— Он достоин тебя, па, — заверил Бэн. — Джейми хороший сын. И всегда им останется. И Гилли тоже. Мне будет недоставать тебя, но я знаю, что мои братья станут о тебе заботиться.
— Ты говоришь так, словно я уже старик, — буркнул Колин.
— Тебе уже за пятьдесят, — поддразнил его Бэн.
— Но не настолько я стар, чтобы не оценить по достоинству хорошенькую девочку, парень. Надеюсь, тебе повезет точно так же, когда доживешь до моих лет, — ухмыльнулся отец. — А теперь расскажи об Элизабет, до сих пор ты почти ни словом о ней не обмолвился.
— Она высокая и стройная. Но со всеми полагающимися округлостями. Волосы — как золотой тростник, а глаза — зеленовато-карие. Маленький прямой носик и ротик, созданный для поцелуев. Она умна, и ее люди любят и уважают свою леди. Ее страсть к земле так велика, что я почти ревную, но она и меня любит так же пылко. Но Элизабет упряма, и, если что-то решит, никто не может ее отговорить. Я верю, что она решила растить нашего ребенка в одиночку, потому что не боится никого и ничего, кроме, возможно, Господа нашего.
— Жаль, что мы с ней ни разу не встретились, — покачал головой Колин. — Похоже, это достойная и необыкновенная молодая женщина. Даже по голосу я слышу, как сильно ты ее любишь. Но не позволяй ей командовать собой, иначе эта любовь погибнет.
— Потребуется время, чтобы заслужить ее доверие, — медленно проговорил Бэн, — но, думаю, она по-прежнему любит меня.
— А это мы скоро узнаем, но теперь, на радость или на горе, она — твоя жена, — ответил Колин и, встав, объявил: — Я иду спать.
— Ты проводишь нас утром? Мы уезжаем на рассвете.
— Провожу, разумеется, — бросил на ходу Колин.
Бэн проводил его взглядом и тоже пошел спать — до рассвета оставалось всего несколько часов. Казалось, его голова едва коснулась подушки, а Джейми уже тряс его за плечо.
Недовольно бурча, он встал. Гилли тоже не горел желанием просыпаться и что-то сонно бормотал.
— Бэн уезжает, — напомнил ему Джейми. — Ты что, не хочешь попрощаться с братом? Может, мы никогда не увидимся? Вставай!
Слушая их перепалку, Бэн умывался и брился, торопливо провел деревянным гребнем, по непокорным волосам. Ему не терпелось поскорее оказаться во Фрайарсгейте.
Он потеплее оделся — им придется скакать от рассвета до заката, и кто знает, найдут ли они убежище на ночь, — и вместе с братьями поспешил в зал.
Слуги уже разносили завтрак. Корки только что испеченного хлеба наполнялись горячей овсяной кашей. Тут же стояли блюда с ветчиной, омлетом, маслом и сладким ягодным джемом.
Логан и лорд Кембридж присоединились к братьям, но Колин пока не появился. Мужчины ели с аппетитом, запивая еду элем. Когда они позавтракали, в зал вошел хозяин Грейхейвена в костюме для верховой езды.
— Я провожу вас до границ моих владений, — объявил он. — Тем более что уже позавтракал.
— Тогда давайте тронемся в путь. Я прослежу за погрузкой ягнят в повозку, — сказал Бэн, тронутый словами отца.
— Я помогу тебе, — вызвался Гилберт.
Уже через полчаса все было готово. Несколько пастухов провожали их до границы. Послали гонца во Фрайарсгейт, чтобы предупредить о своем появлении. Однако пройдет много дней, прежде чем они доберутся до границы.
Бэн тепло простился с братьями и обнял их в последний раз.
— Теперь можешь быть уверен, что все достанется тебе, — пробормотал он, обращаясь к Джеймсу.
— Ты знал? — ахнул тот.
— Поменяйся мы местами, я чувствовал бы то же самое. Джейми, моя верность принадлежит сначала отцу, а потом тебе. Теперь старший ты.
— Ты хороший человек, — вздохнул Джеймс, — и хотя я всегда знал это…
Он осекся.
Бэн кивнул и повернулся к младшему брату:
— Ну, парень, веди себя прилично, слушайся нашего па и Джейми, когда тот дает хороший совет. Постарайся не слишком разбрасывать свое семя, ибо я знаю, как ты любишь девушек и уже стал отцом, причем не один раз.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — выдохнул Гилберт.
Все шестнадцать лет его жизни Бэн почти всегда был рядом. И он нуждался в старшем брате.
— Ты не па. Приезжай в Англию повидаться со мной, — ответил Бэн и крепко обнял Гилли.
Тот кивнул и убежал, пока никто не увидел его плачущим. Джеймс стоял неподвижно, пока мужчины седлали коней. Потом поднял руку в прощальном жесте. Овцы и крытая повозка уже ушли вперед. Джеймс безотрывно смотрел им вслед, и только когда Бэн обернулся и поднял руку в прощальном приветствии, облегченно вздохнул.
Бэн, улыбаясь, покачал головой. Похоже, Джейми до конца не был уверен, что старший брат уезжает навсегда.
Им повезло с погодой. За это время ни разу не пошел снег, хотя ледяной туман держался часами. После нескольких долгих дней скачки Шотландское нагорье осталось позади. Лорд Кембридж растерял свою обычную веселость и мечтал лишь об отдыхе.
У границы своих земель Колин Хей в последний раз попрощался с сыном и со слезами на глазах обнял его. Вряд ли они когда-нибудь увидятся, но воспоминания о Бэне всегда будут мучительными, ибо он любил своего сына, пусть и незаконного, больше остальных детей. Но его совесть чиста: теперь у Бэна начнется новая жизнь.
— Ты бы гордилась им, Тора, — тихо сказал он отъезжая.
Путешественники из осторожности останавливались либо в монастырях, либо на фермах. Их щедрые пожертвования, внесенные заранее, обеспечивали радушный прием и безопасность для овец. Каждый вечер они выгружали ягнят из повозки. Маленькие создания с блеянием убегали в поисках матерей, а найдя, принимались мирно сосать.
Наконец они оказались в западной части Шотландии и направились на юг, к Англии.
Вскоре Логан стал узнавать знакомые места.
— Мы уже на моих землях, — внезапно объявил он как-то днем.
— Дорогой мальчик, откуда ты знаешь? — удивился Томас.
Ему еще в жизни не приходилось так тяжело, и он про себя поклялся, что, не считая редких поездок во Фрайарсгейт, больше никаких путешествий не предпримет. В жизни своей он не был так безобразно грязен. И никогда еще от его одежды не пахло так дурно.
— Далеко еще до Клевенз-Карна? — с тоской спросил он.
— Мы доберемся туда к ночи, — улыбнулся Логан.
Розамунда. Его теплая и любящая жена! Наконец-то он проведет ночь в собственной постели. Он завшивел и чесался от укусов блох, которых было полно в тех домах, где они останавливались. И вообще он предпочитал для дальних поездок более теплые месяцы, когда можно ночевать на сладко пахнущей траве или в душистом вереске. Он жестом подозвал одного из членов своего клана, тот немедленно подъехал к вождю.
— Скачи вперед, — велел он, — и передай леди Розамунде, что мы будем к ужину.