Его большая рука осторожно ласкала нежный, слегка выступающий живот, который только начал расти.
— Я не сделаю плохо ни тебе, ни твоему сыну. — Рука скользнула ниже и протиснулась между плотно сжатых бедер.
— Откуда вы знаете, что я ношу сына? — спросила она, чувствуя, как его пальцы изучают ее влагу. Жар смущения бросился ей в лицо.
— Потому что у такой женщины, как ты, первым всегда бывает сын, — ответил он и еще раз поцеловал ее.
Ее губы слегка раскрылись. Она просто ничего не могла поделать с собой. Он умело возбуждал ее. Она почувствовала, как его язык скользнул ей в рот, и ощутила его свежее дыхание. Найдя ее язычок, он искусно начал ласкать его, и Уинн не сумела сдержать легкий стон, вырвавшийся из глубины ее горла. Упругие соски болезненно покалывало. Его пальцы тем временем продолжали играть с ее чувствительной плотью между бедер. Она буквально задыхалась от прилива желания, и, отстранив от него голову, Уинн перевела дух.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Уинн подняла на него глаза, пораженная, что в такой напряженной ситуации ей следовало бы робеть перед ним, этим человеком, с которым она так интимно переплелась. Ее розовые щечки привели его в восторг.
— Многие мужчины соединяются с женщинами, не заботясь, чтобы она тоже получала удовольствие. Мне же доставляет еще большее наслаждение сознание того, что моя возлюбленная удовлетворена так же, как и я. Я знаю, ты боишься за ребенка. Я крупный мужчина и могу раздавить такое хрупкое создание, как ты, если мы не примем меры предосторожности. Я не хочу, чтобы ты боялась меня. — Потом, к ее большому удивлению, он повернул ее на живот. — Подтяни ноги, Уинн, и поверь мне, я не причиню тебе вреда.
Она повиновалась ему, потрясенная тем, что тоже хочет его. Своими умелыми ласками он пробудил в ней страсть. Уинн вздрогнула, когда почувствовала, как его руки плотно обхватили ее бедра. Она сдержала крик, когда он осторожно проскользнул между бедрами. Ее спина слегка изогнулась, когда он, найдя ее проход, устремил свой детородный орган, погружая его в темную теплоту ее плоти. Она была поглощена им, чувствуя, как он входит в ее тайные глубины. Лицо пылало от стыда, она ощущала трепет его мужского органа, который пришел в движение, пальцы оставляли следы на ее белой коже, когда он крепко схватил ее за бедра, его большое «копье» бросалось вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад, до тех пор, пока она уже не могла больше одерживать крики и ее собственное тело не начало подниматься и опускаться с неистовой силой навстречу ему. Ее голова кружилась от смущения при таком натиске на ее самые уязвимые чувства. Она отчаянно старалась не дать ему возможности одержать над ней окончательную победу, но не могла прервать наслаждения, которое начало обволакивать ее.
Он стонал от напряжения. Стоны мужчины, близкого к кульминации и удовлетворенного своими усилиями, и все же он сдерживался. Она чувствовала это и поняла, что ему необходимо знать, что она тоже получает удовольствие, чтобы дать выход своей собственной удовлетворенной страсти.
— Нет! Нет! — всхлипывала она.
— Да! — неистово сопротивлялся он и погружался в ее восхитительную плоть. — Да, моя дикая уэльская девочка! — закричал он торжествующе, когда ее отчаянный вопль поражения зазвучал в его ушах, и он излил свои горячие любовные соки в ее трепетную плоть.
Уинн расплакалась. Он быстро перевернул ее на спину и, взяв на руки, начал нежно баюкать.
— Ну, ну, не плачь, моя дорогая, — тихо приговаривал он. — Ну, успокойся, моя дикая уэльская девочка. Теперь ты знаешь, кому принадлежишь. Не плачь, Уинн. Не плачь!
Сначала она никак не могла остановиться.
— Я… я… я хочу домой! — всхлипывала она.
— Ты дома, моя любимая, я буду беречь тебя, чтобы ты никогда не оказалась вновь в беде. Этот Мейдок плохо берег тебя, — произнес он, и в его голосе послышалось неодобрение. — Я не допущу, чтобы тебя обижали, Уинн. Ты и твой ребенок будут со мной в безопасности. — Он посмотрел на нее своими голубыми глазами, и в них Уинн прочитала решимость сделать то, о чем он сейчас говорил. Это был сильный человек.
— Мой ребенок! — воскликнула она и быстро потрогала свой живот руками.
— С ним все в порядке. Через несколько недель мне придется больше не трогать тебя, чтобы не навредить ребенку, но у нас еще есть немного времени, чтобы насладиться друг другом. — Он гладил ее темные волосы. — У тебя волосы цвета воронова крыла. Они так отличаются от светлых волос саксонских женщин. — Он улыбнулся ей, и она заметила, что у него вполне хорошие зубы. Он был красив.
— Думаю, вы неплохой человек.
Он улыбнулся.
— Нет, я неплохой человек.
— Вы к тому же еще и решительны, — добавила Уинн, и он усмехнулся. — А я решительная женщина.
— Тогда мы прекрасно подходим друг другу, не так ли, моя дикая уэльская девочка? — Он быстро и крепко поцеловал ее. — Ты заставила меня вновь почувствовать себя молодым, Уинн. Я хочу заново начать жизнь! Я до смерти устал от моей старой жизни и всего того, что сопутствовало ей. Я хочу новую жизнь и чтоб ты стала ее украшением.
— А как быть с вашей семьей? Сможете ли вы с легкостью отбросить их, поскольку именно к этому, я подозреваю, вы и стремитесь?
— Кэдерик и его женщины, — проворчал таи. — Ах! Меня тошнит от них! Мой старший сын славный воин, но дурной человек, и я не знаю, почему он такой получился, может быть, моя жена, упокой Господь ее душу, была слишком мягка с ним. И все же она была хорошая женщина, не могу винить ее за парня. Мой дед был таким же, как Кэдерик.
Сильным, жестоким человеком. Возможно, именно поэтому у него нет потомства.
— А Болдер, мой господин? — поинтересовалась Уинн.
— Он унаследует поместье своего тестя, хотя Элдра также бросает взгляды на Элфдин. Она жадная женщина. Как бы мне хотелось получить от тебя сына, моя дикая уэльская девочка! — сказал ей Эдвин Этельхард. — Твой сын мог бы получить все мое состояние, если б я пожелал. Кэдерик задохнулся б от желчи, а Болдер счел бы мое решение забавным. Он по сути своей простой человек, и у него почти что нет самолюбия, хотя, как и старший брат, он хороший воин. Ему пришлось им стать, чтобы выжить в детстве, имея такого брата, как Кэдерик — Эдвин усмехнулся.
Уинн хихикнула. Она не смогла удержаться.
— Вот теперь я слышу приятный звук, — одобрительно проговорил тан.
— Это не означает, что я простила вас за то, что вы овладели мной.
Как вы могли? Мы даже не знаем друг друга.
Глаза Эдвина стали серьезными.
— Я хотел тебя. С того самого момента, как увидел тебя. Теперь я знаю, что сердцем и разумом ты сопротивляешься мне, Уинн. Однако твое прекрасное наливающееся тело не отвергает меня. Мне этого будет недостаточно, но пока я удовлетворен. Со временем мы полюбим друг друга, обещаю тебе. А после того как ты родишь своего ребенка, я возьму тебя в жены и освобожу от рабства.