— Тогда идем! — воскликнул лорд Кембридж.
Они прошли через сад, рощу и газоны и приблизились к тому месту, где сидели король и Анна Болейн. Она была одета в шелк его любимого цвета зелени Тюдоров и держала в руке маленькую маску лягушки. Филиппа, но задуманному плану, шла впереди. Остановилась перед королем, низко присела и растянула губы в улыбке.
— Милорд, — вежливо приветствовала она Генриха, отводя от лица маску.
— Прелестно! — воскликнул король. — Вы идеальный павлин, графиня.
Филиппа снова сделала реверанс и уступила место дядюшке и сестре. Оба поклонились и, как было договорено раньше, начали короткий веселый танец, постепенно приближаясь к королевскому столу, где снова поклонились и отвели маски.
— Мы приветствуем ваше величество и мистрис Анну! — провозгласил лорд Кембридж.
— Браво! Браво! — восторженно зааплодировал король. — Как это мило! Никогда прежде я не видал подобных костюмов. Они поразительны!
— Мы надеялись угодить вашему величеству, — призналась Элизабет.
— И показать нос придворным, мистрис Элизабет, — фыркнул король.
— Я просто хотела дать им понять: такова, какая есть.
— Клянусь Богом, мне жаль, что при дворе не нашлось жениха, достойного тебя, — вздохнул король. — Если бы таковые были, я бы сам вас поженил, но ты — дитя своей матери и даже более независима, чем твои сестры. Тебе придется вернуться домой и там искать свою судьбу.
— Я, как и моя мать, покорная служанка вашего величества, — поклонилась Элизабет, шаркнув ногой.
Генрих Тюдор разразился хохотом:
— Как твоя мать? Только когда тебе это выгодно, мистрис Мередит.
Анна встала и взяла Элизабет под руку.
— Пойдем и покажем наши костюмы. Ужасно дерзко с вашей стороны открыть ноги! Видите, как злобно смотрит на нас мой дядюшка герцог Норфолк с противоположной стороны газона? Он очень красив, но слишком большой интриган. Боится, что король потеряет ко мне интерес и я, не принеся богатства и власти, разрушу его репутацию. Как это грустно для всех нас!
— Вы действительно верите, что король получит развод и женится на вас? — тихо спросила Элизабет.
— Да. Он тем или иным способом избавится от Испанки Кейт, и я стану его женой, — уверенно заявила Анна. — И все они тоже в это верят.
Она кивнула в сторону гулявших по газону придворных. Проходя мимо, они кивали и кланялись.
— Я и есть королева во всем, кроме официального имени, — понизив голос, добавила Анна.
Празднества начались. День был солнечным, воздух — свежим. Анна устроила гонки барок. Состоялось несколько заплывов, пока наконец в состязания не вступила королевская барка. Придворные собрались на берегу, заключая пари и взволнованно вопя. Барочники, обнажившись по пояс, работали веслами. Вперед вырвались королевская барка и барка герцога Норфолка. В последний момент первая обогнала последнюю. Послышались приветственные крики.
Рядом с дворцом расставили столы, стонавшие под тяжестью блюд. Как и обещала Анна, подавали жареного павлина в перьях, лебедей, кур и уток, пироги с крольчатиной, дичью и угрем, форель и семгу с лимоном и кресс-салатом. Гости наслаждались бычьим боком, обвалянным в соли и медленно жарившимся на вертеле над огнем, олениной, деревенской ветчиной и бараньим рагу. На серебряных блюдах лежали любимые королем артишоки. В мисках зеленели молодой горошек и латук в белом вине. Хлеб был еще горячим. Слуги разносили сливочное масло, головки выдержанного чеддера и французского бри.
После обеда остатки раздали беднякам, толпившимся у ворот дворца, а на столах появились чаши с земляникой и сбитыми сливками, подносы с крошечными сахарными вафлями, фруктами из марципана и засахаренным миндалем. Вино и эль текли ручьями из больших корчаг, стоящих на газонах.
Во второй половине дня начались состязания лучников. Элизабет стреляла достаточно метко, но приз достался ее сестре Филиппе. Сам король вручил ей золотую брошь с маленьким рубиновым сердечком. Филиппа была очень довольна и жалела только о том, что Криспин не видит ее маленького триумфа.
Наступила очередь джентльменов, и тут Элизабет, впервые за весь день, увидела Флинна Стюарта. Он оказался лучшим стрелком и получил приз: небольшой кошель с золотыми монетами, который вручила ему Анна Болейн.
Когда спустились сумерки, слуги зажгли фонари. Появились музыканты, и начались танцы. К восторгу Элизабет, Флинн пригласил ее на контрданс.
— Стоит ли разрешать им танцевать? — прошептала Филиппа Томасу.
— Она воображает, будто влюблена в него, верно? — усмехнулся он. — Но это не важно. Он шотландец и не подходит нашей девочке. Она знает это, поскольку далеко не глупа. И через несколько дней мы возвращаемся во Фрайарсгейт. Ты поедешь с нами?
Филиппа покачала головой:
— Я еду в Вудсток. К королеве.
— Так ли это мудро? — засомневался он.
— Возможно, и нет, но я все равно поеду, — твердо сказала Филиппа. — Пока что мои планы никому не известны, и все решат, будто я возвращаюсь домой, что потом и сделаю. Но я не могу покинуть ее, дядя.
— Какая же она глупая женщина, — вздохнул лорд Кембридж, — и невероятно горда. Ей ни за что не выиграть эту битву, и в конце концов все выйдет так, как хочется ему.
Он снова стал рассматривать танцующих.
Когда совсем стемнело, король взял лютню и запел песню, сочиненную в честь мистрис Болейн. Мелодия показалась Элизабет довольно красивой, и она стала вторить королю. Генрих Тюдор улыбнулся, потому что хорошо помнил чистый голос ее отца. Теперь песенка зазвучала еще лучше. Король вдруг ощутил себя совсем молодым.
— Ты хорошо поешь, — сказал он Элизабет.
— Надеюсь, ваше величество не обиделись? Я не смогла устоять. В моем доме мы часто поем по вечерам, чтобы развлечься.
— У тебя прекрасный слух, Элизабет, — похвалил он.
Танцы прекратились, но музыканты продолжали играть, услаждая слух собравшихся.
— Благодарю ваше величество и мистрис Анну за прекрасный день. Я никогда его не забуду, — тихо проговорила Элизабет.
— Твоя дружба с мистрис Анной радует нас, — заметил король.
— Я польщена ее добротой, — заверила его Элизабет, затем поклонилась и отошла.
Она уже добралась до газона, когда перед ней вырос высокий джентльмен в маске волка.
— Мои приветствия, ягненочек, — прошептал Флинн Стюарт.
— Пришли меня съесть? — рассмеялась Элизабет.
— Хотелось бы, но не могу, — тихо ответил он.
— Потому что преданы своему королю, — ответила она ему в тон.
— Если вспомнить, где вы живете, и связи вашей семьи, моя национальность не может помешать нам оставаться друзьями, ягненочек.