Шотландец кивнул и пустил коня галопом. Логан повернулся к Бэну:
— Завтра мы отправимся во Фрайарсгейт. Пастухи могут продвигаться медленнее. Очень важно, чтобы ты и Элизабет уладили свои разногласия как можно скорее. Пусть ребенок родится в любви и согласии.
— С вашего разрешения и люди моего отца переночуют в Клевенз-Карне, а потом я отошлю их обратно, — ответил Бэн. — Пусть овцы останутся на вашем попечении, пока я не пришлю за ними своих пастухов из Фрайарсгейта.
— Да, пожалуй, это более разумно, чем менять стражей на границе, — согласился Логан, отмечая новые властные нотки в голосе Бэна.
Лэрд улыбнулся. Пусть Бэн любит и уважает свою ершистую жену, но в конце концов именно он станет хозяином Фрайарсгейта.
— Ты послал гонца к дорогой Розамунде? — осведомился лорд Кембридж.
— Сегодня вечером у тебя будут вкусный ужин и мягкая постель, — заверил его Логан.
— Лучше пусть она будет не слишком мягкой, иначе я утром не поднимусь, — раздраженно бросил Томас. — А я хочу домой, в Оттерли.
— Вы ближе к дому, Том, чем были несколько недель назад, — заметил Бэн, широко улыбаясь. — Всего несколько дней, мой друг, и вы окажетесь в тепле и уюте собственного гнездышка. Надеюсь, вы скоро пригласите в гости меня и Элизабет.
— Не слишком скоро, — язвительно буркнул лорд Кембридж. — Бог весть сколько времени уйдет на то, чтобы оправиться от нашего маленького приключения. И я был совершенно восхитительной невестой, хотя, увы, никто об этом не узнает. Я снова сделал своей дорогой кузине Розамунде огромное одолжение и спас от позора одну из ее дочерей.
Его спутники рассмеялись. Том громко им вторил. Теперь, когда дом был близок, все сразу почувствовали себя лучше. Через несколько дней все уладится: Элизабет и Бэн обвенчаются, и следующее поколение наследников Фрайарсгейта родится без пятен в родословной.
Конечно, искушение подстегнуть коней было велико, но, помня об отаре овец, Логан ехал с прежней скоростью.
На закате солнца они подъехали к дому. Овец вместе с ягнятами загнали в укрытие, после чего все трое мужчин вошли в зал. Сыновья Хепберна, увидев отца, завопили от восторга и бросились к нему.
Счастливо улыбавшаяся Розамунда бросилась в объятия мужа и поцеловала его.
— Добро пожаловать домой, мой господин. Вижу, ты исполнил мою просьбу и привез мне нового зятя. Том! — воскликнула она, отступая. — Спасибо!
— Дорогая, ты понятия не имеешь, что мне пришлось пережить, чтобы устроитъ судьбу дорогой Элизабет! Я устал как собака, омерзительно грязен, а моя одежда погасит своей вонью любое пламя, когда я швырну ее в костер. Но — да, мы исполнили твою просьбу и привезли жениха.
Он расцеловал ее в обе щеки и отошел с довольной улыбкой.
— Ты любишь ее? — вдруг спросила Розамунда Бэна.
— Да, — не колеблясь, ответил он. — Я полюбил ее с первого взгляда.
— Вот и хорошо. Тебе понадобится терпение святого, чтобы справиться с моей дочерью, пока ее гнев не остынет. Она не хотела, чтобы я послала за тобой. Глупышка! Но я не позволю, чтобы мой внук родился бастардом.
— И не родится, — заверил ее Бэн.
— Значит, ты уверен, что у нее будет сын? — улыбнулась Розамунда.
— Мужчины рода Хей чаще зачинают мальчиков, — пояснил Бэн.
— Значит, ты больше не Маккол? — спросила Розамунда.
— Отец просил меня взять его фамилию, а я счастлив исполнить любое его желание. "Хей" больше подходит для жизни на границе.
— Мудро, — согласилась Розамунда.
Слуги принесли ужин, и Розамунда повела мужчин к столу. Они ели вкусную, хорошо приготовленную еду, а потом Розамунда что-то прошептала на ухо кузену. Тот расплылся в улыбке и поспешил уйти.
— Что ты ему сказала? — с любопытством спросил Логан.
— Сказала, что если он пойдет за Томом на кухню, там его будет ждать чан с горячей водой и чистая одежда. Может, не такая модная, к которой он привык, но, несомненно, чистая. И выбора у него, нет, поскольку я приказала немедленно сжечь то, что сейчас на нем.
Логан и Бэн разразились смехом. Но их веселье оказалось недолгим.
— Когда Том помоется, следующим будет Бэн, а уж потом — ты, мой дорогой Логан, — решительно объявила она. — Иначе вы напустите в мои чистые постели блох и вшей! И я сама вымою вам головы. А теперь я иду на кухню, Том уже ждет меня.
После ее ухода Логан покачал головой.
— Значит, ты любишь ее, — пробормотал он. — Это хорошо, потому что женщины Фрайарсгейта обладают сильной волей и таким же сильным характером. Спорить с ними нет смысла.
— Моя мачеха Эллен, — хмыкнул Бэн, — была такой же. Па обожал ее, хотя у него были и другие женщины.
— Я бы не советовал тебе следовать его примеру, — предупредил Логан.
— Но мой па женился на Эллен, чтобы получить сыновей. Она была его третьей женой. Правда, он уважал ее, и они хорошо относились друг к другу. Она всегда знала, с кем он ей изменил, и знала также, что он снова вернется к ней. Но со мной все по-другому. Я люблю Элизабет всей душой. И для меня не существует других женщин.
— Рад это слышать. У меня нет своих дочерей, но Элизабет была совсем маленькой, когда я женился на ее матери. Она не помнит своего отца, и я всегда думаю о ней как о собственном ребенке. Я хочу для нее счастья.
— Я тоже, — кивнул Бэн. — Но даже я знаю, что потребуется время, чтобы вновь заслужить доверие Элизабет. Теперь я понимаю, каким был дураком!
— Да уж, — протянул Логан. — Обязательно скажи ей это. Женщины любят, когда мужчины каются в совершенных ошибках. Это заставляет их увериться в собственной мудрости.
Вошел слуга. Он сказал Бэну, что все готово для купания и леди его ждет. Бэн, не возражая, последовал за ним на кухню, разделся и, влез в большой дубовый чан. К его удивлению, вода была еще довольно горячей. Розамунда вручила ему тряпочку и мыло, а сама, встав на невысокую подставку, стала работать щеткой, едва не содрав с него кожу. Наконец она вымыла его густые темные волосы и заодно вычесала гнид.
— Ну вот, — с удовлетворением сказала она, — ты довольно чист. По крайней мере, когда будешь стоять с моей дочерью у алтаря, от тебя не будет смердеть. Завтра я поеду с вами во Фрайарсгейт. Последнее время Элизабет крайне несговорчива.
— Она здорова? — взволнованно спросил Бэн, взяв у нее полотенце.
— Да, она носит ребенка легко.
Розамунда протянула ему чистую полотняную рубашку и темные штаны. Бэн с благодарностью натянул одежду.
— Благодарю вас, мадам, — поклонился он.
— А теперь пришли сюда моего мужа, — усмехнулась она, отметив про себя, какие у него большие ноги.
Впрочем, он большой человек с большим сердцем. Элизабет очень повезло, хотя сейчас та не слишком хорошего мнения о сбежавшем женихе.