– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила я у Олега, который в задумчивости закурил у машины. Пашка отправился в ближайший круглосуточный магазин затариться пивом.
– Жажде спасения национального достояния я не очень верю, хотя мне доводилось встречать граждан, которые на самом деле за это борются. Вот ты как относишься к людям, выступающим за спасение Петербурга?
– С огромным уважением, – честно сказала я.
Я лично знакома с одной очень интеллигентной пожилой женщиной, которая всей душой болеет за спасение нашего города от разрушения и строительства новых «монстров». Она ходит на все митинги, стоит в строю у тех мест, на которые уже покусились строители (и явно продали чиновники). После смерти мужа она была очень одинока, а тут нашла много друзей и единомышленников. И они ведь в самом деле добиваются результатов! Пусть не все удается спасти, ведь более ста исторических зданий Петербурга уже или разрушены полностью, или изуродованы, но что-то отстоять удалось. И в этом немалая заслуга таких защитников нашего города. В эту группу патриотов входят люди самого разного возраста и разных национальностей, что, признаться, меня удивило.
– Но этот-то воришка, скорее всего, спасал картину для перепродажи здесь, – продолжал Олег. – Ребята из МВД его, конечно, проверят по своим данным. Ты, соответственно, у своих знакомых в Управлении узнаешь, как он в прошлом куролесил. Если удастся выяснить, что работал под конкретный заказ, можно будет потянуть за эту ниточку.
– Считаешь, что под заказ?
– Ну не у себя же он собрался этого Ярослава Морозова в гостиной вешать?! По-моему, может быть только два варианта: или воровал под конкретный заказ, или воровал, так сказать, сам, чтобы в дальнейшем уже предлагать тем, кто потенциально может заинтересоваться картиной.
Я кивнула. По пути в холдинг, где мы с Пашкой собирались оставить записи, я решила, что все-таки мужик, скорее всего, воровал под заказ. Откуда он мог узнать про Кейт Боланд, про аукцион, про то, что американка приобрела одну из картин? На аукционе мужичка точно не было. В, так сказать, широком доступе вся эта информация не появлялась. Выяснить все это можно только по определенным каналам. Или это мог знать тот, кто на аукционе присутствовал.
Но там было слишком много народу, чтобы я могла вычислить заказчика. Да и кто признается-то?
В холдинге ребята быстро сделали для меня копии съемок (то, что меня интересует или может понадобиться в дальнейшем, я прошу дублировать), я отвезла Пашку домой и поехала к себе. Дома накормила кота и рухнула в постель.
Меня в очередной раз разбудил телефонный звонок Виктории Семеновны, нашего главного редактора.
– Юля, как ты довела мужика до такого состояния? – спросила любимая начальница.
Я подумала, не сплю ли еще. О чем это говорит Виктория Семеновна? Какого мужика?! С Виталей мы расстались, больше ни с кем отношения пока не сложились. Да и некогда мне заниматься личной жизнью, хотя мужиков вокруг полно. Хотя если бы между мною и кем-то пробежала искра, то время бы нашлось. Просто душа ни к кому не лежит. Со всеми мужчинами, с которыми пересекаюсь по работе, знакома давно, смотрю на них как на друзей, и меня часто не воспринимают как женщину. На меня смотрят как на своего парня, и я сама в этом виновата. Хотя почему виновата? Я сама этого хотела и хочу. Для меня всегда было важнее, чтобы меня уважали, чем чтобы меня любили. Ну, в общем, я это и получила. Но должна же я наконец встретить человека, с которым буду делить свою жизнь?! То есть, конечно, жизнь вне работы…
И слава богу, что у меня есть работа, которую я люблю и которая не дает мне скучать…
– Вы о чем, Виктория Семеновна? – спросила начальницу, так до сих пор еще окончательно и не проснувшись.
– Ты знаешь, что тут твой поклонник с утра пораньше устроил?
– Перед холдингом, что ли? Опять какой-то псих?
Вообще-то психи перед дверьми нашего холдинга – не новость, причем разного пола и возраста. И с чем только к нам не прибегают… И из-за моих репортажей и статей прибегали, и не только психи. Но, по-моему, наша охрана вполне способна с ними справиться.
– Юля, его наши мужики вчетвером с трудом скрутили, – хохотнула начальница. – Так он жаждал твоего тела. А потом выжрал у меня в кабинете бутылку коллекционного коньяка, который я держу для дорогих гостей. Я ему решила немного налить для успокоения нервной системы, а он – хвать бутылку из моих рук и давай хлебать из горла. Юля! Из горла коллекционный коньяк, который смакуют в коньячном бокале, согревая в руках и вдыхая аромат…
– Виктория Семеновна, не мучьте!
– Ты до сих пор не догадалась, кто это? С кем из мужчин ты встречалась вчера вечером?
Я быстро прокрутила в мозгу всех. Я не знала, кого могло принести к холдингу, хотя коньяк из горла вполне могли бы выпить несколько. Но с утра…
– Это вор, что ли, неудавшийся? Его отпустили? Так задержите его, я сейчас быстро соберусь. У меня к нему есть вопросы, которые хочу задать без маячащих поблизости представителей органов.
– Нет, это второе лицо из нефтяной компании.
– Вася?!
– О-о! Ты его вспомнила?
– Еще бы… Но они с Пашкой общались, а я гарем осматривала. Кстати, можете посмотреть, что я там наснимала.
– Уже посмотрела. Вместе с Васей. Очень хорошо, что ты там съемку вела, хотя бы вначале.
– Что случилось? – серьезным тоном спросила я.
– Его законная жена Алиса сегодня ночью пыталась покончить жизнь самоубийством.
– И он решил, что это я довела ее до самоубийства?
– В общем, да. Кстати, за тебя вступилась какая-то другая его жена. И твоя запись подтвердила, что Алиса с тобой наотрез отказалась разговаривать.
Я задумалась. А не мог ли мой приход послужить толчком к самоубийству? Но почему? Алиса решила, что я стану еще одной женой? Или на мысль о самоубийстве ее навело появление криминального репортера?
Значит…
Нет, это еще ничего не значит. Я не могу знать, в каких делах замешана Алиса и замешана ли вообще. Я ее вообще не знаю. Я видела ее один раз в жизни и видела ее картины, с которых просто кричит душа, которой больно… Может, ее просто все достало? Но ведь у нее есть ребенок! Или она таким образом хотела привлечь внимание законного мужа? Не исключено, он так редко занимается с ней сексом, что эту связь можно назвать случайной. А она-то – законная жена! Не Лиза, не Катя и не две другие наложницы!
– Она записку оставила? – спросила я у Виктории Семеновны.
– Нет. На ее счастье, их в гареме много, а она, когда вешалась, прыгнула со стула – и он с грохотом свалился на пол. Кто-то из детей тут же прибежал, потом другие жены. В общем, даже врача не вызывали. Сами откачали. Вася утром пришел на инспекцию гарема, ну ему и доложили о происшествии. Вася решил принять меры.