— Я тем не менее считаю, что ты слишком вознес эту рабыню! — проворчал Кэдерик.
— А я, мой сын, считаю, что ты слишком много позволяешь себе в моем доме, — ответил отец предостерегающим тоном. — Уинн здесь потому, что я этого хочу. Если не сможешь относиться к ней с уважением, тогда ты больше не будешь сидеть за моим столом.
На некоторое время воцарилась гнетущая тишина. У Элдры Свэннек неодобрительно подергивался рот, но она не проронила ни слова. Хотя она надеялась, что Элфдин когда-нибудь станет принадлежать ее сыну Боку, Болдер и она со временем унаследуют дом ее отца и уедут отсюда. Сейчас же вся эта шумиха вокруг новой рабыни ее не беспокоила.
Эдит Крукбэк не поднимала от тарелки глаз, хотя она не прикасалась к еде. Со вчерашнего дня к Кэдерику нельзя было подступиться, после того как он увидел уэльскую женщину. Ночью он злился на своих четырех женщин от расстройства, что отец не отдал новую рабыню ему.
Эдит никогда не видела, чтобы похоть так переполняла его. И сознание того, что предмет его вожделений сейчас находится в постели отца, было для него невыносимо.
Эдит Крукбэк хорошо знала своего мужа. Когда она вышла за него замуж, то поняла, что он взял ее только из-за приданого — двух с половиной наделов земли. Ее отец был неглуп и тоже знал, что притягательность его дочери — в ее владениях. Чтобы защитить Эдит в будущем, он пообещал после своей смерти дать ей еще два с половиной надела. Это наследство может быть получено, если Эдит будет жива.
Если она умрет раньше его, тогда все достанется его старшему сыну. С дополнительными наделами земли Кэдерик Этельмар имел право получить титул тана. Она знала, как отчаянно ему хочется стать хозяином. Так как се отец был в преклонном возрасте, Кэдерик надеялся добиться своей сокровенной мечты скорее, чем от своего отца, у которого прекрасное здоровье.
Эдит Крукбэк была по натуре мягкой женщиной и, как и ее отец, неглупа. Она сделала все, чтобы мужу было с ней удобно, и, к его удивлению, он стал ее другом. Друзьями они оставались и после десяти лет брака. Зная о своей физической слабости, она поощряла его похождения с женщинами, даже помогала ему в выборе, чтобы ее семья чрезмерно не пострадала. Так как Кэдерик относился к ней с уважением и любовью, то и его четыре младшие жены выражали ей те же чувства, поскольку невозможно было не любить Эдит. Уэльская девочка Уинн, однако, все изменила, Эдит никогда не видела Кэдерика в таком состоянии и боялась за него и за них всех.
Когда ужин закончился, женщины собрались вокруг одного из очагов, сплетничая. Элдра обратилась к Уинн:
— У моей дочки Уиллы кашель. Не могла бы ты сделать для нее какое-нибудь лекарство? Если не остановить болезнь, заболеют ее сестры, Виду и Года, а затем и наш малыш. Ему всего полгода. — Она старалась скрыть свое беспокойство.
— У вас в окрестностях есть вишневые деревья?
— Да. Элдред может показать тебе.
— В таком случае я смогу приготовить лекарство для твоих детей, но потребуется несколько дней, пока оно не наберет целительную силу.
Постарайся держать дочку отдельно от детей.
Элдра кивнула.
— Хорошо.
— А как насчет притирания для моего лица? — спросила Бирангари.
— Сначала мне надо оборудовать аптеку и собрать все необходимое.
У меня нет еще и половины. Потерпи, — и она улыбнулась Бирангари. — Я не забуду про тебя.
Хорошенькая молодая девушка со светлой косой застенчиво спросила:
— Не могла бы ты дать мне какое-нибудь средство, чтобы очистить желудок. Меня всю так и раздувает, и я плохо себя чувствую. К тому же я ношу ребенка.
Уинн посмотрела на девушку.
— Как тебя зовут?
— Деню, младшая жена Болдера Армстронга.
— Когда ты должна родить?
— Думаю, в мае.
— Я смогу помочь тебе, — сказала Уинн, думая про себя, что живот у Деню слишком велик для нескольких месяцев беременности. Однако у девушки был здоровый вид.
— Думаю, нам всем повезло, что вы очутились среди нас, Уинн, — тихо сказала Эдит Крукбэк. — Не каждому дано лечить людей, я это знаю. Это редкий дар.
— Меня учили моя мать и бабушка. Мой муж, Мейдок, тоже целитель и, — хитро добавила она, — известный волшебник Если я найду среди вас кого-нибудь, кто проявит способности к этому искусству, я научу ее всему, что знаю, чтобы вы не остались без целительницы, когда я оставлю Элфдин.
При ее словах женщинам стало как-то неловко. Уэльская женщина была раба, однако ни в ее поведении, ни в ее речи не было ничего рабского. В таком поведении пленников, рожденных свободными и оказавшимися в рабстве, не было ничего необычного. Им никогда не приходилось слышать о рабе или пленнике, проданном в рабство, который бы не смирился со своей участью. Женщины Элфдина были под такой защитой, что им и в голову не могла прийти мысль, что они легко могли оказаться на месте Уинн. В основном это были простые женщины, чья жизнь вертелась вокруг их мужчин и домашнего хозяйства.
Сказав Уинн все, что они хотели, жены и младшие жены переместились в другой конец зала, оставив ее в одиночестве.
— Вы напугали их, — подойдя к ней, сказал Болдер Армстронг. — Напугали и заинтриговали моего отца и старшего брата.
— А вас? Знаю, вас я не заинтриговала и не напугала.
Он улыбнулся, и Уинн подумала, что он в большей степени похож на своего отца, чем Кэдерик.
— Нет, я не заинтригован и не напуган. Я восхищен. В вас есть какое-то волшебство, госпожа. Кто вы на самом деле?
— У меня нет никаких чар, Болдер Армстронг. Если б они были, я бы не стояла сейчас здесь. А была бы дома в Скале Ворона с моим мужем.
— Что такое Скала Ворона? Дом, как Элфдин?
— Скала Ворона — это замок. Он стоит на гребне горы между двух долин. Это родовой дом принцев Пауиса-Венвинвина, которые в настоящее время являются вассалами нашего короля Граффидда ап Льюилина, кузена моего отца, — спокойно рассказала Уинн. — Принцы Пауиса известны своей волшебной силой.
— Если ваш муж волшебник, госпожа, тогда почему он не нашел вас до сих пор? — спросил Болдер, приведя ее в замешательство.
Прежде чем она смогла обдумать ответ, к мужу подошла Элдра Свэннек.
— Я возвращаюсь к себе, — резко сказала она. — Уже поздно, и я устала. — Сейчас она даже не соизволила признать Уинн. Женщина была рабой, несмотря на ее манеры, кроме того, эликсир был обещан, и этого вполне достаточно.
— Спокойной ночи, Болдер Армстронг, — сказала Уинн, отвечая тем же, поскольку она не собиралась позволять Элдре Свэннек одержать над собой верх По всему было видно, что эта женщина забияка, а Уинн не собиралась допускать, чтобы кто-нибудь ее задирал.
Повернувшись к чете спиной, она направилась к лестнице, ведущей в большую спальню. Там она застала Элдру, дожидающуюся ее.