А сегодня ночью в окрестностях стали происходить странные вещи… Аллочка начала что-то понимать только после того, как к ней снова привели прибалдевшего Костю. Пару минут послушав его несвязные объяснения (он непрерывно болтал, словно слегка спятил), Креницкая схватила его голову обеими руками и шмякнула ею об пол. Витька и второй мощный тип, уводивший от нее Костю со Степаном, только хмыкнули, понаблюдав за процессом. Правда, попросили Костю не убивать. Аллочка предложила им забрать его с собой.
– Нет, пусть тут посидит, – ответили ей.
Единственное, чего Аллочка боялась – это заснуть. Ведь, не дай бог, очухается Костя, найдет ее спящей – и совершит насилие, если вообще не смертоубийство. Но тут на помощь пришли мы.
– Юля, а можно мне у тебя немного пожить? – спросила Аллочка в завершение. – Я буду тише воды ниже травы. Честно. Боюсь я домой идти. Вдруг кто вломится…
Я не возражала, тем более у меня к Аллочке накопилась масса вопросов. Часть из них я решила задать по пути в Питер – у нас ведь дальняя дорога впереди.
– Кто все-таки шарахнул твоего отца по голове ангелом?
Алла молчала какое-то время, потом посмотрела на меня.
– Дай слово, что не скажешь ментам.
Я дала. Татьяна тоже.
– Я шарахнула. Но он уже мертвый был. Холодный. – Аллу передернуло. – Не думала, что в милиции определят, когда наносился удар. Ну в смысле, что после смерти. Я мать хотела подставить. И подставила! Пусть посидит в тюряге, ей полезно. Он из-за нее, из-за суки, умер. Довела она его… Гадина!
И это были самые лестные эпитеты, которыми доченька одарила мамочку. Но нас с Татьяной интересовало не мнение Аллы о мамочке (хотя и оно тоже), а все случившееся в доме Креницких, о чем я и попросила рассказать Аллочку поподробнее. Она скривилась.
– Алла, не из праздного любопытства спрашиваю.
– Статью писать собираешься? – хмыкнула Креницкая.
– Не собираюсь. Моей жизни угрожают. И угрожают серьезно. И твоя, кстати, под угрозой. Если ты этого еще не поняла.
Алла вздохнула. Я попросила для начала пояснить, почему она решила так подставить мать. Я понимаю: она ее ненавидела, и чувство было взаимным, но повесить на человека убийство…
– Она отца довела!!! Я вам только что пыталась это объяснить! Из-за нее он умер! Из-за нее! У него сердце уже несколько раз прихватывало, его беречь надо было, а она…
Алла разревелась, а когда успокоилась, начала свой рассказ.
Не так давно Алла подслушала разговор матери по телефону о каких-то деньгах. Мать не знала, что дочь находится поблизости. Елена Сергеевна сообщала кому-то, что Креницкий намерен взять какие-то деньги, когда остановится в гостинице в Выборге.
– Надеюсь, ты будешь осторожен? – беспокоилась Елена Сергеевна. – Ты не дашь им себя обмануть?
К сожалению, Алла не могла слышать ответ собеседника. В одном не сомневалась: это было лицо мужского пола – судя по воркующим интонациям матери. Из дальнейшего разговора Алла поняла: мать таким образом планирует отделаться от отца. Только не поняла, что именно с ним произойдет. Решила, что любовник матери должен убить отца. А этого она допустить не могла.
Алла обратилась к своему парню, с которым встречалась уже три месяца и за которого собиралась выйти замуж, разведясь с Серегой. Правда, против развода с Серегой почему-то возражал отец, но Алла надеялась его уломать. Сереге вроде бы было все равно. Они с Аллой давно жили в разных комнатах и спокойно смотрели на наличие любовников у своей второй половины. Парня звали Анатолий Крымов.
Алла сказала ему, что хочет защитить отца, и предложила придумать план. Толик, выслушав Аллу, решил, что ее мать с любовником (или просто сообщником, хотя более вероятен был первый вариант) собираются не убивать отца, а крупно подставить. Любовник (сообщник) скорее всего должен украсть у Креницкого деньги. Если сумма крупная и принадлежит не только Креницкому, у того будут серьезные неприятности. В любом случае, если речь идет о какой-то сделке, под которую берутся деньги, и они вдруг исчезают, – сделка летит. И начинаются проблемы…
Алла знала, в какой гостинице в Выборге обычно останавливается отец, более того, в ней бывала одна Аллина подружка. Креницкая считала, что самой ей там появляться опасно, а Толик, который как раз родился в Выборге, вполне сможет остановиться. Но требовались рекомендации. Алла позвонила в Хельсинки Артуру, к которому в свое время ездила вместе с Серегой и который пару раз приезжал в Питер и заходил к ним домой. Артуру было плевать на то, кому давать рекомендацию для гостиницы, и на то, что Алла, жена Сергея, просит о другом мужике и просит не сообщать об этом Сергею. Артур сказал: передашь с кем-нибудь пятьсот баксов – дам рекомендацию хоть лешему, хоть черту. Алла попросила одну из подружек, как раз направляющуюся в Финляндию, вручить Артуру деньги. Он тут же перезвонил и пояснил, что следует говорить.
Алла с Толиком решили, что он должен загримироваться и представляться чужим именем, лучше прибалтийским, и имитировать акцент, чтобы все посчитали его прибалтом и в случае возникновения каких-то неприятностей не искали в Питере, а прочесывали Эстонию, Латвию или Литву. Скорее, конечно, Эстонию. Паспорт в гостинице не спрашивают, как сообщил Артур, поэтому беспокоиться не следовало. По крайней мере об этом. Они купили парик, накладную бороду – благо что теперь в Питере можно приобрести все, что угодно, были бы деньги. Образ «Юрия Ранналы», как показалось Алле с Толиком, удался на славу.
Я кивнула: тоже так считала. Никогда бы не подумала при личных встречах, что волосы и борода накладные. Толик потренировался лениво ходить, они с Аллой вообще очень весело провели время, готовясь к этому делу.
– Но что вы запланировали? – спросила я.
Во-первых, они предполагали, что Креницкий будет вечером сидеть в ресторане. Надо же ему ужинать? Раз гостиница маленькая, то и ресторанчик должен быть маленький. Существование ресторана подтвердил Артур. В нем Толик должен был следить за происходящим. Затем, после того как Креницкий и его партнер или партнеры поднимутся в номера, ему следовало тоже идти наверх и каким-то образом предупредить Креницкого. Или попробовать зайти вместе с Павлом Степановичем в туалет (должен же быть туалет у ресторана?) и сказать, чтобы был осторожен.
Толик собирался представиться другом Аллы и пояснить ее отцу: они с Аллой беспокоятся о его благополучии и хотят предупредить об опасности. Алла надеялась, что после всего папа примет Толика под свое крыло. А вообще Толик должен был действовать по обстоятельствам. Главное – помочь папе.
Алла села на дежурство у телефонного аппарата в квартире. Толик отправился в Выборг в тот же день, что и Креницкий, но прибыл в гостиницу гораздо раньше. Вместе приезжать было бы подозрительно, да и не нужно.
Толик засел в ресторане, но оказалось, что Павел Степанович, еще какой-то мужик и вызванные девицы обосновались в бане. Толик сидел в ресторане в гордом одиночестве. Это его не устраивало. Он подозвал официанта и уточнил, остановился ли кто-то еще в гостинице. Свой вопрос он обосновал так, что ему не нравится пить в одиночестве, хотелось бы компании.