Я перестала думать обо всем – и только теперь поняла, какое же это счастье перестать думать, просто лежать, вытянувшись в чужой квартире, на чужой кровати: никаких воспоминаний, никакой вины, никакого прошлого, никакого будущего… А потом я сбежала от Дана в сон, и он оставил меня наедине с собой, он был деликатным человеком.
А утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Я не успела даже испугаться, хотя и никого не ждала сегодня. Серьга был увлечен братом Борьшей, его цыганистой женой и самогонной тоской ло дебрям Марни-Эл.
Володька умер, и больше никогда не заедет за мной на своем красном “Форде”, а Олег Васильевич имеет тенденцию только следить за мной исподтишка, фээсбэшный иуда, но сейчас мне на это было наплевать.
Когда я открыла дверь, то первым, что увидела, был огромный букет упругих кроваво-красных роз. Я стояла, вцепившись в дверной косяк, а сквозь бархатные змеиные головки полураспустившихся бутонов проступало совсем другое лицо – не то, что я так страстно хотела увидеть. Молодой парень в бсйсболке козырьком назад и почему-то овечьем тулупе. Он прижимал розы к себе и радостно смотрел на меня взглядом человека, которому отстегнули приличные чаевые.
– Доброе утро! Вы Ева?
– Предположим.
– Это вам. – Он протянул мне цветы, как протягивают младенца матери для первого кормления.
– Спасибо. – Я не нашлась что ответить, в букете не было опознавательных знаков в виде небрежно сложенной записки или изящного конверта с вензелем, он казался восхитительно анонимным. – А от кого?
– Вам лучше знать, от кого. Поступил заказ, и все. Поздравляю на всякий случай, если у вас торжество. От имени цветочной фирмы “Чарли”. – Парень позволил себе наглую отсебятину, за которую я, расчувствовавшись, тут же отстегнула десятку – жест, совершенно непонятный мне самой.
Приняв букет, я еще раз поблагодарила парня и закрыла за ним дверь. И несколько минут стояла на пороге, уронив лицо в цветы. Никто не спросил, нравится ли мне этот сорт и этот цвет, нравятся ли мне вообще розы…
Я вдруг вспомнила лепестки в квартире Веньки и ее мальчиков – те лепестки были мертвы, были давно уже мертвы. Я вспомнила розы, которые Алена бросила на заднее сиденье джипа, – для меня. Тогда я сказала, что вообще не люблю цветы.
И вот теперь этот букет.
В нем было тридцать три розы – почему столько, я не знала. Но я знала, кто мог мне их подарить. В доме Грека было множество незаметных, но необходимых вещей, которые в нужный момент оказывались под рукой. Вот и сейчас я нашла справочник “Вся Москва” и обнаружила в нем цветочную фирму “Чарли” – довольно солидная организация, если исходить из количества указанных телефонов и адреса. Я знала этот маленький переулок в самом центре Москвы. Набрав первый из номеров, я позвонила в фирму, чтобы узнать, кто сделал заказ на цветы по моему адресу. Но информации мне не дали, видите ли, мы уважаем анонимность клиента; черт возьми, прямо частное сыскное бюро!
Я с трудом нашла вазу, подходящую для такого количества цветов. Они слепили меня своей пунцовой плотью, это было похоже на поцелуи, украдкой сорванные с губ. За каждым бутоном мне чудился затылок Дана, аккуратно подстриженный, – это мог быть только он. Но тогда… Я даже зажмурилась, боясь представить, что – тогда. В любом случае, за этим должно последовать что-то еще. Телефонный звонок, например, – “Вам понравились мои розы?..”, приглашение в ресторан – “Это отличный коньяк, не возражаете, если я налью?..”, приглашение в съедаемую Адриатикой Венецию – “Монастырь Сан-Джорджо Маджоре вам должен обязательно понравиться”… Я даже невольно рассмеялась над своим разыгравшимся воображением. Кажется, ему больше всего нравится Испания.
Я стала ждать звонка, но Дан так и не позвонил.
А утром следующего дня в мой дом снова пришел молодой человек в тулупе и бейсболке и снова принес розы. Тридцать три, как и в первый раз.
Так продолжалось целую неделю. Теперь я оживала Только утром, смутно надеясь, что в цветах может оказаться записка, которая все мне объяснит. Но ничего, кроме цветов, не было. Они заполнили всю квартиру, и когда первые, самые первые, умерли – их место заняли другие. Это был непрекращающийся, похожий на постоянную смену поколений поток роз.
Пытка цветами измотала меня, я готова была позвонить Дану, всю неделю балансируя под дамокловым мечом этой готовности: “Приходи, дурачок, мне не нужны цветы, мне нужен ты…” Но так и не позвонила. Навсегда ушедшая в небытие Мышь давно бы струсила, но хладнокровная оболочка Евы, собрав все силы, решила выждать – что же будет дальше. Ведь это не может продолжаться вечно.
Приехавший в середине недели Серьга рассмешил меня огромным синяком под глазом: накануне уехал брат, и напоследок они устроили фирменную семейную драку без оглядки на голосящую братнину жену и пошлейшие правила гостеприимства.
Серьга выглядел грустным – я подумала было, что ему жаль расставаться с братом, но причина оказалась гораздо более прозаичной.
– Перхоть заела, – ероша волосы перед большим зеркалом, сказал Серьга, – не знаю, что и делать.
А увидев отраженные в зеркале букеты роз, несказанно удивился.
– Это еще что за плантация?
– Присылают каждый день.
– А-а… Я бы на твоем месте не расслаблялся. Когда присылают такое количество цветов – это значит только одно: на тебе никогда не женятся.
– Кто?
– Кто присылает. Такую прорву трудно потом будет совместить с семейными кастрюлями. Это тот ненормальный, да?
– Ненормальный?
– Ну да. Тот, кто спрашивал у меня адрес. Если ты, конечно, не подцепила какого-нибудь шейха из Эмиратов. Жаль, что я не баба, мне бы легче жилось. А вообще цветы – это дешевка, никакой полезности, только банки для них ищи, чтобы все поставить. Лучше бы он тебе шубу подарил. Из голубого песца.
…Молодого человека в овчинном тулупе звали Костик. Мы почти подружились, я даже поила его коньяком. Он покорил меня, когда сказал в свой третий визит: “Да у вас не одноразовый праздник, я смотрю, а настоящая фиеста!.."
Но ничего об отправлявшем цветы Костик не знал. А потом розы кончились. Я ждала их в обычное время, но ни Костик, ни букет больше не появились. Никакого праздника. Фиесте было отпущено лишь семь дней.
Я сразу почувствовала себя опустошенной. И даже позвонила Серьге, но того не оказалось дома. Целый день я ходила среди фиордов из цветов – некоторые букеты уже тронуло увядание, скоро они увянут все. Но ведь что-то же должно произойти?..
И это “что-то” произошло.
Ровно в семь вечера раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Дан. Он улыбался. В руках у него был все тот же букет.
Ослепительный черный костюм лишь подчеркивал его элегантность. Я же была совсем не элегантна – джинсы и старый свитер.