Лорд Кембридж подвел Розамунду к дверям и сказал одному из стражей:
— Леди Розамунда Болтон по личному приглашению королевы. — Затем поцеловал кузину в щечку и добавил: — Милая, я отправлюсь на поиски своих друзей.
Он подмигнул Розамунде и был таков.
Часовой распахнул перед леди Фрайарсгейт одну из створок высоких двойных дверей, и она оказалась в королевских апартаментах. Поначалу Розамунде показалось, что среди фрейлин нет ни одного знакомого лица. Но тут к ней поспешила госпожа Драм.
— Леди Розамунда из Фрайарсгейта, не так ли? — спросила она.
— Да, — ответила Розамунда. — Как я рада снова видеть вас, госпожа Драм! Вы передадите королеве, что я пришла?
— Да, миледи. Вы пока подождите здесь, среди этих трещоток. — И госпожа Драм вышла в следующую комнату.
Розамунда украдкой усмехнулась. Госпожа Драм дала весьма точное определение дамам, собравшимся в приемной у королевы. Вскоре вновь появилась госпожа Драм:
— Ее величество не может принять вас сейчас, миледи, но она приказала ждать, когда вас позовут.
— Мне ждать здесь? — уточнила Розамунда.
— Здесь, в приемной, — с виноватым видом ответила госпожа Драм и, обведя взглядом комнату, добавила: — Ага, вон там я вижу достаточно удобное кресло. Присядьте, миледи. — Она провела Розамунду в дальний угол, еще раз улыбнулась, пытаясь ободрить, и вышла.
Розамунда села в кресло. А что еще ей оставалось? Она набралась терпения и стала ждать. Наступило время обеда, и королева в сопровождении пышной свиты проследовала через приемную в тронный зал. Розамунда вскочила, но королева даже виду не подала, что заметила свою старую подругу. Розамунда снова опустилась в кресло. Ее не пригласили к обеду, а значит, она не могла пойти вслед за остальными. Приемная обезлюдела — даже слуги отправились по своим делам, — и Розамунда провела в полном одиночестве несколько долгих часов. Лишь один раз она покинула свой пост, чтобы сходить по нужде, но и тогда поспешила вернуться, чтобы никто не заметил ее отсутствия. Сквозь большое окно в королевской приемной можно было следить за тем, как медленно угасает длинный летний день. Сумерки не спеша превращались в ночную тьму, а Розамунда все еще сидела в кресле. Наконец дверь в приемную отворилась, и вошла госпожа Драм. Судя по ее удивленному виду, она никак не ожидала застать здесь Розамунду.
— Вы все еще здесь, миледи?
— Думаю, королева запамятовала обо мне, — сдержанно ответила Розамунда.
— Я сию же минуту найду ее и скажу, что вы ждете, — пообещала фрейлина, явно чувствуя себя неловко оттого, что Розамунду продержали в приемной целый день. Она вышла, но вскоре вернулась с обескураженным выражением лица. — Простите, миледи. Королева сказала, чтобы вы шли домой и явились завтра.
— Спасибо, госпожа Драм. Пожалуйста, передайте ее величеству, что завтра я вернусь во дворец и буду ожидать ее милости. — С этими словами Розамунда встала, расправила юбку и вышла из королевской приемной. Она чувствовала, как в груди у нее все клокочет от бессильного гнева, и поспешила покинуть дворец. Что это нашло на королеву? Почему она позволяет себе так обращаться с Розамундой? Мало того что она проторчала в приемной весь день, причем большую часть времени — в полном одиночестве, так ей еще не предложили никакого угощения и в конце концов попросту указали на дверь. Ну уж завтра она непременно постарается выяснить причину своей опалы.
Однако и на следующий день Розамунду во дворце проигнорировали. Она вновь сидела в приемной весь день, и никто не предложил ей даже стакан воды. Затем ее отправили домой, не подумав извиниться. То же повторилось и на третий день.
На четвертое утро Розамунда вновь явилась в Вестминстер. И госпожа Драм приветствовала ее с ободряющей улыбкой:
— Королева сказала, что сегодня примет вас, миледи! — А потом добавила, понизив голос: — Сколько лет я служу ее величеству и еще ни разу не видела, чтобы она так сурово обошлась со своей старинной подругой!
— Ничего страшного, госпожа Драм, — удрученным голосом отвечала Розамунда. — Это ведь очень тяжелый труд — быть королевой.
Госпожа Драм поспешно закивала в знак согласия:
— Это все из-за того, что у нее нет ребеночка. А ведь она такая праведная женщина — настоящая христианка!
— Неисповедимы пути Господни! — сказала Розамунда.
— Аминь! — Госпожа Драм перекрестилась и добавила: — Вам снова придется ждать, но уж сегодня вас точно примут. Это я обещаю.
Итак, Розамунде ничего не оставалось, как снова занять свое кресло и продолжать ломать голову над тем, почему королева обращается с ней так невежливо. Это было на нее не похоже. Несмотря на всю свою преданность ее величеству, Розамунда начала сомневаться, не совершила ли она глупость, покинув Фрайарсгейт. Сколько дел пришлось отложить из-за этой поездки! Не говоря уже о том, что Логан ждет ее возвращения. Он снова будет за ней ухаживать. Хочет ли этого она сама? Почему все как сговорились в своих попытках снова выдать ее замуж? И как она сможет принадлежать другому мужчине после Патрика Лесли? Розамунда погрузилась в воспоминания о Сан-Лоренцо. Это было самое чудесное время в ее жизни, и вряд ли ей суждено еще раз изведать то счастье, что было даровано ей судьбой на протяжении нескольких месяцев на берегу моря и потом, во Фрайарсгейте. Это было подобно волшебному сну.
Миновало утро. Королева со своими фрейлинами проследовала на обед. Розамунда продолжала ждать. И вот ближе к вечеру дверь в приемную отворилась, и в комнату вошла Екатерина Испанская. Она прямо посмотрела на Розамунду и сказала:
— Идем!
Розамунда вскочила с кресла и поспешила следом за королевой в ее личный кабинет.
Екатерина резко развернулась и холодно произнесла:
— Как ты посмела не ответить на мой вызов в прошлом году, Розамунда Болтон?
— Я не получила вашего вызова вовремя, ваше величество! — оправдывалась Розамунда. — Меня не было во Фрайарсгейте, когда приехал гонец. Я была в Эдинбурге, куда уехала, собираясь выйти замуж.
— Так ты вышла замуж? — спросила королева, глядя на Розамунду пронизывающим насквозь взглядом.
— Нет, — сдавленно ответила Розамунда.
— Почему нет? — прозвучал резко, как удар бича, вопрос.
— Когда я приехала, у лорда Лесли случился удар. Я провела месяц, выхаживая его, но его память восстановилась лишь частично. Он не смог вспомнить ничего о событиях последних двух лет. Он не вспомнил меня. В сложившихся обстоятельствах мы вряд ли могли пожениться.
— Возможно, он просто передумал, а болезнью воспользовался как оправданием, — с намеренной жестокостью заметила королева. Похоже, ей доставляло удовольствие причинять Розамунде боль…
— Если бы ты видела его, если бы знала его так, как я, ты сама поняла бы, что этого не могло быть, — проговорила Розамунда сквозь слезы.