Когда граф Данмор, подошедший последним, принес свою клятву племяннику, молодой король, подняв дядю с колен, объявил:
— Благодарю тебя, Тэвис Стюарт, за верность и поддержку моего дела. Я знаю, как сильно ты любил моего отца.
— Ты тоже любил его, мальчик, — ответил граф. — Во всем этом нет твоей вины, но послушай меня, постарайся немедленно утвердить свою власть над этой сворой диких псов, иначе окажешься в положении отца. Правда, может, все не так ух плохо. Джемми был суровым человеком, а ты унаследовал обаяние и доброту матери. Только будь сильным, малыш.
— Я последую твоему совету, дядя, — кивнул принц, — ибо это честный совет любящего человека. — Но тут его синие глаза блеснули. — Я слышал, графиня не согласна с тобой.
Покраснев, граф Данмор пробормотал:
— Вы ведь знаете, у Арабеллы на все есть собственное мнение, ваше величество. Видимо, я не могу усмирить ее.
— Возможно, не стоит делать этого, дядя. Мне твоя жена нравится такой, какая она есть, и думаю, тебе тоже. Если изменишь Арабеллу, она не будет той, которую ты любишь!
Тэвис Стюарт хмыкнул:
— Да, ты прав, племянник. — И, поколебавшись, добавил:
— Еще один совет, Джейми Стюарт. Ты намереваешься лишить Рэмзи титула, не так ли?
Король кивнул.
— Отдай графство Босуэлла Патрику Хэпберну. Хоум — хороший человек, но всегда хочет показаться выше и значительнее, чем есть на самом деле, и в данный момент чванится и кичится своим положением. Хэпберн прекрасно будет его уравновешивать, а поскольку они в родстве, значит, и распрей лишних не будет. Кроме того, Хэпберн заслужил титул графа. Он истинный приграничный лорд и хороший боец.
Король облегченно улыбнулся:
— Ты избавил меня от большой беды, дядя, потому что я не знал, кому передать титул, но ты прав. Именно Патрик Хэпберн подходит как нельзя лучше.
— Ты быстро оцениваешь ситуацию, Джейми, — одобрительно кивнул граф. — Хорошее качество. Жаль, что твой отец им не обладал! Удалось ли тебе узнать, кто был виновником его смерти?
По лицу юного короля прошла тень.
— Нет, дядя. Ты ведь знаешь, каким плохим наездником был отец. Он либо упал, либо был сброшен серым жеребцом, когда проезжал мимо Битонской мельницы в Бэннокберне, но сознания не потерял и послал жену мельника за священником.
Она привела какого-то человека, объявившего себя монахом, который попросил оставить его наедине с умирающим, чтобы тот мог исповедаться. Когда через некоторое время мельник с женой вошли в комнату, где лежал король, они обнаружили, что он заколот, а «священник» исчез.
— Не могли ли мельник с женой участвовать в заговоре? — допытывался граф.
— Нет, дядя. Их допросили с пристрастием, бедные люди были смертельно напуганы и тряслись от ужаса. Клянусь Богом, дядя, я чувствую себя виновным в его смерти! — горестно пробормотал юный король.
— Но убийца не был найден, не так ли?
Король покачал головой.
— Да будет так, — решил граф Данмор. — Ты должен думать о своей жизни и делах страны, Джейми.
— А тебе все равно? — с горечью спросил Джеймс. — Ведь он был твоим братом!
— Ты не прав, Джейми, мне очень больно, но брат мой скончался, и ничто не сможет его вернуть. Найди мы убийцу, я прикончил бы его собственными руками, но ты не должен мучить себя — лучше оставить все как есть и идти своим путем, парень. Твой отец упокоился рядом с королевой Маргаритой в Кэмбускеннете, а ты — король Шотландии. Для этой судьбы ты был рожден! Теперь царствуй!
После коронации граф Данмор отправился домой и, несмотря на все события, произошедшие за последние несколько недель, обнаружил, что графиня ничуть не смягчилась по отношению к новому королю и, как всегда, ее главным образом беспокоило возвращение Грейфера.
— Ты не спросил Джейми, может, он успел получить ответ короля Генриха насчет моей просьбы?
В этот день Арабелла выглядела особенно соблазнительно — с длинными волосами, заплетенными в толстую косу, в простом платье из бледно-голубого шелка.
Жадно впиваясь в жену глазами, граф вспомнил, как тосковал по ней. От Арабеллы исходил слабый запах вереска, ее любимых духов, нежная гладкая кожа была чуть влажной.
Обняв и поцеловав жену, граф попытался пошутить:
— Видишь ли, любимая, за всей этой суматохой — сражением, похоронами, коронацией — просто времени не было вспомнить о твоем Грейфере.
— Но ты поговоришь с племянником? — настаивала Арабелла.
— Попытаюсь, девочка, — честно признался граф, — но у Джейми и без того много забот, ему еще нужно укрепиться на троне. Необходимо успокоить недовольных и раздать должности и звания, завоевать доверие Франции и Англии. Твоя беда — наименьшая из всех переживаний Джеймса.
Графиня открыла было рот, но тут же закрыла его. Тысячу раз они уже спорили об этом, но по-прежнему не могли прийти к согласию.
Грейфер для нее был важнее всего на свете, а для Тэвиса на первом месте было все что угодно, кроме наследства жены. Арабелла отправилась к королю Джеймсу III за помощью, но теперь, возможно, придется ехать и к новому королю — ведь у мужа был Данмор, и Грейфер для него значения не имел. Он, наверное, будет рад, если Мэгги выйдет замуж за отпрыска семейства Хоумов, Дугласов или Хэпбернов.
— Ты опять что-то замышляешь! — полушутя сказал граф.
— Да, — призналась Арабелла.
— В таком состоянии ты способна на все что угодно.
— Не думаю, — рассмеялась Арабелла.
— Пойдем в спальню, — прошептал он.
— Как, милорд?! — с притворным ужасом охнула она. — Средь бела дня?
Тэвис выглянул в окно.
— Еще час до заката остался, — согласился он.
В комнатах слишком душно, милорд Я придумала кое что получше, — предложила Арабелла — Неужели?
— Да, милорд, — таинственно протянула она и, взяв его за руку, повела через подвесной мост — Я обнаружила это место, когда гуляла с Мэгги. У бедняжки зубки резались, а от жары ей только хуже становилось. Твоя мать посоветовала втирать ей в десны растертую гвоздику, и это, конечно, помогло, но не совсем. Самое главное было отвлечь малышку от боли. — пояснила Арабелла. — Мы долго гуляли, и недавно я нашла маленький ручеек, протекающий через рощицу за лугом Деревья скрывают нас, так что из замка не видно, когда мы купаемся.
— Ты умеешь плавать? — удивился граф.
— Да. Отец научил, когда я была маленькой.
Не прекращая говорить, Арабелла начала расшнуровывать платье.
— Наша дочь любит воду и резвится в ней, как лягушонок.
Скинув корсаж, она аккуратно положила его на траву под деревьями.
— Дно ручья песчаное, и здесь не слишком глубоко. Я никогда не выпускаю Мэгги из рук, хотя она громко кричит. Думаю, позволь я, она тут же уплыла бы.