– Сейчас он где?
– На работу поехал. Тебя решил не дожидаться. К тебе у него вопросы отпали после просмотра записи. Но, Юлька, на всех наших он произвел большое впечатление…
– Неужели? – поразилась я.
За годы существования холдинга и Виктория Семеновна, и все коллеги должны были уже насмотреться и наслушаться таких Вась. И «свиньей» телохранители на наш холдинг ходили (вместе с патроном, очень серьезным человеком), и просто хотели «урыть на хрен», потом стали в суд подавать. Но у нас для этого есть высококлассные юристы.
– Мужик-то видный, – тем временем продолжала начальница. – Готовься к вопросам.
Виктория Семеновна хохотнула.
– Его засняли перед холдингом? – уточнила я, хотя понимала, что спрашиваю глупость. У нас несколько камер висит, причем и для таких случаев тоже…
– И в холдинге, – «успокоила» меня начальница. – Мало ли, еще адвокатов пришлет. А мы им видеодоказательства неадекватного поведения Васи. Наши юристы уже и статьи какие-то для него подыскали – на тот случай, если снова прибежит тебя в чем-то обвинять. Может, в данном случае стоит и медиков для консультации пригласить. Юлька, а у него в самом деле гарем? Это не было специально подготовленным для тебя шоу?
– В самом деле. И я туда не хочу. И вообще ни в какой гарем не хочу. Я должна быть единственной.
– Ладно, единственная, давай дуй на работу.
– Мы вначале поедем с Пашкой трубу при дневном свете снимать, – сказала я. – И вдруг удастся с американкой поговорить.
– Ну, давайте, дети мои. Если еще что-то будет интересное, я позвоню. И ты периодически отзванивайся. В общем, как обычно.
* * *
Я заехала за Пашкой, мы засняли трубу, я сказала на ее фоне несколько слов, пальцем показала на окно, которое Пашка взял крупным планом, потом мы поднялись на нужный этаж.
Сегодня дежурила уже другая администратор, но, естественно, про происшествие знала.
– Если можно, не указывайте адрес, – попросила она меня. – Нам не нужна такая реклама.
– По одной трубе, которую мы собираемся показывать, место в нашем городе не вычислишь. У нас сотни дворов-колодцев. Американка на месте?
– Нет. Она уходит рано утром и приходит поздно вечером. Чем занимается в нашем городе, сказать не могу. Но одета по-спортивному, ходит с небольшим рюкзачком, в кроссовках. Никаких дамских сумочек, туфелек или сапожек. Никаких платьев, юбок.
– Кто-то к ней сюда приходил? Кто-то ее спрашивал?
Женщина покачала головой.
– Я могу поговорить с горничной, которая убирает номер американки?
– Мы не можем пустить вас в ее номер.
– Я не прошу пускать меня в ее номер, тем более я там вчера была, и он у нас заснят. Сегодня вечером покажем в «Криминальной хронике» – если в городе за день не произойдет чего-то, что перекроет новость о захвате русского вора американкой. Интервью-то он зажигательное дал о спасении русского национального достояния… Меня интересует мусор.
– Что? – странно посмотрела на меня администратор.
– Не выбрасывала ли американка какие-то химикаты? Грязные тряпки, запачканные краской? Не пахло ли у нее в номере какой-то химией?
Женщина моргнула.
– Это как-то связано с картиной?
– Да.
Администратор набрала какой-то номер. Когда на другом конце ответили, попросила некую Иру подойти к ней. Минуты через две появилась женщина лет сорока пяти в форме горничной.
– Здравствуйте, – сказала она нам с Пашкой, потом посмотрела на меня более внимательно.
Я представилась.
– А-а, я сразу не сообразила.
Я повторила свои вопросы.
– Все было, – сообщила Ира. – В мусорной корзине валялась какая-то старая холщовая тряпка, испачканная краской. Я еще думала, откуда она ее взяла. И пара пузырьков, от которых сильно воняло. Я еще задумалась, чем эта гостья у нас тут занималась. Не устроила бы пожар. А то кто их знает, этих иностранцев. Поднесет спичку и…
Я сообщила женщинам новость, которую мне, в свою очередь, сообщила одна моя знакомая, недавно вернувшаяся из США. Она в нескольких местах увидела предупреждающую надпись – в случае пожара граждан просили покинуть помещения до того, как они сообщат о нем в Твиттере. Двадцать первый век, понимаешь…
– Еще что-то было странное? – спросила я у горничной.
Та покачала головой и добавила, что такой мусор был только один раз. Главное – пахло сильно. Это и привлекло ее внимание.
– Вы холст не разворачивали?
– Ну вот еще, мне какую-то гадость в руки брать!
Я поблагодарила горничную и администратора, и мы с Пашкой отправились в Управление, чтобы собирать информацию там.
* * *
Оказалось, что скрученный боевой американкой дядька за свою жизнь два раза побывал в местах не столь отдаленных, но довольно давно. В последние годы внимания органов не привлекал или был очень осторожен. Оба раза жил за государственный счет из-за совершенных им краж. В последние годы обитал в загородном доме, с сожительницей. Официально нигде не работал, но возделывал огород (пятнадцать соток), ходил на охоту, на рыбалку, собирал грибы и ягоды. Утверждает, что кормился исключительно дарами природы и овощами, выращенными на собственном огороде. Доказать иное возможности не представлялось.
– Как он узнал о картине Ярослава Морозова и о том, что ее купила американка?
– Утверждает, что в пивном баре, – усмехнулся мой приятель Андрюша. – Опять же недоказуемо. «Люди говорили».
– И «люди» точно окно показали, в которое нужно залезть, чтобы картина осталась на Родине?
Андрюша развел руками.
– А по медсестре Свешниковой его проверяли?
– Его отпечатков пальцев в квартире убитой нет. При упоминании ее фамилии удивился. Заявляет, что никогда про такую не слышал. Покажем фотографии соседям. Кто-то еще из иностранцев на том аукционе картины покупал?
Я напомнила про немца Вальтера Кюнцеля и подумала, что неплохо было бы к нему наведаться. Немец снимал квартиру, хотя мог уже отбыть в Германию. Но я могу об этом узнать у галерейщика Артура Галустьяна.
Выйдя из Управления, я позвонила Артуру Рубеновичу и попросила продиктовать мне адрес квартиры, которую снимает немец.
– Адрес не знаю, но у меня есть городской телефон. И номер питерского мобильного. Он же тут SIM-карту каждый раз покупает. В визитке, которую вам оставил немец, только немецкие номера?
– И адрес электронной почты. Питерских номеров нет.
– Записывайте. Только он навряд ли днем дома. Он же приехал не в квартире сидеть. Он тут рыскает по магазинам, по выставкам. В квартиру звоните вечером. Сейчас попробуйте на мобильный, но он далеко не всегда отвечает. Признаться, у меня всегда возникают проблемы с отлавливанием этого немца.