Вспоминает свою погибшую девушку.
И тут у главного входа в лечебный дом раздается вопль Коринн. Она расскажет охране, что ночью «Ответ» пробрался в дом, избил ее до полусмерти и похитил меня. Она даже покажет, в каком направлении скрылись целительницы, а я побегу в обратном.
История, конечно, бредовая. Кто поверит, что «Ответу» удалось проникнуть в охраняемый солдатами дом?
Но я знаю, на что она рассчитывает. На слухи. У «Ответа» уже есть репутация.
Удается же им незаметно подкладывать бомбы.
Как? Почему их никто не видит?
Если они способны на это, то могут и мимо вооруженной охраны пробраться, верно?
Они что, невидимые?
Эти мысли проносятся в голове солдата, когда он вскидывает голову на крик Коринн, и звучат все громче, когда он бросается на помощь и скрывается за углом.
Пора.
Я закидываю мешок с лекарствами за спину.
Открываю дверь.
И бегу.
Я бегу к деревьям на берегу реки. Вдоль него идет тропинка, но я стараюсь не выходить из леса. Мешок бьет по плечам и спине острыми уголками коробок, и я невольно вспоминаю, как мы с Тоддом бежали вдоль этой самой реки, по этому же берегу — бежали от армии.
Мне надо добраться до океана.
Мой единственный шанс спасти Тодда — сначала найти «Ответ».
И тогда я вернусь за ним.
Обязательно.
(«Я больше никогда тя не брошу, Тодд Хьюитт»)
Сердце обливается кровью.
Я нарушила свое обещание.
(держись, Тодд)
(только живи)
Я бегу.
Я двигаюсь вдоль реки, прячась от патрулей, срезая путь через огороды, пробегая за заборами и держась как можно дальше от домов и бараков.
Долина вновь начинает сужаться. Холмы подбираются ближе к дороге, а дома редеют. В какой-то миг, заслышав поблизости марш, я падаю в подлесок и лежу затаив дыхание, пока в воздухе не остается одно птичье пение (Где мой дом? Где безопасно?) и теперь уж совсем далекий РЁВ города. Наконец я поднимаю голову и смотрю на дорогу.
Река уходит вниз, а дорога теряется за холмами и лесами. Здесь, вдали от города, на пологих склонах расположились фермерские дома и земли. Прямо напротив меня начинается короткая дорожка, ведущая к дому — фасад прячется за аккуратными деревьями. Справа расстилаются поля, но сзади к дому уже подступает густой лес. Если я смогу подняться по дорожке, там будет безопаснее всего — можно и наступления ночи дождаться, чтобы дальше бежать в темноте.
Я снова осматриваю дорогу: не слышно ли где марша, отдельного Шума, скрипа телеги?
Делаю глубокий вдох.
И бросаюсь через дорогу.
Я не свожу глаз с фермерского дома, мешок бьет по спине, руки качают воздух, легкие сжимаются, а я бегу все быстрей и быстрей…
По дорожке…
Деревья уже близко…
Я почти на месте…
И тут на дорожку выходит фермер.
Я резко торможу, скользя по грязи и чуть не падая. Он отскакивает в сторону, явно напуганный не меньше меня.
Мы молча глазеем друг на друга.
Шум у него тихий, дисциплинированный, почти любезный, потому я его и не услышала. В одной руке у него корзинка, а в другой — спелая красная груша.
Он оглядывает меня с головы до ног, замечает мешок с лекарствами, видит, что я одна на дороге — и уже только этим нарушаю закон — и что дышу я тяжело, как будто долгое бежала.
В его Шуме раздается одно слово, ясное и чистое, как сегодняшнее утро.
«Ответ», — думает он.
— Нет, — выпаливаю я, — я не…
Но он подносит палец к губам.
И склоняет голову, прислушиваясь к звукам с дороги.
Мы оба слышим марширующих вдалеке солдат.
— Сюда, — шепчет фермер и показывает на узкую тропинку, убегающую в лес, — если не знать, ее и не заметишь. — Быстро!
Я всматриваюсь в него, пытаясь разглядеть подвох, но времени нет. Времени нет.
— Спасибо, — говорю я и бросаюсь бегом по тропинке.
Она почти сразу заводит меня в чащу леса, растущего на склоне холма. Тропка настолько узкая, что мне приходится раздвигать руками ветви кустов. Деревья проглатывают меня с головой, назад пути нет, и мне остается только надеяться, что это не ловушка. Я добираюсь до вершины холма, а там — небольшой спуск и новый подъем. Его я тоже одолеваю бегом. Двигаюсь я по-прежнему на восток, но вокруг себя толком ничего не вижу — где дорога? где река?
А в следующий миг я вылетаю на полянку.
Меньше чем в десяти метрах от меня стоит солдат.
Он стоит спиной (слава богу, слава богу), и от страха я не сразу понимаю, что он охраняет, — только отдышавшись и придя в себя.
Прямо передо мной — она.
Посреди поляны на вершине холма, на трех железных ногах, высотой около пятидесяти метров. Деревья вокруг вырубили, поэтому за ней я вижу небольшую будку и дорогу, уходящую по другому склону холма к реке.
Я нашла радиобашню.
Она прямо у меня под носом.
И охраны вокруг совсем немного. Я насчитала пять, нет, шесть солдат.
Всего шестеро. Стоят очень далеко друг от друга.
Сердце начинает биться быстрее.
Я ее нашла!
А потом где-то далеко-далеко раздается БУМ!
Я вздрагиваю, солдаты тоже. Еще одна бомба. Еще одна весточка от «Ответа». Еще…
Солдаты убегают.
Они бросаются в ту сторону, откуда грянул взрыв, спускаются по другому склону холма… внизу я уже вижу белый столб дыма.
Башня прямо передо мной.
И ее совершенно никто не охраняет.
Я не успеваю даже задуматься о своем безрассудном поступке…
Просто бегу…
Бегу к башне…
Если это шанс спасти всех нас, то…
Не знаю…
Просто бегу…
По поляне…
К башне…
К будке под ней…
Я могу нас спасти…
Да-да, каким-то чудом я могу…
И тут краем глаза я замечаю слева от себя какое-то движение…
Кто-то вырывается из леса и бежит ко мне…
Кто-то…
Вторящий мое имя…
— Виола! — слышу я. — Назад!!! Виола, НЕТ!!! — кричит госпожа Койл.
Я не останавливаюсь…