— Допустим, — великодушно согласился Берсеньев. — Но ты все-таки подумай: а нет ли человечка, которому ты точно кость в горле?
— Был один, — буркнула я. — Но сейчас мы вроде дружим.
— Бабло в ваших разборках присутствовало?
Отвечать я не стала, но подумала: Димка уверен, что Стас несколько лет назад уехал из этого города не с пустыми руками, если быть точной, с миллионом долларов. И вознамерился их вернуть, даже брал меня с этой целью в заложники. Денег не получил, а потом воспылал ко мне внезапной симпатией. Общение с Берсеньевым способно угробить последнюю веру в светлое будущее человечества.
— В этом направлении тоже стоит покопаться, — кивнул он. — Переходим к Юдиной.
— А здесь где бабло? — съязвила я.
— Его тут немерено. Полгода назад господин Рыжиков, человек и бизнесмен, предлагал большие деньги Юдиной за ее газетенку. Она мне об этом сама рассказывала. Но если мои слова вызывают у тебя сомнение, ты можешь легко их проверить. Ее супруг очень на продаже настаивал, но мадам, конечно, не согласилась, а мнение мужа ее не интересовало. Не далее как вчера господин Рыжиков сделал вторичное предложение, еще более выгодное. И Юдин ответил, что подумает, потому что не видит у газеты будущего без своей супруги. И правильно. Газетка без нее захиреет. А Рыжиков парень ушлый, сделает из нее симпатичненькое изданьице, забитое сплетнями и рекламой. Есть существенное возражение против моей версии? Дохлые заверения, что Юдин очень любил жену, как ты понимаешь, в расчет не принимаются.
— Ладно, допустим, он хотел продать газету и жить в свое удовольствие богатым пенсионером. В конце концов, он уговорил бы жену или развелся с ней, потребовав свою долю.
— Ага. Вопрос, сколько бы он получил в этом случае.
— А сколько он получит, если его злодейство раскроют?
— Верное замечание. Интеллигентные дядечки зря рисковать не любят, значит, нам следует узнать, а не было ли серьезных причин для подобного риска. То есть срочная и острая необходимость в деньгах. Долги, внебрачные дети, любовница, наконец. Все сгодится.
— Ну и размах, — съязвила я.
— Повезло тебе, — широко улыбнулся Берсеньев. — Есть у кого учиться. Рассказы о мемуарах Юдину на руку. Следствие в первую очередь примет во внимание профессиональную деятельность его супруги, а тут еще фокус с разоблачениями. Кстати, алиби у Юдина есть?
— Он был на даче.
— Проверим. Ну вот, примерный перечень мероприятий я успел набросать. Как тебе?
— На душе паршиво, а так ничего, — честно ответила я.
— Душа — это из области непознанного, а я материалист. Ну так что, берешь меня в компаньоны? — Светлые глаза смотрели с насмешкой, а я пребывала в легкой растерянности. Следовало послать его к черту, да и самой никуда не лезть. Мало родителям переживаний… Берсеньев — редкая сволочь, с которым в разведку только дурак пойдет. И то, что он мне тут наговорил… должна быть причина.
— Скажи, зачем тебе это нужно?
— Ты уже задавала этот вопрос, и я на него ответил.
— Скучающий бизнесмен, которому нечем заняться?
Берсеньев закатил глаза, а потом заявил с самой серьезной миной:
— На самом деле я влюблен в твою сестру и мне не нравится, что в нее стреляли.
Через полчаса мы вместе покинули клуб, все это время Берсеньев делился своими светлыми мыслями по поводу расследования. Я оказалась благодарным слушателем, что он оценил.
— У Юдиной была подруга, Ольга, кажется. Как-то раз я встретил их в кафе. Подруги любят поболтать о своих проблемах, вдруг покойная не исключение?
— И где искать эту подругу? — спросила я, скорее из желания слегка досадить.
— Это я беру на себя, — великодушно сообщил он. — Ты где оставила машину?
— Я приехала на такси.
— Тогда садись, отвезу тебя домой.
— Без надобности.
— Садись, — повторил он. — Мы теперь партнеры, значит, довольно много времени будем проводить вместе. Так что привыкай.
Решив, что спорить глупо, я устроилась на переднем сиденье рядом с Берсеньевым.
— Насчет Агаты ты правду сказал? — помолчав немного, спросила я.
— Конечно. С какой стати мне врать?
— Кто знает, что ты затеял.
— Что за недоверие? — хмыкнул Берсеньев. — У меня тоже есть вопрос… личного характера. Судя по тому, что ты одна по городу болтаешься, хеппи-энда со Стасом не вышло?
— Потрясающие дедуктивные способности, — съязвила я.
— Значит, мой совет не пошел на пользу?
— Много вас, советчиков.
— Ты ж его любишь или уже не очень?
— Скажи на милость, с какой стати мне обсуждать все это с тобой?
— Я испытываю к тебе слабость, — засмеялся Берсеньев. — Такой ответ устроит?
— Меня устроит, если ты заткнешься, — вяло ответила я.
— Да ради бога… — Берсеньев замолчал, а я уставилась в окно с невеселыми мыслями. Из неприятной задумчивости меня вывел смешок Сергея Львовича. Я посмотрела на него, силясь понять, что это его так разбирает. Он таращился в зеркало заднего вида и продолжал ухмыляться. Перевел взгляд на меня и сказал: — Поздравляю, за нами хвост.
— Где? — растерялась я. — То есть с чего ты взял?
— С того, что темно-синий «Опель» плетется за нами от самого клуба.
— Может, вовсе не за нами? — нахмурилась я, тут же вспомнив, как совсем недавно обратила внимание на интерес к своей особе. Правда, тогда подозрение вызвали «Жигули», да и я была не до конца уверена, что их обладатель болтался за мной.
— Сейчас проверим, — кивнул Берсеньев. Притормозил на светофоре, а когда загорелась стрелка, лихо перестроился в соседний ряд, вызвав возмущение водителя «Мерседеса», которого нагло подрезал, и рванул по прямой. Глядя в зеркало, я наблюдала, как «Опель» пытается повторить тот же маневр, но с куда меньшим успехом.
Берсеньев сбросил скорость, теперь мы двигались по проспекту. Через пару минут я вновь увидела «Опель», он держался на почтительном расстоянии, но все-таки следовал за нами. Берсеньев свернул и снова притормозил, мы достигли середины переулка, когда опять появилась та же машина.
— Настойчивый парень, — хмыкнул Сергей Львович. — Пожалуй, стоит с ним познакомиться.
Еще один поворот. Улица впереди была пустынной, Берсеньев разогнал машину и вдруг, резко сбросив скорость, юркнул в ближайшую подворотню. Она вела в небольшой двор, забитый машинами. Однако Берсеньев смог развернуться довольно быстро, я вынуждена была признать, что машину он водит мастерски. Мы вновь оказались в подворотне. А дальше было так: появился «Опель», его водитель, как видно, нас потерял и теперь спешил преодолеть расстояние до перекрестка. Берсеньев рванул ему наперерез, для этого ему пришлось взгромоздить свою машину на тротуар, в считаные секунды обогнать «Опель» и заблокировать проезд. Он выскочил из машины, через мгновение оказался возле «Опеля» и распахнул дверь. С некоторым опозданием я присоединилась к нему, решив поучаствовать в торжественной встрече. Если для меня вся эта чехарда была довольно неожиданной, то водитель «Опеля» и вовсе растерялся. Переводил взгляд с меня на Берсеньева с видом человека, который вины за собой не знает и потрясен чужой наглостью.