– В общем-то, совсем необязательно выходить замуж за всех мужиков, с которыми спишь, – задумчиво произнесла тетя Света, вероятно подсчитывая, что в таком случае у нее было бы не семь бывших мужей, а двадцать четыре.
В этот момент в дверь позвонили.
– Ты еще кого-то приглашала? – посмотрела на меня тетя Света.
Я покачала головой, потом бросила взгляд на то место, где сидел Шедевр. Родька таинственным образом исчез, причем вместе с полной тарелкой.
– Может, кто-то из учеников или их родителей? – высказала я версию и направилась к двери.
– Мальчики, сходите с Мариной на всякий случай, – дала указание тетя Света.
Вова с Геной тут же поднялись. Шедевр вынырнул из-под стола и попросил пустить его в стенной шкаф у входной двери. Опять настойчиво позвонили. Я вначале закрыла Шедевра, потом прильнула к глазку.
На лестничной площадке стоял Ник Хаус с белой розой в руке.
Я открыла дверь. Глаза у Вовы и Гены полезли на лоб, как, впрочем, и у американца. Он явно не ожидал застать у меня гостей.
– Здравствуйте, – промычал Ник и замер на пороге.
– Чего встал? Проходи, раз пришел, – по-хозяйски пригласил Вова.
– А вы здесь?.. – Ник переводил взгляд с Вовы на Гену и обратно.
Из комнаты появилась Ксения.
– Мы все здесь, – сказала она.
– Живете?! – в ужасе спросил американец.
– Нет, мы просто решили собраться в квартире у Марины. Твоего телефона не знали, поэтому не пригласили.
За Ксенией из комнаты выплыли Иван Васильевич с Агриппиной Аристарховной. Ник хлопнул рыжими ресницами. Оплывший глаз у него прошел. Следы можно было обнаружить, только если хорошо приглядеться. И в целом он выглядел лучше, чем в квартире Верещагина, – был одет в летние белые брюки и белую рубашку с коротким рукавом.
Последней появилась тетя Света, подошла к обалдевшему американцу и троекратно поцеловала, потом забрала у него из руки розу, крикнула Вове, чтобы принес зеленую вазу из комнаты, а сама с розой отправилась в кухню.
Ник прошел к гостиную и уселся на освобожденное Шедевром место. Ему налили штрафную, положили салатиков и большой кусок фирменного тети-Светиного пирога.
– А как ты узнал, что мы сегодня собираемся у Марины? – поинтересовался Вова. – Мы прокуратуре об этом не докладывали.
– Я не знал, – ответил Ник.
– Почувствовал, что ли? – подал голос Иван Васильевич. – Экстрасенсорные способности открылись?
В это мгновение в комнату вошел Шедевр, молча проследовал к столу, взял кусок пирога и снова удалился. Как я поняла, Вова отодвинул защелку на стенном шкафу.
У Ника широко открылся рот.
– Домовой? – шепотом спросил он.
– В России во всех квартирах живут домовые, – невозмутимо сказал Вова.
– Но почему у Марины тот же, что у Верещагина?
«Он в самом деле считает Шедевра бестелесной сущностью?» – подумала я. Или никогда не видел лилипутов? Правда, я сама тоже никогда не видела.
– Не отвлекайся, Ник, – сказала тетя Света. – Лучше расскажи, как жил эту неделю.
Как выяснилось, Ник в больших количествах поглощал шоколад и занимался «оформлением тела» – по крайней мере он так выразился.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Ты намерен везти тело в Америку? Не проще ли урну с прахом? И дешевле, – добавила я, подозревая, что для Ника это будет важным аргументом.
– Я и повезу урну, – пояснил Ник. – Но мне требовалось получить массу документов, чтобы мне разрешили Лен кремировать и вывезти из России.
– Ах да, труп же проходит по уголовному делу! – воскликнул Вова.
Тетя Света тут же вспомнила брата своего последнего мужа, которому дали по голове в подъезде, после чего он умер в больнице через два дня, не приходя в сознание. Родственники хотели его кремировать, чтобы подхоронить урну к родителям. Пришлось побегать за разрешением. А тут еще иностранка.
– Лен убили, – объявил Ник. – Она не сама повесилась. Это доказала экспертиза.
Мы выпили за упокой души.
– Ты там что-то про шоколад говорил, – напомнил Вова. – Он как-то связан со смертью твоей племянницы?
– Напрямую, – заявил Ник и рассказал, что шоколад утоляет жажду мести. К такому выводу пришел один американский доктор психологии, с которым Ник лично знаком. Этот ученый как-то сканировал волны головного мозга и изучал активизацию различных долей мозга под воздействием эмоций, голода и жажды. Потом он выдал средство для удовлетворения мести, за которым не последует тюремный срок. Ник решил, что в его ситуации оно подходит великолепно.
Сообщив это, Ник внимательно обвел нас всех взглядом.
– Ни с кем из вас больше ничего странного не случалось? – спросил он.
Мы сказали про смерть Кирилла Петровича. Но про нее он уже знал. Американец был в курсе и запоя Лассе, которого насилу узнал. Лассе снимает квартиру не очень далеко от дома Паскудникова, где два года жила Лен. Направляясь в гости к бывшему родственнику, Ник Хаус и встретил Лассе.
– Его нужно взять в дом, – объявила тетя Света. – Иначе мужик пропадет. В хороших руках из любого может человек получиться.
– В чей дом? – подала голос Ксения.
– Он – не собака, – заметила я.
– Лассе выглядит хуже, чем дворовый пес, – объявил Ник.
– Ты предлагаешь нам его спасать? – уточнил Вова. – Как-нибудь обойдемся. Пусть этим занимается финская биржа труда или вообще государство Финляндия.
– А с тобой происходило что-то необычное? – поинтересовался Иван Васильевич, наливая очередную рюмку.
– Да, – кивнул Ник. – У меня со среды на стене появляется надпись «It’s time to go home» – пора возвращаться домой. Я подал заявление в милицию, я рассказал об этом следователям, но мне никто не верит. И они говорят, что у них нет свободных людей, чтобы сидеть у меня в квартире.
– Это верно, – кивнул Вова.
– А ты не пробовал ее сфотографировать? – спросила Ксения.
– Я долго сидел с фотоаппаратом наготове, но она в это время не появлялась.
– А если камеры установить? – предложила я.
– Это дорого, – ответил Ник. – Я уже интересовался. А ваша милиция за свой счет этого делать не хочет.
– По-моему, наша милиция такие услуги не оказывает, – заметил Вова. – Нужно обращаться в частное детективное агентство.
– Я и обратился, – сообщил Ник.
– Ты к нам за деньгами пришел? – спросил Гена. – Или к Марине? Марина, не давай ему на камеры слежения.
– Она вообще ни на что мужикам денег не дает, – заявила тетя Света. – И я сама никогда не давала ни одному, а у меня их было семь и семнадцать. Все было наоборот. – Потом тетя Света посмотрела на американца. – Ник, ты хочешь, чтобы ребята по очереди посидели в твоей квартире? Чтобы подтвердить твои слова?