— Следует ли нам найти для тебя мужа, Розамунда Болтон, пока ты находишься при дворе? — рассуждала вслух королева. — Тебе непременно нужно снова выйти замуж.
— Не смею вам перечить мадам, но вспомните, что говорила когда-то достопочтенная Маргарет. Женщина выходит замуж ради блага всей семьи, а потом ей не возбраняется выйти замуж ради собственного блага. Владелец соседнего поместья собирается сделать мне предложение. Мы знакомы с ним с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Когда я овдовела во второй раз, он попытался свататься ко мне, но тогда я уже была обещана Оуэну Мередиту, — объяснила Розамунда. Меньше всего ей хотелось, чтобы вместо нее самой кто-то снова выбирал ей мужа. И королеве вовсе ни к чему было знать, что ее сосед — шотландец.
— Ох как интересно! — воскликнула Екатерина. — Он красивый?
— Полагаю, многие сочли бы его красивым. У него необыкновенно красивые глаза — синие-синие, — ответила Розамунда с мечтательной улыбкой.
Королева кивнула:
— Трудно устоять перед мужчиной с такими синими глазами. У короля тоже синие глаза.
— Да, я помню, — пробормотала Розамунда, вовсе не желая углубляться в обсуждение внешности Генриха Тюдора. Она сделала реверанс и сказала: — Ваше величество, с вашего позволения пойду поищу своего кузена.
— Конечно, ступай, — милостиво разрешила Екатерина. — Можешь передать ему от меня привет. Я видела его на приемах в тронном зале, но не имела возможности поговорить. Такой учтивый и милый джентльмен. До меня дошли слухи о том, что он, кажется, продал свои земли на юге и перебрался в Камбрию, чтобы жить рядом с вашим семейством?
— Вы не ошиблись, мадам, Том действительно перебрался к нам, — ответила Розамунда. — Для меня его присутствие — большая поддержка. Очень важно иметь помощь родных людей.
Королева кивнула в знак согласия, и Розамунда сочла это за разрешение удалиться. Она сделала еще один реверанс и пятясь вышла из личного кабинета Екатерины в приемную. Здесь было полно народу. Направляясь к дверям, Розамунда заметила в толпе Инес де Салинас. Розамунда мило улыбнулась ей и кивнула как старой знакомой, изо всех сил стараясь сдержать злорадный смех при виде недоуменной физиономии желчной испанки.
Розамунда нашла Томаса Болтона в тронном зале, где он играл в кости с другими джентльменами. Как только лорд Кембридж увидел свою кузину, он извинился перед партнерами, собрал со стола выигрыш и подошел к ней. Вдвоем они постарались найти такое место, где никто не смог бы подслушать их разговор.
— Королева тебя приняла? — в нетерпении спросил Том. — И как она объяснила то, что заставила тебя несколько лап дней дожидаться аудиенции?
— Инес, — коротко ответила Розамунда.
— Что? — не понял Том.
— Помнишь тот вечер, когда в начале лета мы покидали двор, чтобы вернуться в Камбрию? Помнишь, что Инес удалось высмотреть и как я пыталась оправдаться, назвав имя другого джентльмена? Она мне не поверила, но мне показалось, что я убедила ее хранить молчание. Однако она поступила по-своему и насплетничала обо мне королеве, — объяснила Розамунда.
— И что ты сказала королеве? — спросил Том.
— Конечно, все отрицала. Я никогда не сознаюсь в этом, Том. Я была беззащитна и не могла отказать. Это был тот редкий момент слабости, о котором потом не только жалеешь всю жизнь, но и стыдишься, хотя на несколько кратких мгновений я испытала удовольствие от того, что вкушаю запретный плод. Однако я всегда буду отрицать это, потому что не хочу причинять королеве ненужную боль. Да и король вряд ли признается в этом, даже на исповеди. Он слишком убежден в своем божественном праве на любые поступки, — добавила Розамунда с кривой усмешкой.
— И королева тебе поверила? — в нетерпении спросил Том.
— Ей очень хотелось мне поверить, — ответила Розамунда, — хотя до конца жизни она все равно будет меня подозревать. Инес знала о подозрительности Екатерины и попыталась сыграть именно на этом. Но я проявила не меньшее коварство, потому что сыграла на желании королевы сохранить нашу детскую дружбу. Она никогда не забудет о том, как мы с Оуэном поддержали ее в самые трудные месяцы ее жизни.
— Надо помочь ей поверить, что ты более искренна, чем Инес, — тут же предложил лорд Кембридж.
— Нам следует оставить все как есть, — возразила Розамунда. — Королева согласилась завтра принять Филиппу!
— Нет. Есть одна тонкая деталь, которая сделает более приемлемой для нее твою ложь, чем правду Инес де Салинас, — ответил Том. — Положись на меня в этом деле!
— Королева сказала, что на днях двор переезжает в Виндзор, — сообщила Розамунда, не желая больше обсуждать неприятную для себя тему. — Ты уже знаешь об этом? Может, ты уже успел купить для нас дом в Виндзоре, кузен? — приблизившись, добавила она. Том расхохотался:
— Нет, дом я не покупал, но знал, что мы переезжаем в Виндзор, и снял для нас целый этаж в самой дорогой гостинице. Так что ты можешь не опасаться, милая, — нам не придется спать на сеновале!
День незаметно клонился к вечеру, и тронный зал стал постепенно наполняться придворными. Женщины, с которыми Розамунда водила знакомство во время своего прошлого визита в Лондон, дружно приветствовали ее. Розамунда отвечала подчеркнуто вежливо, но про себя усмехалась. Совершенно очевидно, что ее статус заметно вырос в их глазах. Однако нигде не было видно Инес де Салинас.
И вдруг совершенно неожиданно перед Розамундой возник Чарлз Брендон.
— Моя драгоценная Розамунда, — замурлыкал он, как кот над тарелкой сливок, — как прекрасно снова видеть вас при дворе! — Он ослепительно улыбнулся и поднес руку Розамунды к губам. — Идемте, милая, пошепчемся о добрых старых временах! — Придерживая Розамунду под руку, Брендон повел ее по залу, приговаривая на ходу: — Постарайтесь не казаться такой растерянной, моя крошка. В конце концов, разве я не ваш старинный любовник?
Розамунда взглянула на его невозмутимое лицо и так громко рассмеялась, что на нее стали обращать внимание. Заметив это, она перестала смеяться и сказала:
— Милорд, будьте добры объяснить, что все это значит!
— Ваша маленькая выдумка должна показаться правдоподобной тем, кто готов пустить о вас нехороший слушок, не так ли, Розамунда Болтон? — Его темные глаза задержались на ее лице. — Ах, какая вы красавица! Какая жалость, что вы добровольно заточили себя в своем поместье на севере!
— Я так ничего и не поняла, милорд, — удивленно взглянула на своего кавалера Розамунда.
— Я знал обо всем с самого начала, сразу после вашего отъезда, — сказал он. — Личный слуга короля, небезызвестный вам Уолтер, предупредил меня, что, если мне зададут кое-какие вопросы, я должен буду подтвердить вашу ложь. Но никто так и не спросил меня об этом вплоть до сегодняшнего вечера, когда Уолтер явился ко мне еще раз. Он сказал, что наше маленькое представление понадобится для того, чтобы окончательно убедить одну леди.