Филиппа, довольная, хихикнула и важно зашагала под руку с Томом. Розамунда, следуя за пажом, покинула тронный зал.
Она пошла за ним сначала по одному коридору, потом по другому, более темному и узкому. Наконец паж остановился перед какой-то дверью, распахнул ее и пригласил Розамунду пройти вовнутрь.
— Я буду ждать снаружи, чтобы проводить вас обратно в зал, миледи, — почтительно промолвил он и закрыл дверь.
Розамунда, оставшись одна, осмотрелась. Она оказалась в небольшой комнате, в дальнем углу которой жарко горел камин. Стены комнаты украшали обтянутые полотном панели. Широкие некрашеные половицы потемнели от времени. Узенькое окошко выходило в мощенный булыжником тесный двор, где в этот час не было ни души. Из мебели в комнате были только небольшой квадратный стол, сложенный из дубовых досок, и два кресла с высокими резными спинками. Подушечки на сиденьях давно залоснились от грязи и потеряли первоначальный цвет. Розамунда присела на одно из них и принялась ждать, горько улыбнувшись при мысли о том, что за последнее время набралась опыта в ожидании милости монархов из дома Тюдоров.
Наконец потайная дверь, которую Розамунда не заметила, распахнулась, и в комнату вошел король Генрих VIII. При первом взгляде на него у Розамунды создалось впечатление, что король несколько подрос с тех пор, когда они встречались в последний раз, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что этот эффект создавался благодаря чрезвычайно пышному костюму. Впрочем, если в мужчине шесть с лишним футов роста, он и так способен произвести внушительное впечатление. Генрих посмотрел на Розамунду таким взглядом, что она поспешно вскочила и сделала реверанс.
— Ну, мадам, и что вы можете сказать в свое оправдание? — резко произнес король.
— Не понимаю, в чем я могла провиниться перед вашим величеством? — в свою очередь спросила Розамунда.
— Не смейте водить меня за нос, мадам! — рявкнул Генрих. — Вы никогда не умели врать!
— К тому же я никогда не обладала даром ясновидения, сир, и вам придется более определенно пояснить причину вашего гнева, — спокойным тоном ответила Розамунда. Она нисколько не испугалась гнева короля. Вообще-то ей положено было бояться, но она не чувствовала страха. Откуда в ней это спокойствие? Ведь она отлично понимала, чем может грозить королевская немилость!
Генрих с шумом выдохнул и сел в одно из кресел.
— Встань передо мной, Розамунда! — приказал он. Розамунда подчинилась.
— На колени! — прозвучал новый приказ. Розамунда смирила свой гнев и встала на колени.
— Итак, мадам, что вы делали в Шотландии? — строго спросил король.
— Я была в гостях по приглашению сестры вашего величества. Как должно быть известно вашему величеству, мы с королевой Маргаритой дружим еще с детства, — отвечала твердым голосом Розамунда.
— А почему вы отправились в Сан-Лоренцо, мадам? Что-то я не припомню, чтобы вам нравилось путешествовать!
Король, казалось, просвечивал Розамунду насквозь проницательным взглядом.
— Я поехала туда, потому что меня позвал граф Гленкирк, — сказала она.
— Он был твоим любовником, — скорее не спрашивал, а утверждал король.
— Да, он был моим любовником, — еле слышно подтвердила Розамунда.
— Я не ожидал от тебя столь недостойного поведения — заявил Генрих.
— Значит ли это, что мое поведение чем-то оскорбило ваше величество? — спросила Розамунда и прямо посмотрела Генриху в лицо. Она с трудом сдерживала в себе злость. Будь Генрих хоть десять раз ее король — он как был, так и остался избалованным мальчишкой.
Генрих вскочил на ноги, грозной массой навис над Розамундой и грубо рванул ее вверх, схватив под локоть.
— Не испытывайте моего терпения, мадам! Вы знаете, как опасно со мной связываться! — Его холодные синие глаза встретились с твердым взглядом янтарных глаз Розамунды.
Она вырвала руку и немного отступила назад.
— Тогда, Хэл, нам обоим лучше присесть и поговорить по душам. Я без утайки отвечу на все твои вопросы, но тот спектакль, который ты сейчас устроил, недостоин того, кто стал Большим Гарри. — Розамунда смотрела на Генриха смело и открыто.
Резким взмахом руки он указал ей на одно кресло, а сам занял другое, раздраженно сказав при этом:
— Не смей забывать, с кем говоришь!
— Я никогда об этом не забываю, Хэл! — Розамунда снова назвала короля по имени, ведь он, в конце концов, не запретил ей этого.
— Ричард Ховард, мой посол, видел тебя в Сан-Лоренцо! — продолжил Генрих.
— Да, это так, — ответила Розамунда. — Сан-Лоренцо слишком маленькое герцогство, милорд, и ни одна тайна не хранится там достаточно долго. Сперва лорд Ховард узнал меня в лицо, а позднее ему назвали мое имя, и он сообразил, что мог встречать меня прежде.
— Он сказал, что ты солгала ему, когда он спросил, не были ли вы знакомы! — заметил король.
— Нет, Хэл, я ему не лгала. Мы действительно виделись когда-то при дворе, но нас так и не представили друг другу, а значит, мы не были с ним знакомы, не так ли?
Король коротко хохотнул и тут же снова строго спросил:
— Что делал в Сан-Лоренцо лорд Лесли? Он был там первым послом моего зятя много лет назад. Почему он вернулся, мадам?
— Когда мы с графом встретились в замке Стерлинг, мы полюбили друг друга с первого взгляда. Тебе трудно поверить в такую любовь, но с нами это было именно так. Мы не в силах были расстаться. Однако двор шотландского короля стал не самым лучшим местом для нашей любви, а уж твой двор — и подавно. Вдобавок зима в том году выдалась на удивление холодной и снежной. И графу пришло в голову увезти меня в Сан-Лоренцо, где мы могли бы наслаждаться южным теплом и без помех любить друг друга так, как нам хочется.
— Но вы остановились в резиденции шотландского посла. — Генрих не скрывал своего раздражения. Слушая рассказ Розамунды, он пытался уличить ее во лжи.
— Это верно. Некогда в этом доме жил Патрик, и лорд Макдафф настоял на том, чтобы мы остановились именно у него. Я не видела в том ничего плохого. Из окон наших апартаментов открывался очаровательный вид на город. Представь себе, Хэл, там принято красить дома во все цвета радуги. А с террасы мы могли любоваться морем. У нас была большая ванна. Мы поставили ее на террасе и каждый день принимали ванну вдвоем, под жарким солнцем. Там уже в феврале начинают цвести сады! Это был настоящий рай! — Лицо Розамунды заметно оживилось при воспоминании о днях, проведенных в Сан-Лоренцо.
— Ты была представлена герцогу? — продолжал расспрашивать король.
— Они с Патриком — старинные друзья. И мне очень понравился его двор, Хэл. Там ты совсем не скован условностями. Мы были там множество раз, и нас познакомили с известным художником из Венеции, графиней из Германии, этим твоим лордом Ховардом и многими другими людьми. Наши слуги влюбились друг в друга и были обвенчаны самим епископом Сан-Лоренцо в кафедральном соборе.