственная в семье, хотела посвятить себя Богу, но была настолько тиха, что о ее благочестии так никто и не догадался бы, если бы ее суженый не погиб от кори, когда девочке исполнилось двенадцать. В то время, как О'Малли раздумывал, кем бы заменить жениха для своей четвертой дочери, Эйбхлин попросила разрешения уйти в монастырь. Она и впрямь стремилась к подобной жизни. И поскольку при разговоре присутствовал дядя Симус, Дубхдара О'Малли был вынужден согласиться. В тринадцать лет девочка ушла в монастырь, а совсем недавно дала последние обеты.